– Руслан Игоревич…

Лопочет, начиная медленно оседать на ступеньку.

Подхватываю её за талию и прижимаю к себе. Хрупкое тело девушки сейчас, в эту самую минуту, отчего-то стало невозможно тяжёлым, словно налилось свинцом.

Она обхватывает меня длинными, как плети руками и, обдав жаром мочку моего уха, чуть слышно шепчет:

– Отнесите меня в мою спальню… Пожалуйста…

Из аккуратного носика вырывается натужный свист, а тело моментально обмякает в моих руках, становясь податливым, как тёплый пластилин. Начинаю подниматься по лестнице с драгоценной ношей и обалдело кручу головой.

– Туда.

Москвина тыкает пальчиком в белоснежную дверь, отделанную золотыми вензелями и ангелочками. Её мятное дыхание щекотит мои волосы, поднимая из недр души какое-то первобытное желание.

Вот чертовка!

Распахиваю ногой дверь, входя в полутёмную комнату, и быстро-быстро моргаю, терпеливо ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Наконец вижу очертания массивной кровати с резным изголовьем и осторожно опускаю девчонку на пушистое покрывало.

Делаю шаг назад.

– Руслан Игоревич, останьтесь.

Тянет, призывно облизывая пухлые губки кончиком языка. От этого шаловливого интимного жеста меня моментально кидает в пот. Прошибает до самых внутренностей.

– Я бы хотел пожелать Эрику спокойной ночи.

– Последняя дверь по коридору. Желайте и возвращайтесь.

Делает взмах ресницами, кокетливо оголяя одно плечо. Чуть приподнимается на локтях. Томно выдыхает.

Стою напротив неё, безуспешно пытаясь нашарить рукой дверную ручку. Сверлю глазами обольстительницу, понимая, что если сейчас же не покину её спальню – всё может плохо кончиться. Для меня.

А я этого совершенно не желаю. Это против моей воли.

Против правил.

Подобными грязными методами обычно пользовался мой отец, повторяя, что для достижения целей – все средства хороши. Но это низко.

– Конечно, Олеся.

Быстро нажимаю на дверную ручку, выпадая в коридор. Захлопываю дверь, отчётливо понимая, что я избежал очередной ловушки. Умело расставленной.

Бесшумно двигаюсь по коридору, оглядываясь по сторонам. Сейчас я больше всего похож на вора, забравшегося в чужой красивый особняк с целью обогащения. И это практически так.

Тот мальчик с умными ореховыми глазами невероятно манит меня, посылая флюиды сквозь толстые стены, с нанесённой венецианской штукатуркой. Я даже готов забыть обо всём на свете, только бы вновь увидеть его. Вдохнуть тонкий аромат кожи. Заглянуть в бездонные глаза. Поговорить.

Уверовать, что я ещё не сошёл с ума окончательно и всё то, что преследует меня в последнее время, мне не приснилось.

Последняя дверь по коридору чуть приоткрыта. Осторожно заглядываю внутрь, пытаясь рассмотреть внутреннее убранство помещения. Прислушиваюсь.

Олеся обронила, что Эрик находится здесь с няней, так как она совершенно не умеет обращаться с детьми. Правда, это не совсем так. Я бы сказал – не хочет. Прекрасно помню, с какой брезгливостью она смотрела на малыша только потому, что он – сын её служанки.

– Почитай мне сказку…

Спокойный детский голосок долетает до моих ушей и ввинчивается в мозг. Заводит сердце, заставляя его начать работать в три раза быстрее. Сбивает дыхание.

– Эрик, мы с тобой договаривались, что сегодня – без сказки. У меня просто раскалывается голова. Я устала. Давай завтра.

– Мама обязательно читала мне сказку перед сном. Всегда.

– Возможно, у твоей мамы не болела голова. Ты не понимаешь ещё. Маленький очень.

Спокойный женский голос прозвучал чуть раздражённо. Видно, просьба мальчика вывела женщину из себя, и она пыталась поскорее завершить свой рабочий день.

– У мамы часто болит голова, потому что она много плачет…

Робкий голосок. Чуть надтреснутый. Волнительный.

Он заставил меня невольно дёрнуться. Покрыться огромными, размером с кошку, мурашками. С ног до головы.

Эмма… У неё тоже начинала болеть голова, стоило ей чуть-чуть понервничать. И я пытался оградить её от всех невзгод. Спрятать. Укрыть под своим крылом, чтобы ничто не расстраивало мою малышку.

Наверное, ещё и поэтому я решил спрятать её подальше от города. От тех переживаний, которые принёс в нашу жизнь Баландин. Растоптал спокойствие грязными сапожищами.

Пальцы сами собой сжимаются при воспоминании об утраченной любви, и я с силой толкаю дверь в детскую. Упираюсь дрожащим взглядом в лежащего под одеялом мальчика.

Делаю рваный вдох.

Глава 35

Руслан

*****

– Вы кто? И как сюда попали?

Женщина испуганно вскакивает, прижимая руки к груди. Сканирует меня недоверчивым взглядом, а рот приоткрывается, округлившись.

– Я буду кричать!

– Пожалуйста, успокойтесь. Я только пришёл, чтобы…

Выставляю ладони вперёд, как бы пытаясь успокоить. Готов поспорить, если эта пожилая матрона сейчас завопит, как несущаяся электричка, то перепугает весь дом. И даже хромоногая хозяйка особняка прилетит сюда, позабыв о своей травме.

А мне видеть её категорически не хочется.

– Это мой друг! Я его знаю, ему понравился мой журнал с машинками!

Эрик радостно подпрыгивает на кровати. Расплывается в широкой доверчивой улыбке, от которой по моим рукам начинают бежать колючие импульсы. Они долетают до горла, сдавливая его железным обручем, и я не могу сдержать рвущихся наружу слёз.

Растрогался. Это на меня совсем не похоже.

– Да, это я. Привет. Вот, пришёл тебе пожелать спокойной ночи и случайно подслушал, что ты очень хочешь, чтобы тебе почитали сказку на ночь.

– Ага. А у неё…

Тыкнул указательным пальчиком в пожилую женщину, которая всё ещё не сводила с меня подозрительного взгляда.

– Голова болит! А мне очень хочется узнать, что же будет в книжке дальше…

– Показывай мне свою книжку! Я с удовольствием заменю твою няню.

– Правда?

Обрадованный детский вопль вызвал в моей выжженной душе новый виток волнительных ощущений, и я сухо кивнул, не в силах хоть что-то сказать. Я никогда не был таким сентиментальным и, вроде бы, раньше совершенно не обращал внимания на детишек. Они все напоминали мне об утрате собственного ребёнка. Вызывали болезненные ощущения. Сжимали сердце.

Мальчики и девочки. Ведь мы с Эммой так и не узнали пол нашего малыша до той самой аварии, в которой я их потерял.

А этот мальчишка. Такой смышленый. С взрослым взглядом ореховых глаз что-то всколыхал в моей бетонированной душе. Может быть, это от того, что он так напомнил мне самого себя в детстве. А может оттого, что его зовут Эрик…

Не знаю, но я даже не помню, что доводило меня до слёз в последний раз. Казалось, что я просто не способен больше на это. Все слёзы высохли. Остались в том злополучном дне, который разделил мою жизнь на – до и после.

– Вот книга… эээ…

– Руслан Игоревич.

– Руслан Игоревич, я начала читать Эрику книгу про Винни Пуха. Там есть закладка, где мы остановись.

– Отлично. Ложись в постель, малыш. Начинаем читать сказку.

Улыбнулся, опускаясь в кресло.

Заметил, с какой благодарностью взглянула на меня няня. Наверное, она и впрямь неважно себя чувствует – лицо по цвету слилось с колером фисташковых стен детской, а волосы прилипли к вискам от пота.

– Вы не против, если я спущусь вниз, выпью ромашкового чаю?

– Ради Бога. Мы с Эриком чудесно ладим.

Благодарно выдохнул. Сделала взмах рукой мальчику и быстро скрылась за дверью, оставив после себя лишь тонкий шлейф валерьянки. Всё-таки, она не лгала – ей и впрямь нехорошо.

Открываю книжку на нужной странице и начинаю читать, чуть откинувшись в мягком кресле. Мой маленький слушатель укрылся одеялом и с интересом повернулся ко мне.

Раньше мне не приходилось читать книги детям. У меня никогда не было племянников, а в детстве их читала мама. А потом, после её смерти больше никто и никогда не читал мне сказки. Отец был тотально занят, а мачехе было глубоко наплевать на то, каким образом её пасынок ложится спать. Все заботы обо мне легли на плечи няни, но её я не просил мне читать.

Просто потому, что это было совсем не то.

Мама читала интересно, говоря разными голосами, жестикулируя и показывая всё то, что происходит в книге. Она вкладывала душу. Любила меня по-настоящему, отдаваясь мне всецело и во всём.

Вот и сейчас я словно перенёсся в то время. Вспомнил мамочку. Её смешное выражение лица, добрую улыбку… Всё то, что никогда не вернётся.

Мама… А почему я не подумало матери Эрика?

Кто она такая, откуда взялась?

Быть может…

Ужасная догадка, словно молния, пронзила мою душу. Заползла в неё словно змея, опутав своей липкой прохладной чешуёй. Выдохнул, пытаясь отогнать от себя эту навязчивую идею. Но она, словно назойливая муха, снова вернулась, зудя над ухом…

Перевёл взгляд на уставшего мальчика, который, подперев ладошкой щёчку, уже находился в сладкой дрёме. Сглотнул слюну.

Нет, я просто не смогу дышать, если не узнаю ответ на этот простой вопрос.

Прямо сейчас.

На цыпочках подкрадываюсь к мальчику, опускаясь перед ним на колени. Он сладко посапывает, и я понимаю, что вот-вот уйдёт в царство Морфея. До утра. Измучив мою уставшую душу.

– Эрик, а как зовут твою маму?

Хриплю, осторожно прикасаясь указательным пальцем к щеке мальчика. Провожу с небольшим нажимом, чувствуя тёплую бархатную кожу. Излишне бледную, но живую. Такую нежную.

Он чуть морщится, высовывая кончик язычка, и еле слышно произносит:

– Мама Лера…