Хмыкаю и прохожу по кабинету сложив руки на груди. Останавливаюсь у окна и думаю о том, что обычно Ритка ведёт себя как ласковая кошечка только в одном случае — ей что-нибудь от меня нужно.

— Ты права, на пятнадцатилетие мне очень важно, чтобы ты была. Там будут мои и твои родители, наши партнёры и много важных людей. Не хотелось бы, чтобы я был на мероприятии один при моём-то семейном положении. Возникнут вопросы, а мне они не нужны, Марго.

— Как скажешь, Артём Сергеевич, — она проходит по кабинету цокая каблуками и останавливается прямо за моей спиной.

Обнимает меня за талию, прижимается щекой к спине и глубоко вдыхает.

— Ты не знаешь случайно, где Джимми? — вдруг вспоминает Ритка. — Вернулась сегодня утром, но в квартире ни Лиды, ни собаки. А трубку Новикова не берёт.

— Джимми у меня, а Лида вместе с дочерью в больнице, — отвечаю коротко.

— О, чёрт! Что-то серьезное? — интересуется Марго.

При всём том, что её вряд ли можно назвать серьезной девушкой, она сострадательна и заботлива по отношению к близким.

— Надо будет заехать к ним, — вздыхает Светлова. — Волков… спасибо тебе за Джимми. Знаешь, я давно хотела сказать, что с тобой так спокойно и хорошо, как ни с кем другим. И главное — на тебя всегда можно положиться.

Глава 29

Лида.

Во время утреннего обхода доктор сообщает мне об исследованиях очередных анализов. Ацетон в моче пропал, общий анализ крови показывает относительно хорошие результаты, да и состояние Полины значительно улучшилось. Я вижу это сама. Кажется, дочь уверенно идёт на поправку.

— Думаю завтра-послезавтра буду готовить вас на выписку, — улыбается молодой доктор заканчивая осматривать дочку.

В отделении все, начиная от санитарок и заканчивая врачами, относились к нам доброжелательно и внимательно с самого первого дня поступления. Не знаю, это заслуга моего босса или нет, но находится в больничных стенах было проще, когда вокруг царила приятная дружелюбная атмосфера. И палату нам выделили отличную — одноместную, с удобствами.

— Спасибо Вам, — покрепче прижимаю к себе Полину и радуюсь тому, что всё обошлось.

По правде говоря, за то время пока мы ехали в больницу я успела надумать себе самое страшное — начиная от менингита и заканчивая онкозаболеваниями, но к счастью это была всего лишь ротовирусная инфекция, которую мы вылечили в кратчайшие сроки.

После того как Полине убирают капельницу и малышка засыпает в своей кроватке, в палату заходит дежурная медсестра и сообщает, что ко мне пришли. Накрываю дочку пледом, целую в лоб и подхожу ко входу. Сердце начинает биться чаще, когда я дергаю за ручку двери и выхожу за пределы отделения, заранее зная кого там увижу. С того момента, как нас положили в больницу, Артём старался приезжать к нам почти каждый день в силу своей занятости. Обычно он заезжал в свой обеденный перерыв с небольшими презентами для дочки. За неделю нашего здесь пребывания их накопилось столько, что, когда нас будут отсюда выписывать, боюсь нам придется нанять грузовую машину.

Когда оказываюсь в тесном коридоре и замечаю Артёма, который стоит, скрестив руки на груди, я ощущаю, как жар приливает к лицу. Он такой красивый: в строгом деловом костюме и белоснежной рубашке, которая расстегнута на две верхние пуговицы, что я тут же начинаю волноваться о том, нормально ли выгляжу на его фоне и не слишком ли простое платье сегодня надела. Кровь усиленно разгоняется по венам, когда Артём улыбается краешками губ увидев меня на пороге и подходит ближе, протягивая подарочный пакет.

— Доброе утро, Лида. Я ненадолго, — принимаю от него презент и случайно касаюсь кончиками пальцев его запястья, чувствуя как сотни электрических разрядов пробирают моё тело.

— Спасибо, Артём… Ты невероятно балуешь Полину, — произношу негромко.

В этот же момент на третий этаж к отделению поднимается мама. Она переводит свой взгляд сначала на меня, затем на Артёма и пренебрежительно кривит губы. Я резко одергиваю свою руку от руки своего босса и чувствую себя перед ней провинившейся школьницей. Словно мне сейчас попадёт за шалость, точно как в детстве.

— Здравствуй, мама, — делаю незаметный шаг назад и очень сильно волнуюсь. — Артём Сергеевич, это моя мама — Антонина Семеновна. Мама — это Артём Сергеевич, мой начальник…

— И муж нашей Риточки? — прибавляет мама, прожигая меня взглядом насквозь.

Представляю, что она сейчас думает обо мне.

— Да, муж Маргариты, — вежливым тоном отвечает Артём. — Очень приятно познакомиться, Антонина Семеновна.

Между нами тремя возникает неловкая пауза, которую сглаживает телефонный звонок босса.

— К сожалению, должен откланяться — дела, — сообщает он, глядя мне в глаза.

Я едва заметно киваю, прощаюсь и наблюдаю за тем, как Артём Сергеевич спускается по лестничному пролёту вниз, разговаривая по телефону. Смотрю на него и боюсь перевести взгляд на маму. Боюсь, что увижу в её глазах осуждение, поэтому просто гляжу в окно и делаю вид, что разглядывание зелёных деревьев на улице гораздо более увлекательное занятие, чем откровенный с ней разговор.

— Рита знает? — спрашивает строгим голосом мама.

Мне кажется, что ей бы сейчас ремень в руки и она точно меня бы отшлепала как в детстве.

— Знает о чём?

— О том, что её муж к тебе приезжает? — нервно шипит мама.

— Это не то, что ты думаешь. И Рита… ей всё равно приезжает он или нет. С его стороны это не более чем знак вежливости. Всё сложно, мам. Прости, рассказать подробно не могу, но…

— У него стоит штамп в паспорте, Лида, — твёрдо произносит мама. — Он женат на твоей лучшей подруге и пусть хоть что происходит у них в отношениях ты не должна быть там третьей. Хотя бы в память о том, что сделала её семья для тебя. Да даже сама Рита — устроила тебя на такую оплачиваемую работу! Не ожидала я, что после того как тебя бросил собственный муж из-за другой женщины, ты поступишь с Ритой точно так же.

Я вскидываю на неё свой взгляд и хочу возразить. Доказать ей, что, во-первых, ничего серьезного между нами не произошло, а во-вторых, между Ритой и Артёмом исключительно фиктивный брак и не более, чем договорённость. Но решаю, что это будет лишнее и себе же дороже.

Мама всегда любила моего отца. Сколько себя помню в детстве — папа был для неё на первом месте. Мать его боготворила, считала идеальным мужем и отцом. Он был её первым и единственным мужчиной, и по прошествии чуть больше двадцати лет со дня его смерти, таким и остался. Она так и не смогла подпустить к себе кого-то настолько близко.

— Посмотри на него и посмотри на себя, Лида. Сама подумай зачем такому обеспеченному красивому мужчине разведенная женщина с ребёнком?

— Я же сказала, что между нами ничего нет. Просто давай закроем эту тему?

Спустя минуту мама остывает. Достает из клетчатой сумки домашний диетический суп и отварную рыбу с гарниром. Всучивает мне лотки с едой и просит подогреть перед тем, как давать Полине. Мама такая мама. Думает, что я до сих пор несмышлёная маленькая девочка, которой нужно всё подробно разжёвывать.

Когда возвращаюсь в палату Полина ещё спит. От нечего делать открываю мессенджер и долго любуюсь там фотографией Артёма. Он правда красивый и видный, словно с обложек мужского глянцевого журнала. От Артёма прямо сочится сильная мужская энергетика и сексуальность и противостоять своим чувствам к нему практически невозможно. Меня тянет к нему. Я плавлюсь от его улыбки, от его проницательного взгляда, от его поцелуев и заботы, которую вижу ежедневно. Родному отцу Полины плевать где мы и как живем. Выживаем ли и достаточно ли нам денег.

И я не знаю, что будет между нами с Артёмом дальше и насколько серьезны его намерения, но я, кажется, по-настоящему в него влюбляюсь.

Глава 30

Лида.

В день выписки я торопливо собираю вещи по палате и попутно набираю номер такси. Дочка радуется, что с минуты на минуту мы окажемся на улице, что скоро увидим бабушку, что сможем беспрепятственно ходить по улице. Неделя здесь, несмотря на хорошую обстановку, всё же была похожа на тюремное заключение — дочке категорически запрещалось покидать палату, и она почти одичала без общения с другими детьми и людьми.

Когда сумки собраны, а выписка и больничный лист находятся у меня на руках, мы с дочкой выходим на летнюю улицу и идём в сторону парковки. Мы проходим вдоль высаженных кустов и деревьев, и Полина останавливается на каждом шагу наслаждаясь теплой летней погодой и свежим воздухом. А я и не тороплю её. Спешить нам некуда, такси приедет только через полчаса, поэтому я просто иду рядом с дочкой и довольно щурюсь, подставляя приветливому солнцу своё бледное, покрытое веснушками, лицо.

— Мам, смотри, божья коровка! — дочка подносит к моему лицу стебелёк, на котором ползает насекомое и осторожно касается его пальцем.

— Только не придави, ладно?

Дочка понимающе кивает, а я вдруг слышу за своей спиной окликающий меня голос подруги.

— Лидка! Новикова!

Я поворачиваю голову назад и замечаю идущую в нашу сторону Риту. Если спросить меня кого я считаю эталоном женской красоты, это будет определенно Маргарита Светлова. Ведь правда, на неё смотришь и глаз радуется — девушка-картинка, которую бы в кинофильмах снимать и в рекламных роликах. Она шагает по тротуару в босоножках на высокой платформе и коротком комбинезоне, который оголяет плечи и спину. Выгоревшие на солнце волосы красиво переливаются и блестят, смуглая кожа после отдыха на Бали стала ещё шоколаднее и невероятно идёт Ритке.