Эммануэль Ласт - Моя Женщина

— Теперь я все про нас знаю, рассказать?..

«Нас» прозвучало слишком провокационно, но Вера не успела возмутиться, потому что входная дверь открылась и на пороге появился Костя.

— Вера, ты дома? Почему дверь не заперта… — но, увидев Игната, осекся на полуслове.

Я давно позабыл, что такое волнение в присутствии женщины, но когда Вера домашняя, без макияжа и с мягкой сонной поволокой в глазах открыла дверь, испытал целую гамму противоречивых чувств.

С одной стороны, отметил морщинки в уголках глаз и волосы, собранные в неаккуратный пучок. И мятую майку с кармашком на груди.

А с другой, совокупность названных черт была такой настоящей, живой и лишенной притворства, что будила желание прикоснуться, стать частью покоя, тепла и уюта, что источала эта удивительная женщина.

— Если гора не идет к Магомеду… — начал с бравады, чтобы хоть как-то скрыть волнение, но Вера не оценила.

— Оставьте шуточки для студенток, что вам нужно, Игнат?

— Угостить кофе, ничего больше. В качестве извинения за утренний инцидент.

Задумалась, живые глаза прояснились. На минуту показалось, что сейчас захлопнет дверь прямо у меня перед носом, но нет. Пустила в святая святых — свой дом.

На кухне было чисто и светло. Гарнитур буквой «г», аквариум с рыбками и стол у окна у противоположенной стены. Места немного, но двоим есть, где развернуться.

Попросил турку. Лицо недовольное, но отдала прямо в руки.

— Вы что, собираетесь хозяйничать на моей кухне?

Ну, а как иначе? Предложил подняться к себе, не особо рассчитывая на согласие. Холодная, говорит и ведет себя вызывающе — и я чувствую, что теряюсь.

Черт, Баев! Ты сейчас серьезно!?

Словами бьет прицельно, но я не реагирую. Грош цена, говоришь? Это моим-то словам? Не оценила значит, что доводчик починил? И дворника, по всей видимости, тоже не заметила? Что нет больше льда на ступеньках и тротуары песком всегда присыпаны? Или подумала, что председателя заслуга?

— Красный перец, корица, какао, мускатный орех, молоко? — говорю, но совсем не то.

И хочется правду в лицо бросить, да не по-мужски это. Мне стыдиться нечего — личная жизнь моя и никого не касается, а все, что ей обещал, давно выполнил.

Вера ставит передо мной ингредиенты, а я смотрю на ее пальцы с неброский маникюром. Красивые и никакого обручального кольца.

За стол не села, отошла к окну. Я украдкой посмотрел вслед — да, не девочка Верочка, но фигуристая. Сочная, мягкая и наверняка отзывчивая. Представил как сминаю в ладонях ее ягодицы и получил вполне логичную реакцию.

Отвернулся и чтобы хоть как-то отвлечься, запел под нос Армстронга. Кофе по-мексикански, конечно, для эстетов, но я любил именно этот вкус за ароматный букет и яркие горьковатые нотки.

Всыпал в какао сахар и специи, добавил молоко и поставил на огонь. Мешал, пока не закипело и сразу разлил по чашкам. В этой же турке заварил кофе. Нашел в ящике сито, процедил и добавил вторым слоем сверху.

То, что осталось, залил молоком и вскипятил. Достал венчик, работающий от батареек, и взбил все до состояния пены, которую аккуратно разложил поверх приготовленного кофе.

— Пять минут.

Вера села за стол и я, присаживаясь напротив подумал: «Почему упрямые женщины самые красивые?»

— Угощайся, мой лучший кофе.

— Это норма такая, уходить от темы разговора?

— Вер, это просто кофе. Давай выпьем и получим удовольствие, ладно?

По глазам вижу, что напиток понравился. Не существовало на свете людей, которые могли остаться равнодушными к сваренному мной кофе.

— Игнат, давайте на чистоту, что вам от меня нужно?

— Просто провожу время в компании приятной женщины.

— Да, это вам не впервой… и все же вы не ответили на мой вопрос?

— …Я действительно прошу у тебя прощение за… ммм, шум.

— И все?

Вопрос поставил в тупик. Перебираю в голове все разы, когда успел накосячить и тут меня озаряет.

…И за это тоже. Мне кажется, мы начали знакомство не на той ноте, — и опять Вера не захотела пожать протянутую в знак мира ладонь. Непробиваемая женщина! — Я искренне сожалею. Ситуация и правда, скажем… неприятная, — опять не то. Я беспомощно развожу руки в стороны. Ты победила, Вера, и готов почти на все! — Ну, что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Ничего. Мне от вас ничего не нужно…

— Значит, забыли и живем дальше.

Повисла пауза и я про себя чертыхнулся. Ну, что за женщина! Смотрел на нее, не отрываясь, мучительно перебирая в голове темы для разговора и не находя ни одной. Что спросить у той, которая, кажется, получает удовольствие, искажая все сказанное мной?

— Расскажи о себе.

— Я замужем. И у меня двое чудесных сыновей…

Что ж, Серега, ни хера ты не Шерлок Холмс!

Замужем значит. Перевел взгляд на ее руки, даже не смутилась, что кольца нет. Как же так? Обманываешь, Вера, и даже не краснеешь?

— Хочешь, я тебе на будущее погадаю?

— Нет, спасибо…

Фыркает, словно намеренно издеваясь, но я уже чувствую прилив вдохновения и план рождается в голове сам собой.

— И все же…

Беру в руки ее чашку и пристально изучаю.

На самом деле я ни черта не понимаю в гаданиях на кофейной гуще, но глаза выискивают в черном месиве силуэты и ассоциации к ним, а фантазия работает так, чтобы выдать единственно правильный для нас обоих ответ.

Женщины любят подобную муть. Может быть, она не проникнется сразу, но черта с два не будет об этом думать потом! Надо только правильно ее заинтересовать.

Я хмурюсь, морщу лоб и периодически бросаю на Веру интригующие взгляды. Мычу и всячески изображаю удивление, пока она не закатывает глаза и не улыбается.

Она УЛЫБАЕТСЯ!

— Господи, что за детский сад! Вы невыносимы, честное слово!

— Теперь я все про нас знаю, рассказать?..

Ответить Вера не успела.

В секунду подобралась, кровь отлила от лица и я скорее почувствовал, чем понял, что мы не одни. Обернулся и увидел того, с кем меньше всего хотел бы пересечься.

Кровь прилила к щекам и, хотя Вера знала, что ни в чем не виновата, сложно было представить, что ситуация выглядела в глазах мужа не провокационно.

Бывшего мужа, напомнила сама себе и плотнее сжала губы. Первая реакция — подорваться навстречу и, тем самым, выдать свое волнение, была проглочена вместе с горечью и обидой.

Она осталась сидеть, как статуя, с прямой спиной и холодным, колким взглядом.

— Здравствуй, Костя.

Игнат, наоборот, поставил чашки на стол и встал. Протянул Косте руку и тот ответил на рукопожатие, которое, как показалось Вере, длилось несколько дольше положенного.

— Здравствуй, Вера… — Костя не присел.

Вера отметила, что он похудел, след от очков на переносице стал глубже.

— Познакомься, это Игнат. Игнат, это Костя.

— Муж, — добавил тот и Вера сжала губы.

— Очень приятно, — голос Игната просел на полтона и Вера встала из-за стола.

— Бывший, позволь напомнить, — взяла в руки чашки, отнесла к раковине.

— Почему же бывший, Вера. Мы все еще женаты…

— Ненадолго, — повернулась к Косте лицом, сжимая столешницу за спиной руками, как утром, потому что те опять предательски дрожали.

Кухню заполнила пустота молчания и первым ее прервал Костя.

— Кто это, Вер?

— Ты за вещами приехал? Ждут в коридоре.

— Вера… — в голосе бывшего мужа появились так хорошо знакомые рычащие нотки. — Ты. Моя. Жена! И я хочу знать, кто этот Игнат и какого черта он здесь делает! — Костя сорвался-таки на фальцет и Вера поморщилась.

Раньше она дрожала и робела перед его вспышками гнева. И пусть поводов для ревности было немного, она почему-то находила их приятными. Ревнует значит любит? Или бьет значит любит? Да какая сейчас разница! Костя ее никогда и пальцем не тронул, но сейчас по раздувшимся от гнева ноздрям, по дрожащей нижней губе она видела, что он не в себе.

Что, задело за живое, равнодушная ты свинья!? Будешь теперь, как собака на сене меня сторожить?

— Забирай вещи и уходи. Как ушел два месяца назад, — сказала спокойно и сама себе удивилась. Щеки пылали, губы пересохли, но Вера гордо вскинула голову, не позволяя эмоциям взять верх. — Игнат — мой гость и тебя не касается, кто он и что здесь делает.

— Никогда бы не подумал, что ты такая шл… — договорить Костя не успел, потому что Игнат вдруг подорвался к нему, опрокидывая по пути стул.

Но не ударил, только закрыл собой Веру.

А она зажмурилась, борясь со слезами.

Какой позор!

— Не ожидал от тебя… — глухо бросил Костя.

Хлопнула дверь и в наступившей тишине Вера застыла, потерялась в пространстве, молясь только об одном — остаться в одиночестве.

— Спасибо за вечер, — спустя долгую паузу сказал Игнат и вышел следом за Костей.

Я смотрю на петуха, представившегося Вериным мужем, и мне хочется протереть глаза и уши, чтобы точно убедиться, что я не ошибся.

Нет, в таких вопросах ошибиться невозможно. То, что он заднеприводный, я понял сразу.

Одного понять не могу — как такая женщина как Вера, могла стать его женой?

Вера дрожит и мне хочется поддержать ее… даже обнять! Но, черт возьми, в сложившейся ситуации, боюсь, за такие вольности, она оторвет мне голову.

— Никогда бы не подумал, что ты такая шл… — кажется, от взметнувшейся ярости я забываю дышать. Дергаюсь в его сторону, закрывая собой Веру. Заношу руку для удара и останавливаюсь в последний момент.