Эммануэль Ласт - Моя Женщина

— Замолчи!

— Как думаешь, поверят? Газеты так точно! Представляешь заголовки? Откровения жены младшего Баева…

Внутри все рассыпается в прах, когда подрываюсь и смыкаю пальцы на тонкой шее. Успела крикнуть, гадина, и Руслан почти сразу заломил руки за спину, разбивая лицо о стол.

Услышал, цепной пес.

— Я тебя по миру пущу… — шиплю в столешницу.

— Скажешь хоть слово и поставишь под удар бизнес отца! Разоришь его только потому, что сам ничего из себя не представляешь? Это я о тебе такую славу по городу пущу… сам не рад будешь! Зачем тебе член, Игнат, если ты им и пользоваться толком не умеешь… и мне поверят, понял? Я тебя уничтожу и ни одна женщина не посмотрит в твою сторону…

Рвусь из рук Руслана изо всех сил, но куда мне — приложил крепко. И я закрываю глаза, перед которыми плывут круги злости и ненависти, и Бог весть знает чего еще.

Замираю, дышу глубоко, пытаясь успокоиться, но только глубже проваливаюсь в бездну безумия. Моя любимая женщина… моя красавица жена… наглая двуличная стерва предала меня.

— Лживая потаскуха… как же я тебя ненавижу… — говорю в стол и Руслан с удовольствием выбивает из меня дух, погружая в беспамятство.

* * *

Я смотрю на свой обнаженный торс и напрягаю плечи, медленно развожу в стороны руки и орел на груди расправляет крылья.

Сейчас я крепче, чем был Руслан двадцать семь лет назад.

Узор из латинских букв на животе и боках — мантра, которая помогла мне выжить и не сойти с ума.

Ad delectandum — для удовольствия

Ad multos annos — на долгие годы

Ad se ipsum — к самому себе

Сейчас все это потеряло смысл. Я стал тем, кем стал, благодаря ей.

Вопреки ей.

И я так устал…

Язык просит выпить, но я иду в ванную и встаю под холодный душ, вновь испытывая свой предел.

Я отказался от отца, от будущего, от нее… я отказался от всего в дань пережитому унижению. Построил себя с нуля, сам, без денег Баева старшего, без поддержки семьи.

Вся моя жизнь — это глупое стремление доказать одной женщине, как она была не права. Женщине, которая меня забыла сразу, как получила на руки свидетельство о разводе.

А я научился быть сильным. Научился равнодушию и потреблению. И каждый раз, заваливая на лопатки очередную красотку, я думал: «Ты ошиблась! Смотри, какой я! Ты во мне ошиблась!»

Напор воды стал слабее и я открыл глаза. Уперся руками в стену и посмотрел под ноги. Там, на пролет ниже, жила Вера, пошатнувшая мою уверенность в двуличности женской натуры.

Вера, чья жизненная ситуация будила страшные картины из собственного прошлого, выбивала землю из-под ног.

За что же судьба нас так невзлюбила, Верочка?

Надя вызвалась помочь сестре с выбором наряда на корпоратив, но Вера отказалась. Сама заехала после работы в молл и в любимом магазине выбрала красивое платье длиной чуть ниже колена цвета дорого бургундского. С американской проймой и легкими полупрозрачными рукавами из шифона.

Дополнила образ тонким кожаным ремнем с золотой пряжкой и серьгами-подвесами, купленными в том же магазине. Укладку и макияж сделала у расхваленного Зоей мастера и осталась более чем довольна.

Корпоратив отмечали в ресторане на пятнадцатом этаже офисного здания, в котором Вера работала. Оставив дубленку в гардеробе, она подошла к большому ростовому зеркалу в позолоченной раме.

Давно Вера не видела себя такой ухоженной. И красивой. Она пригладила выбившуюся из прически светлую прядь и улыбнулась своему отражению.

Настроение было прекрасным. Сейчас Вера выглядела моложе лет на пять. Расправила плечи и отступила на шаг, любуясь.

— Ты должна быть такой всегда! — набатом кричал в голове голос Нади и Вера впервые без споров с ней соглашалась.

В отражении появилась Лена — миниатюрная блондинка в длинном черном шелковом платье с разрезом по бедру и высоким воротником. Волосы убраны в прическу как у Одри Хепберн в завтраке у Тиффани, на алых губах улыбка.

— Как ты?

Вера улыбнулась.

— К разврату готова! — подскочившая к ним Зоя в легкомысленном розовом платье со множеством оборок и дизайнерских складок обняла обеих за плечи и прижала к себе. Вера с Леной рассмеялись и все вместе поднялись в ресторан.

Мягкий свет и дубовые панели на стенах в лучших традициях ранней Италии встретили ароматами ванили и мускуса. Администратор проводил их в главный зал.

Здесь музыка играла громче и людей было не много. Девять круглых столов по дуге обрамляли большой танцпол и женский кабинет разместился за тем, что стоял в глубине зала. Вскоре к ним присоединилась Марина в серебристом коротком платье с открытой спиной.

По бокалом полилось шампанское, вино и коньяк. Через полчаса началась обязательная программа и к микрофону вышел директор учреждения. Его пышную напутственную речь быстро оборвали дружественными шутками на грани субординации и парочкой звонких хлопушек.

Вера быстро захмелела и, когда начались танцы, она под руку с Зоей уже кружилась в центре зала. Какая же она глупая и как нужна была ей эта встряска!

Отпустить и все забыть!

«Буду и красивой! И роковой! И сумасбродной! Прям завтра поеду и куплю сапоги на шпильке и короткий песцовый полушубок, как всегда мечтала!» — думала, Вера, подпевая Лободе.

Три дня назад она подала заявление на развод. Последнее появление Кости отмело прочь все сомнения. Через месяц Вера станет свободна от Кости, его лжи и от всего, что рвет душу на части и тянет ее женственность на дно.

Бодрый мотив сменился ритмами танго и Вера остановилась, пытаясь отдышаться. Мужская рука легла на талию и она обернулась. Михаил Валерьевич, директор их учреждения, ласкового улыбался захмелевшим от коньяка глазами.

— Вера Павловна, разрешите пригласить на танец?

Он пьяненько поклонился и Вера рассмеялась, милостиво соглашаясь.

Никакого непотребства или пошлости. Теплая ладонь обхватила за талию и повела уверено, без резких движений и немыслимых для ее возраста па.

Когда она вот так танцевала с мужчиной в последний раз? Чувствовала к себе его расположение? Это было так давно…

Вера вдруг вспомнила свой школьный выпускной и первую любовь — Павлика Зотова. Много лет назад он также бережно вел ее в танце по школьному актовому залу и преданно заглядывал в глаза. А она чувствовал себя самой красивой, молодой и счастливой.

Чувствовала всю жизнь впереди, полную надежд и любви.

А потом появился Костя…

И жизнь из волнительной стала обычной. И в череде забот Вера похоронила себя, но разве могла она в этом кого-то винить?

Мы часто проживаем жизнь так, как привыкли. И новому не оставляем места. И только когда проходят лучшие годы, оглядываемся назад в поисках смысла, которого нет.

Как грустно об этом думать, но, может, еще не все потеряно?

Вера поблагодарила Михаила Валерьевича за танец и вернулась к столу. Взяла бокал с шампанским и осушила до дна. Голова закружилась и Вера села, ища глазами, чем бы перекусить.

Марина болтала с девочками из IT отдела, Зоя таки утащила Аркадия Гавриловича танцевать и, судя по эквилибристике их движений, оба получали максимальное удовольствие от происходящего.

— Добрый вечер, Вера.

Этот голос она узнала сразу, обманчиво бархатный, приправленный хрипотцой и бьющей через край самоуверенностью.

Обернулась и встретилась глазами с Игнатом.

Сегодня я позвал Ведьму на ужин в Dolce Vita.

Ну, как позвал. На прошлой неделе я пропустил ее корпоратив и Инна взъелась не на шутку, приступив к планомерному выносу моего мозга.

Любую другую телку, я бы не раздумывая послал ко всем чертям, но Кошечка была злопамятной и я решил избавиться от нее наименьшим из всех доступных мне злых способов.

Пока ехали в лифте, Инна любовалась своим отражением в зеркале, одновременно демонстрируя мне все то, что я уже и так видел и трогал.

Красиво, детка, не спорю, но… на этом все. Я смотрел на нее и не чувствовал ничего. То, что красивая ведьма будила во мне раньше, ушло без следа.

Администратор провел нас через большой зал, в котором уже во всю гремело веселье. Судя по всему, чей-то корпоратив — людей много, музыка бьет по ушам и я мечтаю быстрее оказаться в малом зале, где тихо и уединенно, когда замечаю Веру.

Мы не виделись больше недели с той злополучной стычки с ее бывшим. И сейчас я наблюдал, как в очень красивом бордовом платье она кружилась по залу в объятиях какого-то лысого хмыря.

Легкая, смеющаяся Вера.

— Ты идешь? — Инна тянет меня за рукав, а я не хочу уходить, потому что понимаю, что завидую ее партнеру. Ведь я до сих пор не знаю, какая она на ощупь, моя Вера…

Мы садимся за стол и я специально пододвигаю Инне стул, который стоит спиной к большому залу, чтобы из-за портьеры наблюдать за танцующими.

Приносят меню и я заставляю себя сосредоточиться.

— Хочу устрицы, — я безразлично киваю.

Заказываю бокал вина, стакан виски и телятину с овощами, а перед глазами нежная округлая линия рук под тонкой паутинкой ткани. С такого расстояния я упускаю детали, и отчетливо различаю лишь силуэт, двигающийся в такт музыке.

— Игнат, ау! — Инна переключает мое внимание на себя. — Привидение что ли увидел?

Я делаю глоток, но не отвечаю.

Не хочу.

Вечер не клеится. Я поддерживаю видимость разговора, но Инна чувствует, что мыслями я где-то далеко.

Женщины всегда знают, когда мы думаем о других.

Наконец, она отлучается в туалет, а я, словно того и ждал, встаю и иду в большой зал. Вера одна и я не без удовольствия рассматриваю гордую посадку головы и прямую спину с невинно выглядывающими из выреза платья белыми плечами.