Поглощённая своими мыслями, я не заметила, как мы подошли к уличному кафе, и Виктор распахнул дверь передо мной, пропуская внутрь.

Да, на самом деле: кофе здесь подавали вполне приличный. Даже странно, что я – заядлая кофеманка, никогда прежде здесь не бывала, хотя столько раз проезжала мимо, и кафе постоянно бросалось в глаза.

Мы пили кофе с пирожными, а за окном уже заметно сгущались сумерки. Виктор что-то негромко рассказывал мне, изредка улыбаясь мне и чуть поглаживая мою ладонь, лежащую на столике.

Я уже почти научилась не обращать внимания на пристальные взгляды со всех сторон: почему-то на меня смотрели чаще даже не мужчины, а девушки и женщины. Завидуя? Осуждая? Злясь? Вся гамма эмоций мелькала на этих лицах, скользящих взглядами по моей довольно откровенно одетой фигурке.

Но когда чашки оказались почти пустыми, я уже окончательно успокоилась, забыв ту нервозность, которая не покидала меня всю дорогу от торгового центра до столика в кафе, за которым так удобно можно было скрыть мой вызывающий наряд.

На улице уже зажглись фонари, когда Виктор предложил отвезти меня домой:

- Чтобы мне было спокойно, давай-ка мы откажемся сегодня от услуг такси. А то ты вся, как на иголках. Это – из-за нового наряда?

- Да… - смущённо потупив глаза, тихо произнесла я, но тут же вскинула взгляд на Виктора, - Но – мне безумно нравится! Спасибо тебе огромное! Это… Что-то необыкновенное… Я сама бы никогда в жизни не решилась на подобное, - я улыбнулась, и Виктор рассмеялся в ответ.

Мы ехали по вечернему городу, и я смотрела с блуждающей улыбкой по сторонам, разглядывая неоновые вывески и уличные фонари, огни квартир в многоэтажных домах. Меня всегда завораживало это чувство: там, за светлыми квадратами окон, сейчас кто-то ужинает, сморит телевизор, просто разговаривает, играет с детьми… А ты едешь мимо, и можешь только догадываться, какая именно жизнь скрыта там, за шторками чужих квартир…

Вскоре машина выехала на пригородную трассу, и Виктор заметно прибавил скорость. Огни города остались далеко позади, а вдоль дороги мелькали перелески и отдельные деревца, непонятно как выросшие среди чистого поля.

- Как тебе прогулка? – не отрывая взгляда от дороги, спросил Виктор.

- Я не знаю, - честно ответила я, - Какие-то смешанные чувства.

Виктор убавил музыку и положил руку мне на колено. Проведя ладонью по бедру, скользнул по резинке чулок:

- Можешь подробнее? – по-прежнему глядя вперёд, уточнил Виктор.

- Ну… Это как-то неожиданно. И очень… необычно, – я с трудом подбирала слова, которыми могла бы выразить переполнявшие меня сейчас чувства, и вдруг, осмелев окончательно, обернулась к нему и, глядя прямо в глаза, произнесла, - но это было чертовки возбуждающе!

- Что именно? – усмехнулся Виктор.

- Все эти взгляды. Женщины, шипящие на своих мужчин, когда те сворачивали головы мне вслед. Как тот охранник споткнулся на эскалаторе…

Он вдруг посерьёзнел. Улыбка сошла с его лица.

- Тебе просто нравится ощущать себя женщиной. Красивой, сексуальной, желанной. Женщиной, которая притягивает к себе взгляды. Женщиной, а не серой мышью, гоняющей в джинсах и кедах с сумками наперевес, погруженной в свой мирок.

- Да, это на самом деле просто взрывные ощущения. Спасибо тебе большое, что ты дал сегодня мне это почувствовать.

На несколько мгновений в машине повисла тишина, нарушаемая лишь негромко играющей музыкой из магнитолы.

Навстречу неслись редкие машины, освещая нас ярким светом фар. Неожиданно Виктор включил поворотник и машина, резко затормозив, съехала на обочину. Виктор включил аварийные огни и повернулся ко мне.

- Что-то случилось? – озабоченно спросила я.

- Да, случилось, - спокойно произнёс Виктор, - У нас небольшая проблема.

- Какая? – я непонимающе уставилась на него. Тяжело и медленно дыша, Виктор просто поедал меня глазами, и, наконец, тихо проговорил:

- Я хочу тебя. Прямо здесь и сейчас, - его рука легла мне на бедро, уверенно задрав юбку до самых трусиков, и он откинулся на сиденье, довольным взглядом осматривая мои обнажённые бёдра.

От одних его слов кровь мгновенно ударила в голову, застучав молоточками в висках.

Да, конечно, у меня был секс в машине. Но – давно и по молодости. И причина была одна, вполне банальная: просто не было места для любовных утех. Но то, что происходило со мной сейчас, не шло ни в какое сравнение с теми, давно пережитыми эмоциями.

То, что меня хочет мужчина «прямо здесь и сейчас» не оттого, что просто больше негде, а именно потому, что ХОЧЕТ, завело меня мгновенно и с такой силой, что даже закружилась голова. И не осталось больше вокруг ничего: один лишь только голос Виктора, его жадный взгляд, полный желания и страсти, и я - готовая отдаться ему вся без остатка прямо здесь, так, как он и просил.

Нагнувшись ко мне и обдав жарким дыханием, Виктор положил руку на грудь, заскользил вниз, задирая юбку до самого пояса. Скользнув рукой между моих ног, он нажал какой-то рычажок, и моё сиденье отъехало назад.

- Раздвинь ножки… - горячо прошептал он. На мгновение я увидела его лицо: встречная машина скользнула светом фар по нашему салону. В глазах Виктора, сверкнувших в отблеске фар, я увидела не страсть и желание мужчины, а полный дикого желания взгляд хищника, готового наброситься сейчас на меня и разорвать на куски. Это пугало и одновременно возбуждало так сильно, что я вжалась в сиденье, почти реально ощущая на себе верёвки пут, как словно этот хищник завладел мной, поймав в свои сети, и сейчас будет иметь грубо и дико, так, словно я его самка…

Его рука легла на мой живот, обжигая своим теплом нежную кожу сквозь тонкую ткань кофточки.

- Сними, - властно проговорил Виктор.

Одним движением я сорвала топик и бросила его на заднее сиденье, мгновенно вернувшись и распластавшись на прежнем месте.

Резко опустив кружево бюстгальтера вниз, Виктор высвободил обе мои груди. Склонившись к ним, он обжигал горячим дыханием мою грудь, чуть покачивая упругие холмики в своих ладонях. Это было похоже на какую-то игру: он дразнил меня, доводя до исступления своими действиями. Я ощущала лишь его горячее дыхание: губы скользили в миллиметре от груди, иногда едва-едва касаясь изнывающего от желания моего тела.

И вдруг он резко сжал грудь обеими руками у самого основания, тут же больно впившись в сосок губами, нежно покусывая его.

В порыве страсти я схватила его голову руками и прижала к груди, чтобы продлить эту пусть и жестокую, но всё-таки ласку. Но Виктор тут же отпустил сосок и начал подниматься, нежно лаская кожу, к моему лицу. Проведя влажными губами по скуле, он легонько прикусил мочку уха и прошептал:

- Убери руки, - раздельно проговорил он, чётко выделяя каждое слово, и продолжил более громко, - Если ты ещё раз коснёшься меня, я свяжу твои руки за спиной, чтобы они не мешали мне наслаждаться твоим телом, - я тут же опустила руки на сиденье, вцепившись пальцами в кожаную обивку, и невольно подалась всем телом ему навстречу.

Он горячо дышал мне в самое ухо, а в это время его нежные пальцы уже вовсю занимались моими сосками. Виктор нежно гладил кожу вокруг сосков, иногда теребя их самих, пока они не затвердели от возбуждения.

- Я хочу тебя… Ты сводишь меня с ума… - жарко шептал Виктор, едва не мурлыча после каждой фразы, и вдруг его тон изменился, - Я хочу тебя разорвать! – почти выкрикнул он, и его пальцы больно сжали мой сосок, резко оттянув его вниз…

Я задохнулась криком от боли, и внезапно ощутила влагу у себя между ног – трусики промокли окончательно.

Как он это делает?! Как?! Мне просто сносил голову этот контраст боли и удовольствия. Эта игра абсолютно противоречивыми чувствами заставляла полностью отключиться от реальности, потому что в ней, этой реальности, просто не было и не могло быть места этим ощущениям: как можно допустить дикое возбуждение от острой боли? Разум отказывался понимать и принимать очевидное, поэтому я просто закрыла глаза, мысленно отмахнувшись от него, и растворилась в желаниях своего тела.

Его руки не останавливались ни на секунду: пальцы то нежно ласкали грудь и живот, то больно сжимали соски, становясь вдруг требовательно - жёсткими, а через мгновение ладони слова скользили по нежной коже, заставляя меня стонать от наслаждения.

И когда его пальцы, наконец, скользнули вниз и коснулись резинки трусиков, я громко застонала от удовольствия и предвкушения, и вся подалась ему навстречу, изнемогая от желания. Но он тут же резко прижал меня ладонью к сиденью.

Отстранившись от меня, Виктор вышел из машины и, обойдя её, подошёл к моей двери. Открыв дверь, он протянул мне руку:

- Иди ко мне.

Но внезапно моё тело будто парализовало, и я не смогла даже двинуться в его сторону. От нахлынувших эмоций я словно прилипла к сиденью, не в силах даже принять поданную мне руку. Виктор повторил более громко и настойчиво, медленно и чётко проговаривая каждое слово:

- Иди ко мне.

Кое-как я всё - таки выбралась из автомобиля.

Он тут же рванул меня к себе, крепко прижав и, захлопнув дверь машины, практически швырнул на неё, резко развернув меня спиной к себе. Ноги всё ещё дрожали, никак не желая твёрдо держать меня на земле, и я с облегчением опёрлась на машину, обрадовавшись этой неожиданной поддержке.

Встречная машина выхватила нас из мрака, ярко осветив фарами, и я невольно отвернулась, пряча лицо. Виктор тем временем стянул с меня трусики:

- Сними, - кружево стринг уже упало на землю, и я переступила, освобождаясь от них. Подняв трусики с земли, Виктор забросил их на капот машины.

- Ты хочешь меня? – тихо спросил он, наклонившись к самому моему уху.

- Очень… - горячо прошептала я пересохшими от волнения и желания губами. Весь мой мир рухнул в эту минуту: осталось только одно: желание. Я желала его. Прямо здесь, на пригородной трассе. В свете проезжающих изредка машин. В полной темноте наступившей ночи. Распластанная на капоте его автомобиля. Полуголая, с растрёпанными волосами, с безумными глазами, затуманенными страстью.