— Пусти! Игнат, отпусти, кому говорю! — Вера сопротивлялась, но с каждой секундой все слабее и под его низкий бархатный смех, в конце конов, остыла, обвив ослабшими руками широкие плечи. — Надо переодеться, сыновья скоро приедут.

— Не надо, мне нравится смотреть на тебя такую, — ответил тихо и потянул за платок, распуская волосы. Она улыбнулась, спрятав лицо у него на груди и вздохнула. — Волнуешься?

— Немного, не каждый день невест в дом приводят.

— Вот мы сегодня и посмотрим, что за невесты, — Игнат сжал Веру пониже спины, мягко, но чувственно, и чуть отстранился.

— Успеем тебя переодеть, пока не приехали?

— Игнат!

— Успеем, — улыбнулся, довольный, и подтолкнул Веру к дому. — Давай, пока не простыла, а я мангал запалю.

Вера поднялась на второй этаж, в их спальню и, расстегнув молнию на спине, скинула сарафан. Взбила у корней промокшие волосы и достала красивое летнее платье цвета морской волны — то, что купил ей Игнат в Милане, в ее первое и, как оказалось, не последнее путешествие заграницу.

Услышала автомобильный гудок у ворот и подошла к окну. Из такси вышли Паша с Вовой и две молодые девушки. Пока Игнат открывал калитку, Вера с любопытством разглядывала прибывших.

Несмотря на теплые отношения с Верой, сыновья не отличались особой разговорчивостью, когда дело касалось их личной жизни. Девушки сменяли друг друга и сыновья почти никогда не видели необходимости водить их в дом и знакомить с Верой, но не в этот раз.

Паша с Вовой не сразу приняли Игната, когда про него узнали. Вера не хотела торопиться, но он сам настоял и познакомился. Обменялся с парнями телефонами и всегда был на связи. А на Верин день рождения в конце июня устроил «мужской разговор» и сыновья остыли.

О чем они говорили, Вера не знала, но уважения в общении с Игнатом явно прибавилось. И сегодня, глядя как Паша жмет ему руку, а Вова дружески хлопает по плечу, сердце Веры трепетало от любви ко всем троим.

Да, именно любви.

Глубокой, проверенной временем и обстоятельствами и уверенной в завтрашнем дне. Мы не можем изменить никого рядом с собой. Если люди и меняются, то только потому, что хотят этого сами.

Как Игнат.

Женская мудрость никогда не победит мужское эго и Вера знала, что это правда. Когда-то давно, с присущим ему максимализмом, Игнат бросился утолять боль в непостоянстве. И почти разрушил свою жизнь.

И сегодня, с такой же страстью и уверенностью в собственной правоте, он любил Веру. Оберегал ее, брал на себя решение бытовых вопросов и был тем плечом, о которое она могла опереться. Но самое важное, что было между ними — это знание — они никогда не предадут друг друга.

— Мам, знакомься — это Маргарита, — Вова поцеловал вышедшую на веранду Веру в щеку и обнял стоявшую рядом шатенку. Миловидную, с курносым носом и большими чуть раскосыми глазами.

— Здравствуйте, можно просто Рита, — девушка смущенно улыбнулась и Вера кивнула.

— Приятно познакомиться, Вера. Нормально доехали?

Ответить Рите не дал вклинившийся между братом и Верой Паша:

— Вечно ты лезешь поперек, Вован! Ритуля, прости, мам — это Лиза, знакомься, — и навалился на хрупкую девушку сзади, обхватив руками за плечи.

Вера хотела возмутиться невоспитанностью старшего сына, но вмешался Игнат:

— А ну-ка, руки прочь! — оттеснил ребят плечом и протянул широкую ладонь. — Елизавета, Маргарита, будем знакомы, Игнат — отчим этих невоспитанных оборванцев, — девушки засмеялись и по очереди пожали протянутую руку.

Пока мужчины занимались мясом, Вера позвала обеих за собой в дом — мыть и нарезать овощи.

— У вас очень красиво, — сказала Лиза и Вера согласно кивнула.

До того, как они познакомились, Игнат кочевал по съемным квартирам и трешка на девятом этаже стала первым шагом к оседлости. Он вложил в ремонт почти все свои деньги и считал «берлогу» пределом мечтаний.

А потом в его жизни появилась Вера и в одном из разговоров призналась, что всегда мечтала жить за городом. Через три месяца Игнат привез ее за пятнадцать километров от города, в сосновый бор и, показав на отбитый сеткой рабицей участок в десять соток, сказал, что здесь будет их дом, чем поверг Веру в шок.

К осени он поставил по трем сторонам забор и залил фундамент под небольшой, но ладный домик в два этажа, план которого доверил выбрать Вере. И, когда они иногда приезжали туда вместе, мечтал о бане и дровнице, сарае для инструментов и квадроцикле.

Игнат так быстро заразился Вериной идеей о загородной жизни, что она даже испугалась. И, несмотря на посильную помощь в проектировании, поймала себя на мысли, что не может расслабиться. Не может поверить в то, что когда-нибудь все это будет ее.

Пока в конце сентября Игнат не позвал замуж. Без фанфар, но в свойственной только ему эпатажной манере — написав куском арматуры по не застывшему бетону фундамента «Вера, будь моей женой!».

Она подписала рядом «буду!» — и оба признания так и осталась там, под слоем кирпичей и цемента со стороны террасы, выходившей окнами на лес.

Свадьбу не играли — расписались тихо и улетели на неделю в Италию.

В первую в жизни Веры поездку заграницу — Абхазию и Черногорию, в которые она ездила, будучи замужем за Костей, заграницей можно считать только географически.

И там, под теплым солнцем и в окутанном запахами моря воздухе, Вера пустила Игната не только в свою жизнь, но и постель. С трепетом и ноткой неуверенности, после четверти жизни, проведенной с одним, позволила любить себя другому.

И то, что показал ей Игнат, затронув струны удовольствия не только телесного, но и душевного, в корне перевернули Верины представления о близости между мужчиной и женщиной.

Медовая неделя в Италии стала трансформационной и на родину вернулась уже другая Вера.

— Мам, передай соус, — она протянула Паше пиалу и пододвинула к Рите тарелку с салатом.

— Значит, подали уже заявления и свадьбы будете играть в один день? — спросил Игнат, садясь за стол справа от Веры.

— Да, — покраснев, за всех ответила Лиза.

— Ну, а что, весело и удобно. Найдем зал побольше, чтобы всем места хватило, — улыбнулся Вова, перекладывая мясо с шампура на тарелку.

— А жить где будете после свадьбы? — спросил Игнат.

— По распределению пока остаемся в городе при части, квартиру ждать придется, пока военную ипотеку оформим… — ответил Паша и Вова поддержал его кивком.

— Это хорошо, что не на самотек пустили вопрос, — Вера посмотрела на Игната и ласково улыбнулась ему, беря за руку. — Только я хочу вам другой вариант предложить, в качестве свадебного подарка.

Идея продать квартиру и поровну между сыновьями деньги поделить, чтобы на первоначальный взнос хватило, давно преследовала Веру. В город возвращаться она не хотела и мысль о том, что сыновья не пристроенные, не давала покоя.

— Мы хотим, — поправил ее Игнат и приложился губами к пальцам. — Только между собой решите, кто в какой квартире жить будет.

— Игнат, — Вера посмотрела на него, не скрывая своего удивления.

— Я все решил, — спокойно ответил он. — Это наш вам свадебный подарок. Захотите в ипотеку на будущее жилье взять, ваше право. Но крыша под головой уже есть, так что будет время другими важными семейными делами заниматься, — он хитро улыбнулся и тишина, повисшая было над столом, колыхнулась.

— Ну, Игнат, спасибо! — Паша встал из-за стола, за ним Вова и оба обняли отчима, как родного отца.

Вечером в постели Вера, прижавшись к Игнату, тихо сказала:

— Это было не обязательно.

— Для меня — обязательно. Они теперь и мои, Вера, понимаешь? Все, что твое — теперь мое. И наоборот.

Он поцеловал ее в макушку, провел ладонью по спине.

И она знала, что он говорит правду.

После возвращения из Италии, стройку пришлось заморозить. Игнат никогда не посвящал Веру в свои проблемы, но она понимала, на что он замахнулся.

По возвращении, Игнат настоял на том, чтобы Вера переехала к нему и отверг предложение ее квартиру сдавать, чтобы заработать немного денег.

— Зачем будем чужих пускать? Год-два и твои сыновья жениться соберутся, куда им податься? Всех денег не заработаешь, Вера.

Она слушала и соглашалась.

А под Новый год в город приехал брат Игната. Они долго разговаривали за закрытой дверью кухни и когда Богдан уехал, Игнат показал завещание матери.

Она умерла за полгода до знакомства с Верой, ей было шестьдесят семь. И, согласно последней воле усопшей, свою долю в бизнесе семьи мать завещала Игнату.

Он об этом знал и при оглашении завещания отказался от нее в пользу брата. Но Игнат не был в курсе, что существовала приписка, которая обязывала Богдана в таком случае перевести на счет брата сумму, эквивалентную розничной цене его доли.

Собрать ее Богдан смог только через полгода после вступления в наследство, о том они и спорили. И в итоге победил Богдан — последняя воля матери — святое.

Вера знала, что часть денег Игнат пустил в расширение бизнеса и на них же закончил к осени строительство дома, в котором еще полгода после шел косметический ремонт, от которого Вера получала истинное удовольствие.

И теперь квартира. Он отдал одному из ее сыновей свою квартиру.

Вера подняла голову и поцеловала Игната, ласково погладив по щеке.

— Люблю тебя, — сказала тихо.

— А я тебя сильней, — ответил Игнат и прижал к себе, крепко-крепко.


Конец