— Честно говоря, я познакомилась с мужчиной… с десятью мужчинами.

С десятью? Себастьян мертвой хваткой сжал подлокотники, представив себе, что это шея его строптивой жены. Она почти преуспела: он был вынужден собрать всю силу воли, чтобы сдержаться. Неожиданно Себастьяну на память пришел разговор, который он вел с Питером накануне вечером. Питер упомянул, что Иден просила его перечислить качества, которые он ценил в женщинах больше всего. Он, не задумываясь, назвал ей скромность, верность, доброту и отзывчивость.

Ха-ха, усмехнулся про себя Себастьян. Иден усвоила этот список и теперь старалась продемонстрировать диаметрально противоположные качества. Скача верхом в вызывающем мужском наряде, она изображала из себя распутную женщину. Она бросила больного мужа и не интересовалась его самочувствием. А сейчас взывала к его ревности, утверждая, что могла бы спутаться с другими мужчинами. Воистину ему следовало воздать должное изобретательности своей жены, которая потратила столько сил, чтобы вывести его из равновесия. Найдутся ли еще на свете жены, которые столь активно старались бы убедить своих мужей в преимуществах холостяцкой жизни?

— Если ты не можешь обойтись без того, что доставляло нам обоим столько наслаждения, не отказывай себе в удовольствии, пока я выздоравливаю. — Он одарил Иден непогрешимо искренней улыбкой.

— То есть ты не возражаешь, если я буду развлекаться с другими мужчинами? — Иден бросила на него недоверчивый взгляд.

— Я бы не сказал, что мне это доставит радость. — Он вернул Иден одну из ее всепрощающих улыбок. — Но я понимаю тебя, дорогая. — Вот так, теперь посмотрим, как ей понравится вкус ее обычного благородства.

Она в замешательстве отвела взгляд, но потом снова посмотрела на Себастьяна.

— Есть еще одна проблема — где нам жить? Я не собираюсь уезжать с плантации Пембрук. А у тебя, я полагаю, есть дела в твоем имении. Нам нужно договориться, когда мы будем встречаться. Ты не возражаешь?

— Например, на Рождество?

— Или раз в год для тебя будет слишком обременительно? — невинно поинтересовалась она.

Скрипнула дверь, и появился Талли с двумя бокалами бренди. Стремительно вскочив, Иден схватила один из них, который Талли приготовил для себя, и с жадностью, как матрос, залпом осушила, а затем, сдержав душивший ее кашель, вытерла рот рукавом блузы.

— Это как раз то, чего мне не хватало, чтобы продолжить скачку. — Помахав им рукой. Иден вразвалочку спустилась по ступенькам и уселась верхом на Араба.

— Ваша светлость, вам необходимо как-то обуздать эту женщину. — Талли недовольно поморщился, глядя, как жеребец с седоком перемахнули через забор.

— Я как раз думаю над этим, — ответил Себастьян и сделал глоток бренди.

— Советую думать побыстрее. При такой скорости ваша жена и недели не протянет.

Первая стычка окончилась вничью, подытожил Себастьян, вспоминая их разговор. Он ничего не выиграл, но ничего и не проиграл. Допив бренди, он встал. Пора было отдохнуть: военные игры с Иден отнимали слишком много сил.

— Помоги мне добраться до кровати, а потом ты выполнишь для меня одно поручение. У моей жены нет обручального кольца. Выбери самое лучшее из тех, что могут предложить ювелиры Уильямсберга. Не важно, сколько оно будет стоить.

— Думаете, можете купить се прощение? — Талли иронически усмехнулся, подавая Себастьяну руку. — Три коротких слова подействовали бы гораздо лучше, ваша светлость, и не обошлись бы так дорого.

— Я иду к цели своим путем. — Тяжело дыша, Себастьян стал переставлять непослушные ноги.

— Ну как скажете.

— Вот-вот. — Опустившись на подушки, Себастьян устало вздохнул: эта дырка в груди доставляла ему адские неудобства!

— Надеюсь, вы в здравом уме, ваша светлость, а то я что-то плохо соображаю. К вам не вернулась лихорадка?

— Просто купи для меня это дурацкое обручальное кольцо. Пусть оно будет большим, бросающимся в глаза, чтобы любой замечал его с первого взгляда.

— Стараетесь застолбить участок, ваша светлость? — издевательски фыркнул Талли. — Если судить по усилиям, которые вы прилагаете, чтобы остаться женатым, можно подумать, что вы безумно влюблены в свою жену. Прискорбно, чтобы и ваша леди не хотите этого признавать.

Но Себастьян настолько устал, что уснул, едва его голова коснулась подушки, и не слышал последних слов Талли.

Глава 19

Выйдя на крыльцо, Иден увидела толпу, собравшуюся на лужайке перед домом.

— В чем дело, господа? — с улыбкой спросила она. Делберт Гейтс, худощавый и невысокий владелец кузницы, торжественно сделал шаг вперед.

— Нам стало известно, что вы скрываете в своем доме изменника. Мы пришли за ним. Он должен расплатиться за свое преступление.

— Изменника? — Сбитая с толку Иден озадаченно моргнула. — Все, за кем я ухаживаю, честно и самоотверженно служили делу Америки.

— Все говорят, что Себастьян Сейбер был британским шпионом, — покачал головой Делберт. — Когда война обернулась а пользу патриотов, он сменил убеждения ради спасения собственной жизни.

Иден выразительно посмотрела на сжавшего кулаки кузнеца, который ни разу и пальцем не пошевелил, чтобы поддержать «Сынов свободы». По ее понятиям, изменником здесь был как раз он. Нетрудно было догадаться, кто в ответе за распространение этих слухов. Конечно же, Джерард Локвуд! Этому мстительному дьяволу, по-видимому, было мало ранить Себастьяна, теперь ему хотелось, чтобы — Себастьяна повесили за измену.

— Мистер Гейтс, разве вы и остальные присутствующие здесь не знаете, что у нас в доме — храбрые раненые солдаты, и мы о них заботимся?

— Конечно, знаем. Кому же это не известно? — ответил кузнец, и толпа одобрительно загудела.

— До вас, наверное, дошли слухи, что я, чем только могла, поддерживала войска в отличие от некоторых других, для которых личная выгода была важнее интересов страны?

— Да, разумеется, но… — Гейтс поежился, прочтя по глазам Иден, кого она ставит на первое место в списке «некоторых».

— И я никогда не приютила бы человека, который не проявил мужества в деле борьбы за независимость, понимаете?

— Возможно, это получилось неумышленно, однако…

— Должна заметить, что Себастьяна Сейбера высоко ценят мой отец и сам генерал Джордж Вашингтон, — оборвала его Иден. — Кроме того, Сейбер был тяжело ранен, спасая меня от нападения британца. Вам это известно? Вижу, что нет, — сказала Иден, заметив, как мужчины в толпе недоуменно переглядываются. — Так вот, заверяю вас, что Себастьян — человек чести, джентльмен и преданный нашему делу военный. Кроме того, я вышла за него замуж.

Раздались удивленные возгласы, а челюсть Делберта Гейтса ударилась о его впалую грудь.

— Зная, как беззаветно я предана делу Америки, вы понимаете, что я никогда не связала бы свою судьбу с человеком, которому полностью не доверяла бы. Себастьян Сейбер не раз рисковал жизнью, он оставил свой дом, борясь за свободу колоний. — Идем смотрела прямо в глаза кузнецу. — Нет, мистер Гейтс, мой муж не перебежчик, а герой войны, достойный всеобщего уважения. Он заслуживает благодарности, а не осуждения. Честно говоря, эта грязная сплетня очень похожа на слух, пушенный сторонниками Британии, которые ищут, чем бы отомстить победителям.

— Мы искренне сожалеем, если обидели вас. — Держа шляпу в руке, вперед выступил Роберт Уиз. — До нас дошла тревожная новость, и мы хотели защитить своего ангела милосердия. Вот и все.

— Я тронута вашей заботой, но меня огорчило, что вы так легко поддаетесь внушению. Я надеялась, что мой муж будет хорошо принят моими друзьями и соседями, и не хотела бы, чтобы его репутация была запятнана, особенно учитывая все принесенные им ради общего дела жертвы. — Иден наградила толпу ангельской улыбкой. А теперь прошу извинить меня, я должна вернуться к раненому мужу.

Толпа быстро рассеялась, и Иден, облегченно вздохнув, послала проклятие Джерарду Локвуду, где бы он ни был. Рано или поздно, но им еще предстоит встретиться. У этого негодяя была дьявольская способность причинять неприятности!

Отодвинувшись от окна, Себастьян снова опустился на подушки. Ему приятно было знать, что Иден вступилась за него и не позволила запятнать его имя, несмотря на все их междоусобицы.

— Видите, моя святая сестра всегда борется за справедливость, — пошутила Элизабет, поправляя Себастьяну подушку. — Иден противится вашему браку только потому, что это не ее собственное решение. Своими возмутительными выходками она просто требует независимости.

— Значит, ты думаешь, Иден таким образом отстаивает свои права? — Себастьяна, по-видимому, это позабавило.

— Да, — подтвердила Бет. — Когда она убедится, что ты не покушаешься на ее свободу, вы прекрасно поладите.

— Тебе не кажется, что ее экстравагантное поведение связано с ее прошлым? — спросил Себастьян, внимательно следя за реакцией Бет.

— С прошлым? — озадаченно повторила она. — Что ты имеешь в виду, Себастьян?

Понятно. Иден не хотела расстраивать младшую сестру и все эти годы оберегала ее от правды. Он подозревал, что только один-единственный человек точно знал, что произошло тогда, много лет назад. И этим человеком был не Лиланд Пембрук, он так же, как и Бет, не знал истины. Иден взвалила все на свои плечи и ни с кем не делилась своим грузом…

— Себастьян, ты не голоден? Нужно поесть. — Голос Бет вывел его из глубокой задумчивости. — Иден набрасывается на меня каждый раз, когда твоя тарелка остается полной.

— Послушный долгу, я в два счета разделаюсь с едой.

Себастьян взглянул на поставленный перед ним поднос. То, что Иден продолжала издали опекать его, он счел обнадеживающим знаком. К нему вернулся аппетит, и, когда Бет вышла из комнаты, Себастьян накинулся на еду, как изголодавшийся раб. Ему нужно поскорее поправиться и разобраться со своей молодой женой. Остается надеяться, что их разногласия не окончатся дракой. Иден упорно изобретала все новые способы разочаровать его, он же пытался добиться другой цели — чтоб она осталась с ним по собственной воле.