Максим развернулся и вышел из кабинета, останавливаясь только затем, чтобы выпить воды из кулера. Взгляд упал на тумбу рядом, на неровно разбросанные газеты. Обычно там были журналы и рекламные буклеты, сейчас же, прямо поверх качественной полиграфии, лежали газетные листы, некоторые из которых были смяты. Служба уборки ещё не приходила, но приёмная всегда сверкала, даже в середине или в конце рабочего дня, и эти клочки бумаги смотрелись, как обочина из грязи в белоснежных Альпийских пейзажах.

Механически протянул руку и в удивлении смотрел на статью и фото под ней. Жёлтая пресса, но надо иметь склонность к суициду, чтобы написать что-нибудь о внучке Сильвестра без его личного одобрения или одобрения Целестины. Ничего особенного не было, небольшая «сенсационная» статейка о тайном романе Мирославы с управляющим отелями деда, который длился, оказывается, уже не один год, около пяти лет, если быть точными, и тщательно скрывался от публики по этой же причине, скользкий намёк на тогда ещё несовершеннолетнюю Мирославу.

Ниже шли фотографии Максима и Миры в аэропорту, он обнимал её за плечи и что-то говорил на ухо. Максим вспомнил этот момент, ничего не значащие объятия, он попросту придержал девушку, которая оступилась, но на фотографии они выглядели влюблённой парой. Несколько снимков у дома Максима и, наконец, в кинотеатре и после ночного клуба - эти выглядели откровенными, от некоторых фонило сексуальностью.

Пять лет, оказывается, длится его роман с Мультяшкой. Максим посмотрел на закрытую дверь кабинета Маши. Неудивительно, что она сорвалась, по версии журналистов, а по сути - Сильвестра, роман Максима с Мирославой разгорелся в то время, когда в реальной жизни с ним была Маша. Какими бы ни были у них отношения, на чём бы они ни строились, это были отношения, в которые верила Маша, да и он какое-то время верил.

Максим взял газеты, смял и бросил в мусорное ведро.

Сколько жизней он ещё сомнёт вот так, ради собственного благополучия?

Ударил пальцами по рулю БМВ и направился в сторону дома, хотя единственное, что хотел - это повторить вчерашний подвиг возлияния, только на этот раз в одиночку, без сомнительной компании, обтирающейся о стриптизёра на глазах у всех и рыдающей в кинотеатре весь фильм со своим дружком во второстепенной роли.

От мыслей отвлёк звонок телефона, бросил взгляд на панель и ответил по громкой связи.

- Мне интересно, - разнёсся из динамиков голос матери, - почему о свадьбе родного и единственного сына я узнаю, получив приглашение на эту самую свадьбу? А будущую невестку вижу в какой-то газетёнке и только потому, что тётя Зоя принесла?

- И тебе привет, мам, - вздохнул. - Я бы рассказал, на выходных.

- Очень мило с твоей стороны, мы с отцом тронуты.

- Мам, всё не так просто.

- Я понимаю, понимаю, ты думаешь, твоя мама совсем глупа? Девочка - внучка твоего работодателя, но ты мог рассказать хотя бы мне или отцу... Я столько лет переживала из-за всего, что произошло...

- Мааам, - предупреждающе проговорил.

- Хорошо, - на том конце согласно вздохнули. - Так когда ты нас познакомишь? И билеты, надо купить билеты, и я не знаю, что дарить... и что надевать. Ты представляешь, в какую ситуацию ты поставил нас с отцом?!

- Мам, всё хорошо, не надо ничего дарить и билеты покупать не надо, вас доставят на личном самолёте Сильвестра Прохоровича.

- Но это же дорого!

- Ну, он не бедный человек.

По договору, о фиктивности брака никто не должен знать. Даже юристы, посвящённые в семейные тайны, финансовые перипетии и нюансы, исходили из версии действительного брака, брачный договор которого выходит далеко за рамки типового. Истинная подоплёка была мало кому известна, а кто догадывался, предпочитал молчать. Максим должен лгать матери, знакомить её с Мирой, как со своей невестой, в которую он влюблён.

Скольким ещё людям он будет лгать в лицо ради собственного благополучия?

- Я поговорю с Мирой, ладно? - сказал примирительно, надеясь, что сможет поговорить с ней.

В течение дня он звонил несколько раз, она не брала трубку. Сначала он думал, что Мира отсыпается, после обеда начал волноваться и позвонил охране, те сказали, что Мирослава не отлучалась из квартиры. Камер внутреннего наблюдения в квартире Максима никогда не было, так что пришлось давать распоряжение и отправлять одного из охранников проверить самочувствие Миры. Та через дверь ответила, что всё хорошо, а ближе к вечеру вышла из квартиры, о чём ему тут же доложили по его прямому распоряжению.

К удивлению, он встретился с Мирославой в дверях лифта. Она шла впереди, за ней шествовал охранник и нёс пакет из гастронома премиум-класса. Максим иногда заезжал туда, хотя по большей части довольствовался супермаркетом по пути с работы или тем, что покупает мама, забивая холодильник раз в неделю по его просьбе.

- Привет, - он оглядел с ног до головы девушку.

Узкие брюки выше щиколотки, широкий свитер, пальто, обувь на платформе. Стильно. Волосы распущены и лежат сплошной стеной до пояса, сверкая новым цветом. Темнее на несколько тонов. Ей очень шло. Глаза с лисьим разрезом стали синее, ярче.

- Здрасте, - пробурчала, а потом, как спохватившись, улыбнулась и встряхнула волосами, демонстрируя новый цвет.

- Тебе идёт.

- Спасибо! - продолжая улыбаться.

Охранник стоял в стороне и ждал лифта. По инструкции он не должен был подносить пакеты, держать сумочки и в принципе маячить перед глазами. Или у них была новая инструкция, Максим не слишком-то разбирался в нюансах этой деятельности, ему ещё только предстояло понять, как это работает, или Мира настояла на нарушении. Действительно, кто в здравом уме откажет в небольшой любезности Мирославе. Будь то пакет, который надо донести к дверям квартиры или её пребывание в доме «жениха».

У дверей Максим пакет забрал и жестом отпустил охранника, тот предварительно скептически посмотрел вглубь квартиры, кивнул и ушёл.

- Ты всегда с охраной? - почему-то это стало интересно только сейчас.

- Моя квартира под круглосуточным наблюдением, я тоже, но не так, - Мира поморщилась.

Сильвестр приставил круглосуточную демонстративную охрану для Мирославы, наверняка где-то были люди из собственной безопасности, которые не были видны самом Максиму, скорей всего - Мире тоже. Значит, и фотографии, и статья - всё было согласовано, если до этого и оставалось место сомнениям, теперь они исчезли.

- А что здесь? - поставил пакет на стол и начал выгружать продукты.

Упаковки с зеленью. Руккола, латук, шпинат, айсберг, авокадо, экзотические фрукты. Мясо, хамон, несколько видов сыра. Интересный набор.

- Ослеп от восторга? - Мира фыркнула и стала перекладывать продукты в холодильник.

- В общем, есть от чего ослепнуть, не уверен, что это восторг. Зачем всё это? Ты знаешь, что с этим делать?

- Конечно, знаю, я же говорила, что умею готовить.

- Помню, помню, так ты готовить собралась?

- Бинго, капитан Очевидность!

- Удачи, - ухмыльнулся и прошёл в спальню, чтобы взять домашнюю одежду.

Во всегда чисто убранной спальне творилось нечто невообразимое. Скомканное постельное бельё валялось бесформенной кучей на полу. На кровати, неряшливым слоем, разбросана косметика, кисточки от больших, почти малярных, до тоненьких, едва видимых глазу, ватные диски, флаконы духов, каких-то тоников для лица, огромных банок с кремами, маленьких - с лосьонами и эмульсиями.

Максима было сложно удивить, он уже жил с женщиной, встречался с ними, он не допускал и мысли, что какая-либо женщина старше двенадцати лет может обойтись без подобного набора, но всё же количество и размах повергли его в лёгкое шоковое состояние. Складывалось впечатление, что в его квартире проходил показ мод, а спальня была отдана под гримёрку.

Ванна встретила не меньшим размахом, он с трудом нашёл свой гель для душа и шампунь, расчёску он искать и не пытался, взял, было, Мирославы, а это была именно её, в этом не было сомнений, но длинный волос, который пристал к натуральной щетине щётки, заставил отложить её в сторону.

Ситуация из почти трагичной стремительно превращалась в комичную, Макс еле подавил смех, когда вышел из ванной комнаты.

- А ты бы не мог не торчать там по полчаса? - зыркнула Мира и хлопнула дверью, из которой он только что вышел.

Что ж, Максиму было о чём подумать. Первое, услуги домработницы, похоже, теперь понадобятся ежедневно. Второе, совмещённый санузел не так удобен, как он считал до этого. И третье, стоит рассмотреть жильё побольше, ему с молодой женой явно не хватит этого жизненного пространства.

Через время Максим расслабленно сидел на диване и наблюдал за передвижением Мультяшки у кухонного островка. Она сосредоточенно шинковала, размешивала, кидала на сковороду, подливала и снова смешивала. Удивительно, но движения Мультяшки были отточены ипрофессиональны, но не это привлекло внимание Максима, а одежда, если можно так назвать этот комплект из майки и шорт. С налётом скромности и даже целомудренности, если длину до середины ягодиц можно назвать скромной, а широкую пройму майки, из-под которой выглядывает ажурный, мягкий лиф - целомудренной.

Мультяшка шинковала, пританцовывала под музыку в своих наушниках и довольно улыбалась. Пожалуй, Максим мог бы проводить так каждый вечер своей жизни - смотря на девушку в шортах на его кухне. От мыслей о прекрасном отвлёк телефонный звонок. Максим быстро пересчитал время в Сан-Диего и взял трубку.

Дэн. Денис. Сын той самой тёти Зои, которая показала матери газету с «сенсацией», пожалуй, единственный друг Максима, человек, с которым не нужно держать лицо, можно говорить без обиняков, прямо, и быть уверенным, что сказанное никуда не уйдёт. Дэн знал про него многое, то, что не знал никто, и вряд ли узнает.