Наталия Романова - Мультяшка

Естественно, его окатили неприязненным взглядом и волной презрения, другого он не ожидал.

- Ну? Сами пойдём или подождём парочку-другую добрых молодцев из охраны твоего дедушки?

- Сволочь, - прошипела.

- Так и есть, - посмотрел в упор. - Я сволочь, а ты невинная жертва обстоятельств.

- Гад, ублюдок, тварь.

- Забавный словарный запас, - даже не поморщился, даже не разозлился. - Не слишком богатый, хорошее воспитание не даёт выругаться от всей души? Или просто слов других не знаешь? - продолжая идти, волоча за руку Мультяшку, та упиралась, но шла.

- Ты продался, знаешь, как называются те, кто торгуют телом? Проститутка!

- Проститут, в моём случае правильнее будет. Кстати, а ты почему не улетела? Погода лётная.

- Дед заблокировал все мои карты, - прошипела с ещё большей злостью.

- А другой у тебя нет? К которой дедушке нет доступа?

- Есть. Там всего тридцать тысяч, как можно прожить на эти деньги? Да ещё свалить отсюда!

- Ну, положим, на билеты эконом-класса ты бы не потратила больше десятки, двадцать тебе бы хватило на месяц за глаза, даже осталось, тебе ведь не надо платить по счетам, а за это время могла бы найти работу, официантки например.

- Рублей! - вскрикнула Мультяшка. - Рублей! По-твоему, можно прожить на эти деньги?!

- Мои родители жили на меньшие деньги, я тебе больше скажу, большая часть страны живёт на меньшее, ходят на работу, получают образование, воспитывают детей, заботятся о стариках, даже умудряются откладывать на отпуск, машины покупать или, компьютеры, например. Я родом как раз из той, большей части, и если для того, чтобы не потерять то, чего я добился своим трудом, мне надо продать себя, стать проститутом, пройти медицинское обследование или даже спать с тобой - я сделаю это, что и тебе советую.

- Советчик нашёлся, - попыталась вырвать руку, не сумела, только поморщилась от боли, потому что Максим сжал ладонь ещё сильнее, как тисками.

- Да, советую. Ты ни хрена в этой жизни не знаешь, не умеешь, ты просто не выживешь без привычных тепличных условий, Мира. После заключения брака контроль над твоими счетами будет у меня, потому что твой дедушка уверен, что ты не в состоянии самостоятельно купить себе даже трусы. У меня нет желания ограничивать тебя в чём-то, отказывать в том, к чему ты привыкла и без чего не представляешь жизни, даже если мне это кажется излишеством или полным идиотизмом. При всём желании ты не сможешь спустить на ветер основные активы своих компаний, твой дедушка позаботился и об этом.У меня нет желания контролировать твою личную жизнь, я даже спать с тобой не хочу, если откровенно, - окинул взглядом.

Мира остолбенела, побледнела, вспыхнула алым и неровно задышала, пришлось дёрнуть за руку, чтобы вывести из ступора.

- Тогда зачем этот пункт о детях?

- Требование твоего деда. Надеюсь, ты понимаешь, что он не сможет заставить меня выполнять супружеский долг против твоей воли? И моей тоже. У меня нет желания спать с тобой, тем более - насильно, - «насильно» почти выплюнул.

- Тогда зачем эти пункты, зачем врач?!

- Во-первых, это логично с точки зрения твоего деда, и я с ним согласен, а во-вторых, включи-ка голову, Мультяшка. Я мужчина, ты женщина, мало ли... ну, вот мало ли! В состоянии алкогольного опьянения или... - окинул Миру взглядом. - Прости, не могу придумать веской причины заняться с тобой сексом, но у меня уже достаточно опыта, чтобы понимать, что порой с таким чудищем окажешься в постели, тушите свет, а ты миленькая. Так что, «мало ли», случайность нельзя игнорировать. Ты уверена в том, что я не болен, скрытые инфекции, ВИЧ, гепатит?

Хотел было добавить, что совсем не уверен в Мире в этом отношении. Наркотики, дружок-наркоман и рок-музыкант, что можно ожидать? Любой букет, в самом неожиданном сочетании, и ведь не от каждого поможет презерватив.

Даже если опустить пункт об обязательном совместном проживании, вероятность секса нельзя исключать, Максим живой мужчина, а его будущая жена, при всех своих недостатках, привлекательна, и он реагировал на неё вполне ожидаемо. Незначительная вероятность, благо в наши дни для зачатия детей не требуется половой акт, но Максим Аркадьевич предпочитал просчитать и эту вероятность.

- В-третьих, ничего страшного или особенного в медицинском обследовании нет. Несколько врачей, кровь, мазки... я не знаю, что ещё, но точно ничего страшного. И лучше тебе пройти это, вступить в брак и свалить от деда в светлое будущее со мной, где я не стану выносить тебе мозг учёбой, работой и вообще вмешиваться в твою жизнь, если ты не станешь вмешиваться в мою, и внешние приличия будут соблюдены.

- Хм...

- Звучит как хороший план?

- Вполне, - Мирослава улыбнулась, и Максим Аркадьевич случайно залюбовался её улыбкой.

Девичьей улыбкой и даже скользнул взглядом по очертанию груди, плоского живота, талии и бёдер.

Осмотр в итоге прошёл быстро, даже быстрее, чем полагал Максим Аркадьевич. Несколько анализов, кровь сдали на следующий день, утром. Мирослава не устраивала скандалов, не одевалась вызывающе, не грубила, перед обедом говорила «приятного аппетита», а на прощание «до свидания», Максим даже стал подозревать в Мультяшке адекватность. Может быть, она была не самой умной девушкой, но если гладить её по голове и доходчиво доносить свои мысли, она была даже милой и производила впечатление психически стабильного человека.

Длилось это недолго. Целестина выслала Максиму Аркадьевичу результаты обследования Мирославы, как было указано в договоре, после этого должно состояться основное подписание брачного договора и перезаключение трудового контракта, с указанием новых обязанностей и возможностей Максима Аркадьевича, а после примерки свадебного костюма, он мог ехать домой и возвращаться ко дню церемонии. Тем более, дела не ждали, некоторые проблемы требовали личного вмешательства Максима, да и мама, как назло, активировала режим «заботы», лучше было навестить её и снизить градус тревожности за сына.

Максим долго смотрел на сканы на экране ноутбука, пока не захлопнул с грохотом, почти наверняка ломая.

Психически стабильная? Адекватная? С терпимым уровнем интеллекта? Милая?

Какая из этих характеристик подходила к Мирославе? Никакая!

Мультяшка, твою мать.

Мира изо всех сил старалась вести себя хорошо, иногда ей даже хотелось вызвать хотя бы капельку симпатии у будущего мужа. Раз уж им предстоит большую часть времени проживать на одной территории, то было бы неплохо хотя бы не вздрагивать от его взгляда.

Она не знала точно, что изменилось, но что-то поменялось в Максиме Аркадьевиче к моменту подписания договора. Она даже хотела поговорить, но быстро передумала, не было никакой существенной разницы, плод это воображения Мирославы, или у Максима болят зубы.

Вениамин Рудольфович сообщил, что как только договор будет подписан, он, по прямому распоряжению Сильвестра, начнёт предпринимать серьёзные меры в деле Данилы, а отпустят его в день свадьбы. Ждать, выяснять, задумываться и тем более откладывать подписание и последующую свадьбу она была не намерена. Что бы ни беспокоило Максима Аркадьевича, она не собиралась растягивать срок пребывания Данилы в следственном изоляторе, куда, как сказал адвокат, его перевели. К тому же, дедушка сказал, что выпустят всю группу, не только Данилу.

В день подписания она встала даже раньше завтрака, привела себя в порядок, пожелала всем приятного аппетита за столом, поприветствовала улыбкой юристов, когда зашла в кабинет и уселась в дедушкино кресло, которое он ей уступил.

Сначала высокий и тощий, как швабра, юрист обращался только к Максиму Аркадьевичу. Глава финансового отдела, как поняла Мирослава, заискивающе улыбался Сильвестру, Максиму, Мирославе и Целестине, так и не решив для себя, на кого обратить более пристальное внимание. На хозяина, который демонстративно отходит от дел Мирославы, давая право подписи Максиму Аркадьевичу, самому Максиму или Мирославе, не зная, не является ли она серым кардиналом, каким всю жизнь была Целестина.

Мира забрала волосы в высокий пучок, оделась по случаю, не забыв про обувь и аксессуары, включая очки в оправке, естественно, из последней коллекции, минимизировала количество косметики на лице и проигнорировала духи. Сама сдержанность, пунктуальность и профессионализм.

Когда глава финансового отдела поспешно вышел, тихо закрывая за собой дверь, юрист продолжил зачитывать пункты договора, Мира подписывать, а нотариус бесконечно заверять. Когда дошла очередь до Максима Аркадьевича, он посмотрел на Целестину, Мире показалось, что та подбадривающе улыбнулась, словно этот человек нуждался в поддержке, и перевела сухой взгляд на Миру, вздохнула и опустила голову, смотря на клавиатуру.

Впервые за время подписания и, наверное, всего времени, что Мира наблюдала за Максимом Аркадьевичем, она увидела, как край непроницаемой маски слетел с него. Лучше бы она не видела этого, такой концентрированной смеси брезгливости, отвращения и недоумения Мира не видела никогда в жизни. Она ощутила себя склизкой жижей, источающей миазмы на сто километров вокруг себя, а Максиму пришлось не только подойти вплотную, но и протянуть руку к этой субстанции. Его едва не вырвало, когда он смотрел на Миру.

Она невольно отшатнулась, в этот момент маска захлопнулась, и вновь перед ней сидел выхолощенный топ-менеджер с непроницаемым лицом и жёстким, анализирующим, едва ли не надменным взглядом.

Через несколько минут судьба Мирославы была решена, подписана и заверена нотариально. Все молча встали и двинулись на выход, кивая оставшимся в кабинете. Максим Аркадьевич тоже вышел, сославшись на безотлагательные дела и на то, что он хотел бы отдохнуть перед полётом, уже через несколько часов его ждёт самолёт. Вернётся он только накануне торжества, так же он дежурно заметил, что полностью доверяет вкусу Мирославы и уверен, что всё пройдёт в лучшем виде, и слегка склонив голову, как офицер царской армии, скрылся за дверью.