Марисса Вольф - Моя синеглазая нежность

Удивления, восхищения, смеха и радости мне теперь на целый год хватит. Все эмоции этой маленькой батарейки отложились в моей памяти.

— Папа, пойдем, надо обязательно маме аасказать, — потянул меня из воды Егор.

— Пойдем, конечно. Думаю, что мама нас уже заждалась, — я бросил мимолетный взгляд на часы.

Добрели до стоянки такси. Я обратился к сыну:

— Егор, постой здесь. Я на пару метров отойду — вот машина стоит, узнаю, повезет ли нас водитель. Ты только никуда не уходи.

Сын важно кивнул, стоя у скамейки, пока я на пять шагов отошел к дороге. Еще даже не успев ничего спросить, я услышал громкий визг сына. В секунду оказался около него.

— Что случилось? — быстрый взгляд на парня и сканирование окрестностей.

— Там, — тыкнул маленькой рукой по направлению какого-то небольшого здания.

Сына посадил на шею, я теперь его здесь не оставлю, и завернул за угол. Где-то вдали мелькали босые пятки оборванного беспризорника. Тощего, как палка. Ощущение было, что его просто ветром куда-то несет.

— Что он тебе сделал? — я посмотрел на сына.

— Ничего, — ответил тот, понемногу успокаиваясь. — Он просто сказал мне «die».

Я задумался. Времени проверять, что это за оборванец, совершенно не было. Оля нам уже два раза позвонила. Да и сына я нигде оставить не смогу.

— Может, он у тебя что-то хотел попросить? — мы все же отправились в путь на такси, стоявшем рядом с нами.

— Хм, мозет он «дай» плосил, — нахмурил носик Егор. — Не знаю.

Только этого мне еще и не хватало. Как уехать, если тут такие страсти?!

— Оль, ну, честно, мне абсолютно нечего тебе рассказывать, — Ксюша прямо смотрела на меня своими карими, в точности как у брата, глазами. И я бы абсолютно ей поверила, если бы сама однажды не была в таком положении.

Помню, как меня воротило от всяких запахов. Я тогда работала в психологическом центре, и моя коллега каждый день, уходя с работы, поливалась духами с ног до головы. Я тогда думала, что с ума сойду. Да и пристрастия в еде у меня кардинально изменились. До этого я рыбу вообще не ела, а с Егором я без рыбы и дня не могла прожить.

— Ксюш, а у тебя давно были эти дни? — с улыбкой глянула я на золовку.

— Хм, — она задумалась, смешно наморщив носик, — давно, наверное. Но у меня эта проблема всегда была. Я никогда не могла похвастаться регулярностью. А уж когда у нас с Вием проблемы были, то я вообще полгода без них была. Поэтому я по этому поводу не переживаю.

В принципе, такие женщины, конечно, в природе бывают. Но что-то мне сдается, что Ксюша наша это сейчас совсем не тот случай.

— Я тебя поняла. Но все же предлагаю прогуляться до аптеки, — я украдкой подмигнула ей, поскольку к нам уже возвращались Роза с Вием.

— Роза, Вы могли бы минут двадцать минут меня заменить? — я посмотрела на мой «подарок от Бога», как сама себя называла леди Виолетто.

— Без проблем, дорогая, — женщина тут же встала за прилавок. — Чего тебе? — по-деловому обратилась к Вию.

— Чай, пожалуйста. Зеленый, — ответил боксер, присаживаясь на высокий стул.

— А тебе, милая? — Роза повернулась к Ксюше.

— Спасибо. Я уже ничего не хочу, — с сожалением посмотрела на остатки круассанов. — Я с Олей схожу, — обратилась она уже к Вию.

По дороге к аптеке я расспрашивала Ксюшу, где они планируют играть свадьбу.

— Мне, честно говоря, вообще все равно. Я бы просто расписалась и все. Мне свадебных платьев и на работе хватает, — Ксюша работала помощником известного в нашей стране дизайнера. — Но Вий очень настаивает на торжестве в Нью Йорке. У него какие-то обязательства по контракту есть. Так что скорее всего, будем там. Через недельку точно все согласуем, и я вам сообщу.

— Хорошо, будем ждать точную дату. А подарить вам что? — я спросила с надеждой, что Ксюша облегчит нам задачу. В противном случае придется просить Дерзкого выяснить этот вопрос.

— Свое присутствие и улыбочку моего любимого племяша, — лицо девушки озарила счастливая улыбка. — Ты же знаешь, что мне кроме семьи вообще ничего в этом мире не важно.

Я и, правда, знала. Впрочем, равно как и для меня. Вот только на моей свадьбе родителей не было. И, если в случае Ксюши и Дерзкого, отсутствие отца, которого уже давно нет, и матери, круглосуточно находящейся в душевной лечебнице, вполне обоснованно, то мои же мама и папа — это вообще отдельная и очень неприятная часть моей жизни. Я так и не смогла простить отцу то, что он заставил меня выбирать между жизнью мамы моего мужа и нашими отношениями. С тех пор (а прошло не много — не мало, а целых четыре года) я не сказала отцу ни слова. Мама иногда пыталась звонить, но я сразу же сворачивала наше общение. Мне была неприятна сама мысль, что она тогда стала на сторону папы, а не мою. Может, я и не права, но мне все же очень сложно их впустить их в свою жизнь.

— Оль, а как ты поняла, что беременна? — спросила Ксюша, когда мы заходили в аптеку.

Я задумалась, а потом замерла на месте. Со всеми этими заботами о переезде я совершенно забыла о себе. А сейчас вспомнила и обомлела.

— Два, пожалуйста, — попросила я продавца, пока Ксюша убежала за любимой аскорбинкой в другой конец зала. А потом очень быстро спрятала купленный для себя тест в сумку.

С Дерзким будем об этом разговаривать, когда я точно буду знать результат.

- Мама, а я сегодня кьяба ел, — с порога заявил Егор.

Синеглазка чуть в обморок не упала и укоризненно посмотрела на меня.

— Сын, а как же наш договор? — строго произнес, глядя на него, и незаметно подмигнул Оле.

Только после этого она успокоилась и несколько расслабилась.

— Проголодались? — посмотрела на нас двоих. Мы отрицательно покачали головами. — Тогда поехали домой, — она стала выключать технику.

Зазвенел колокольчик на двери.

— Привет, ребят. Я на минутку, — с порога поздоровался Тимур. — Мне тут на звездочку краски не хватило, два мазка и все готово.

Подождали парня, а потом пешком прошлись домой. Оля с сыном шли немного впереди, а мы отстали, обсуждая разные мировые новости. После попрощались, договорившись, еще пересечься.

— Ты знаешь про Ксюшу и Вия? — спросила Синеглазка, наливая сыну сок.

— Да, она мне что-то говорила об этом, — ответил я. Я предпочитал не засорять голову ненужной информацией. Вот когда определятся с датой и местом, тогда уже отложу это в нужной ячейке памяти. А пока… пусть решают.

Легка на помине, моя сестра набрала Синеглазку. По визгу из Олиной трубки я понял, что там что-то мега-важное. Но что именно, моя жена мне сообщить отказалась. Просто намекнула, что Ксюха со мной обо всем еще сама потолкует. Отлично. Будет чем заняться в долгом перелете.

Собираться не хотелось. Вот прямо все из рук валилось. В принципе, я понимал, что уезжаю ненадолго. Приложу для этого максимум усилий, но первое расставание за четыре года давало о себе знать.

Теоретически, моим любимым здесь ничего не грозило. Это ж не родина наша, а цивилизованная страна, как ни как. Кроме того, сигнализация у нас в доме имеется. Да, и Воск обещал приглядывать.

Но все равно, что-то мне не давало покоя. Может быть, я забыл чего?

Еще раз прошелся по дому и по участку. Незаметно перепроверил все подходы и все выходы. Поболтал немного с соседями. Накрепко запер подвал, имеющий два входа — на улицу и в дом. Наглухо забил выход на чердак.

Может я и параноик, но пока меня тут не будет, хотелось бы хотя бы на девяносто процентов быть уверенным, что все с моей семьей будет в порядке. На сто я точно не смог бы.

— Папа, я тебя люблю, — повис у меня на шее Егор.

Я прижал его к себе крепко-крепко, провел рукой по волосам и прошептал на ушко:

— Я тебя тоже очень люблю.

Синеглазка тихо подошла к нам, крепко обняла обоих и тесно прижалась.

— Я вас тоже люблю, мужчины мои, — произнесла вполголоса.

Какое-то время мы так и стояли обнявшись. Мы втроем друг для друга означали целый мир. Мир, который бывает далеко и весьма не у всех. Это и было мое (да, что там мое — наше) величайшее счастье. Семья. До семь «я» нам, конечно, пока далеко. Нас пока всего три. Ну, а там посмотрим, — улыбнулся я про себя. Синеглазке таких вопросов раньше не задавал. А сейчас пока не время.

Вот приеду, тогда и пообщаемся. Я-то ее взгляда на этот вопрос пока не знаю. Тему прежде никогда не поднимали. С Егором у нас все получилось естественно и словно так и надо.

— Любимые мои, нам уже пора потихоньку собираться, — нехотя произнесла Оля, глянув на часы. — Сейчас только Аня с Воском заедут, — глянула в окно. — Вот и они. Собираемся. Сейчас еще наши практически молодожены подтянутся.

— Не хочу, — крепкой хваткой вцепился в меня Егор. А потом поднял на меня свои заплаканные глаза. — Папа, позалуйста, на уеззай.

Так хотелось замедлить эти неумолимые секунды. Но, как говорится, «время бежит неудержимо, что для него долгие зимы?!»

Воск с Аней и Сашей уже подъехали к нашему дому. Мы пригласили их войти в дом. И в гостиной воцарилась небывалая тишина. Дети, которые обычно, казалось, что еще чуть-чуть и вдребезги разнесут дом, не оставив от него и камня на камне, сейчас напряженно молчали. Егор вообще отказывался слазить с рук Дерзкого, просто прилипнув к нему и обвив своими ручками шею папы.

В этой вязкой атмосфере мы неотрывно следили за стрелками часов, то и дело, описывая глазами полные круги.

Вот сейчас приедут Ксюша и Вий, и тогда уже, считай, путешествие Дерзкого начнется. Ребята подъехали на организаторской машине, водитель которой остался их ждать в авто, пока они зашли к нам домой.