— Что за… — начинает он, резко распахнув глаза, и натыкается на мою виновато-довольную мордашку. – Кошка…

— Мяу, — отвечаю и отвожу глаза, чувствуя, что улыбка расползается по лицу ещё больше.

— Что за фокусы?! Немедленно сними наручники и…

— Тсс, — перебив, прошу его, приложив палец к его губам. Мужчина замолкает, но в следующую секунду языком касается моего пальца, начав с ним играть. Облизывать, погружать себе в рот и сосать. – Продолжай, — командую и в этот момент я осознаю, что чувствует Райнер, каждый раз имея власть надо мной. Когда я выполняла то, что хочет он. Это несравнимый кайф и удовольствие.

— Кошка выросла? – спрашивает, закончив со своими извращениями. – Кошка хочет стать главной? – задаёт вопросы, смотря мне прямо в глаза.

— Кошка хочет быть главной во всём… — тяну и склоняюсь к его губам, но не целую. Дразню. – Кошка будет главной, — шепчу ему в губы. – Всё будет именно так, как хочет она… И сейчас она хочет тебя… — пауза. – Проучить, — отстраняюсь.

— Амалия, играешь с огнём, — рычит и пытается что-то сделать ногами, но и об этом я позаботилась. – Что ты делаешь?! Развяжи меня!

— Играю, — отвечаю. – Играю со своим котёнком… послушным, беззащитным и беспомощным котёнком… — возобновляю своё путешествие по телу мужчины, трогая и изучая все интересные места его натренированного, любимого и всегда желанного тела. Вижу, что ему трудно сдерживать себя. Знаю, что он хочет получить надо мной контроль и выбить из меня все мысли о том, что я главная, но не в этот раз. Точнее, не в этот час. Сейчас праздник на моей улице.

— Развяжи меня по-хорошему, и я обещаю, что не трону тебя, — обещает, извиваясь в моих руках.

— Не-а!

— Тогда ты получишь за это, Амалия,… — начинает угрожать, но я не из пугливых.

— Что получу? – тут же отзываюсь. – Штамп в паспорт? Или… справку о смерти твоей жены?

Неожиданно Райнер начинает громко хохотать, словно я сейчас сморозила глупость. Своим смехом и хорошим настроением, он портит мне всю игру. Я хочу быть главной, а он будто показывает, что главный всегда он, а я так,… могу править, пока он мне разрешает. Пока «взрослые» дают мне на это право.

— Последнее, Амалия! Ты получишь последнее! – отвечает сквозь смех.

— Что смешного? – непонятливо интересуюсь, нахмурено посмотрев на мужчину. – Райнер! – зову, но он продолжает смеяться. – Дурак!

— Ты так страстно ревнуешь, кошка, — кое-как успокаивается. - Не могу устоять.

— Да? – удивлённо спрашиваю и одним движением руки откидываю одеяло с Райнера и наклоняюсь к его эрекции. Прохожу языком от основания к концу, пробуждая член, говоря тому, что его ждут ласки и секс. Но делать минет, и тем более спать с Райнером, я сегодня не буду. Будет вот так целый день лежать. Связанный. Голый. Возбуждённый и не удовлетворённый. Пусть осознаёт свои ошибки. Повторяю это действие несколько раз, пока не слышу, что Райнеру стало тяжело дышать, и он откинулся на подушки. – Всё! –

наигранно вытираю губы. – Я устала! Продолжим завтра! – и, встав, пытаюсь уйти, но меня останавливают.

Вначале звон металла о металл, затем злой рык Райнера, и вот я уже лежу на мужчине, а его руки у меня на талии. Без наручников и… как?

— Ты думала, что играешь ты? – спрашивает меня. – Играю всегда я, Амалия. Эти наручники сломаны давно. Если немного сильнее потянуть, то они открываются… — проговаривает, включив властный и забавляющийся тон, которым говорит всегда. - Было забавно наблюдать за тем, как ты меня пристёгиваешь, привязываешь и не выдать себя. Я всегда просыпаюсь раньше тебя, кошка… Я всегда впереди тебя на один шаг…

— Мне… хана? – с надеждой на пощаду интересуюсь, продолжая лежать на мужчине. Одаривая его улыбкой, понимая, что от него зависит смогу ли я сегодня ходить или нет. Смогу ли говорить…

— Ага, — отвечает, но вместо того, чтобы сделать что-нибудь грубое и злое, нежно касается моих губ. – Полная хана, Амалия, — шепчет. - И уже давно,… как только я увидел тебя и понял, что хочу лишь тебя одну…

Глава 43

— Отстань! – визжу, пытаясь убежать от мужчины, но этим лишь усугубляю своё положение. Райнер загоняет меня в ловушку, словно жертву. Спасения для меня сегодня нет, я его истратила ещё утром, когда после издевательств над мужчиной меня оставили живой и… с намёком на признание в любви. Приятно, чёрт возьми. После такого была готова на всё,… вот что с девушками делает любовь. Была умной, стала влюблённой дурой. Но Райнеру пыталась этого не показывать. – Нет! Даже не думай! Я не хочу! Райнер!

— Кошка… — лениво растягивает моё прозвище, приближаясь. – Кыс-кыс, — манит меня пальцем свободной руки, а глазами показывает на рабочие наручники, которые он достал из стола.

— Пожалуйста! Я больше так не буду! – вру, но знать ему об этом необязательно. – Больше никогда не буду тебя сковывать наручниками! – буду галстуками и верёвками. – Прошу! Сжалься!

— Я хочу, чтобы ты на себе испытала беспомощность, — говорит, наступая на меня, пока я, полностью голая, иду назад, боясь хотя бы на секунду отвести взгляд от мужчины, что решил меня наказать.

— Ты и без наручников заставляешь меня её чувствовать, — хнычу, смотря на него жалостливыми глазами. – Да и к тому же, чего такого ужасного ты мне сделаешь? Все виды извращений мы этим утром прошли, и мне казалось я хорошо «извинилась», — мой голос срывается, когда я руками наталкиваюсь на стену. Быстро оглядываюсь и понимаю, что я в тупике. Коридор закончился и только балкон по правую сторону от меня – единственный путь отступления. Но и он не подойдёт, потому что заперт.

«Полная хана, Амалия!» — вспоминаю слова Райнера и мысленно соглашаюсь.

— Мне не хватило самой малости, — задумчиво произносит, а на его лице возникает улыбка. – Ещё немного извращений, Амалия, и…

— Не подходи! Буду царапаться! – угрожаю, поняв, что между нами осталось всего два шага, а то и меньше.

— Я знаю, — спокойно отвечает, посмотрев на свой исцарапанный бицепс, за который я хваталась во время секса, сама того не осознавая. – Можешь продолжать. Это возбуждает. Я не чувствую боли от твоих коготков, кошка…

— Извращенец!

Тем временем Райнер оказывается вплотную ко мне, и я понимаю, что ловушка захлопнулась. Этот монстр вновь меня поймал. Но ничего ужасного он со мной не сделает, потому что… я ему ещё нужна. И всегда буду нужна, потому что он зависим мной. Приятно так…

— Руки вверх, Амалия, — проговаривает, и я повинуюсь, ведь другого выхода у меня нет. Возьмёт силой, а это больно и неприятно. Лучше поиграть роль послушной девочки, а в конце получить приз, чем очередное наказание, которое последует за этим поучительным мучением.

— И что дальше? – обиженно спрашиваю его, когда он пристёгивает мои руки к трубе над нашими головами. – Анал, БДСМ, порка? Какие эротические фантазии в вашей голове, мистер Хартманн?

— Какая ты скучная, кошка, — шепчет и в одну секунду разворачивает меня лицом к стене. Его руки в одну секунду оказываются на моей спине, еле ощутимо проходясь пальцами по позвоночнику, заставляя меня прикрыть глаза, и попытаться сделать эти прикосновения более ощутимыми, но предугадав то, чего я хочу, стал рушить каждый мой план. – Знаешь, я не хотел этого раньше признавать, но думаю Лайла права, — проговаривает, но от своего занятия не отвлекается. – Мне нравится играть с тобой, говорить, спать, трахаться… Мне даже нравится тебя слушать, Амалия, — короткий смешок. - Не люблю слушать сук,… но ты не они. Ты интересная…

— Только интересная? – не выдержав, задаю вопрос, который вылетает из моего рта вместе со стоном, потому как мужчина решил всё же, чем будет меня наказывать: поркой.

— Нет, — отвечает и грубо сжимает мои ягодицы в своих руках. - Но это всё принадлежит только мне одну. Поэтому я доволен. Поэтому ты жива ещё…— шлепок. - Поэтому в моём доме… — очередной удар. - Поэтому ты мать моего сына… — мой стон. - Поэтому я бешусь, когда рядом с тобой твой сопляк и мой племянник… — хватает меня сзади за голову, заставляя запрокинуть голову. – Моя же?

— Твоя… — выдыхаю. – Твоя плохая девочка… только твоя… — шепчу не в силах молчать, потому что хочу говорить об этом! Кричать!

— Моя хорошая девочка… — шепчет. - И это моя тайна,… которую ты сохранишь в секрете.

— Я люблю тебя, Райнер, — произношу и разворачиваюсь в его руках, чтобы увидеть его глаза и понять его реакцию на мои слова. Я так хочу, чтобы он улыбнулся на мои слова. Хочу, чтобы он понял, что я больше никому не буду

принадлежать кроме него. После встречи с ним все мужчины потеряли для меня привлекательность, сексуальность и интерес. Хочу, чтобы он это знал и возможно когда-нибудь, и он ответит мне этими же словами,… хотя это маловероятно.

— И я… — еле слышно выдыхает и мне даже кажется, что он этого не говорил, но его глаза… Они говорят то же самое. Они горят, искрятся и дарят тепло.

Впервые он открылся мне, и я счастлива. Кажется, мир сошёл с ума. Этот мужчина, что всегда терзает меня, сказал, что любит. Смотрит на меня так, словно я для него всё… Нет, кажется, это я схожу с ума…

Глава 44

Ближе к вечеру, когда улыбка спала с моего лица, примерна на десять процентов, мы с Райнером решили немного прогуляться в ближайшем лесу. Благо Дэниел ещё несколько часов назад заскочил к нам и привёз ноутбук с уже расшифрованными данными. Поняв, что до его приезда, мы были «о-о-очень заняты» быстро уехал, оставив нас дальше быть «занятыми».

Райнер сам предложил прогуляться, что было не похоже на него, но я всё же согласилась. А разве могла я отказаться, когда меня такими страстными поцелуями уговаривают?

Хартманн, наконец, начал мне доверять, если это можно так назвать. Я узнала немного больше о Лайле, Дэниеле, Нике и даже о маленьком Райнере. Ничего особенного и важного он мне не открывал, но было приятно слышать о том, с какой теплотой мужчина рассказывает о своём детстве. Видеть его улыбку, когда он рассказывал о сестре,… об отце и даже матери, которую почти не помнит.