— Алекс, сколько девственниц ты распечатал?

— Много, — отвечает тот без заминки.

— Почему они к тебе в очередь выстраивались, есть какой-то секрет?

— Есть. А что такое Марк, встречаешься с девственницей?

— Угадал.

— Джинжер?

— Да.

— Марк, ты с ума сошёл! — вмешивается Кристен. Она же малолетка! Она как моя Габи!

— Ну и что с того? Ты сама-то во сколько распрощалась с невинностью?

— Я? В семнадцать… почти. Алекс постарался, — бросает приторный взгляд на центральную фигуру всего обсуждения, но тот и ухом не ведёт.

— Знаем мы, все вы под ним перебывали… — ухмыляется Марк.

— Неправда! Меня там не было! — вспыхивает Анна.

— Ну за редким исключением, вроде тебя. Редчайшим. Так что Алекс? Совет дашь, что делать-то с ней?

— А в чём проблема? Ты сам вчера что ли родился?

— Страх первой ночи у меня. С девственницами раньше дела не имел — морока с ними одна. Это ведь ты в школе их всех обрабатывал, мне уже доставались готовенькие. Дай пару советов, друг!

— Нууу, — протяжно выдыхает советчик, — нежным нужно быть, аккуратным, не лезть раньше времени.

— Что это значит? Как это понять?

— Жди, пока сама попросит.

— И всё?

— Нет не всё, следи за реакцией, не торопись, настраивайся на неё. Универсального средства нет, единственное…

— Что?

— Некоторым лучше сидя — не так больно. Но главное, важно, чтобы она не боялась тебя, за этим следи. И жди, пока страх не исчезнет полностью, пока она не будет готова. Если больно, сразу отваливай, попробуешь в другой раз.

— Ни фига себе, наука! — тянет Джейкоб, и тут же получает оплеуху от Анны.

— Алекс, лучше не отвечай на их вопросы, — советует она.

Rihanna — Desperado

Но Марк не унимается:

— Алекс, расскажи, как тебя изнасиловали три девицы в лифте на первом курсе. Вот это угар, Кристен, ты помнишь эту хохму? Начало пути Университетского Дон Жуана!

— О, да! Казанова отдыхает! Алекс зажигал покруче в женской общаге! А началось всё с одного банального лифта… Давай уже выкладывай, повеселимся!

— Ничего особенного там не было. Прижали меня три монстра не самой приятной наружности. И всё.

— Давай подробности, Алекс! — подначивает его Кристен. — Я не слышала эту историю в оригинале ни разу! Ну правда, интересно же узнать, как всё это началось на самом деле? Все свои не стесняйся — развей мифы и слухи!

И к моему безграничному удивлению, Алекс, совершенно трезвый на вид, но со странным взглядом, принимается рассказывать эту «душещипательную» историю во всех деталях. При этом, обо мне, сидящей у него под боком, похоже, он вообще забыл:

— Да, ладно, я и стеснение — несовместимые понятия, — усмехается.

А я думаю: хорошо хоть сам понимаешь.

— Случилось это в конце октября, по-моему. Захожу я в лифт в центральном корпусе, а там уже три девицы с моего курса — самые страшные, просто жуткие: чёрный гот со всеми мыслимыми пирсингами, ботаничка в очках с адскими линзами и просто рыжая и просто страшная. Едем мы, короче, и вдруг бац — та, что в очках, клацает по кнопке остановки лифта. Я сразу понял, это по мою душу. Гот смотрит на меня и грозно так пищит: «Ну что, пижон, попался? Говорят, ты уже всех красоток порадовал? А как насчёт нас?» Я, по правде говоря, испугался, один и сразу с тремя — такого ещё не было. Но, как выяснилось, переживать было не о чем, я и опомниться не успел, как они повалили меня на пол, ну и сделали всё сами, все кроме одной — рыжей. Эта заявила, что не хочет «вот так», ей, видите ли, нравится, когда парень в этом деле главный.

Я сижу, утонув в кожаном диване, охваченная ужасом. И это всё выдаёт мой муж Алекс, из которого слова не вытянуть ни о чём вообще? Что с ним происходит? А он, тем временем, продолжает:

— Я говорю: «Без проблем, я всё сделаю сам, но не в лифте — с тебя приватное и комфортное место, романтический ужин, с меня незабываемая ночь для тебя, идёт?». Она: «Договорились, я пришлю сообщение с номером комнаты и временем». Две другие тут же с претензиями — мы тоже, мол, так хотим, а я им: «Всё девочки, одна услуга в одни руки, вы уже своё получили, так что не обессудьте». В общем, сделали всё, как было уговорено, рыжая осталась довольна. Через день опять сообщение — с другим номером комнаты и временем, за ним ещё одно и ещё, и вот так началась вся эта эпопея. Уже через неделю моё расписание было забито на три месяца вперёд, и я понял — надо что-то предпринимать. Так как бегать ночью по комнатам мне не хотелось — иногда Дон Жуанам тоже надо спать, особенно тем, которые форварды в Университетской команде, и тренер сожрёт заживо за плохое самочувствие — пришлось вводить правила: в одну комнату я прихожу не больше одного раза. С началом нового семестра всё обнуляется. В общем, к концу третьего курса я уже практически выдохся. А в начале четвёртого пришло моё спасение, да Энни?

Oscar And The Wolf — Strange Entity

— Да, Алекс! Мне уже стало просто по-человечески тебя жаль!

— Да мне самому уже было себя жаль! Короче, Анна заявила, что я её не интересую ни в каких видах, но она предлагает объявить нас парой, чтобы девицы отстали от меня со своими фантазиями. Сказано — сделано. Только продержались мы в общей сложности недели три, потому что кровожадный женский пол, отстав от меня, перекинулся терроризировать Энни, и мне ничего не оставалось, кроме как официально признаться, что святая девушка бросила меня по причине вопиющей неверности. Все поверили, конечно, и всё вновь печально вернулось на круги своя, только теперь с утроенной силой, так как каждая девица считала, что меня срочно нужно утешить. Короче, Анна, это был дурацкий план!

На этом месте я не выдерживаю и вклиниваюсь в их захватывающие воспоминания:

— А ты сам-то что, кукла безвольная?

Алекс медленно поворачивает голову, смотрит на меня каким-то, мягко говоря, ну очень странным взглядом и вопрошает:

— А давно тут сидит моя жена?

Вся компания покатывается со смеху, а муж мой со всей серьёзностью продолжает недоумевать. Кристен, захлёбываясь хохотом, выдавливает из себя:

— Она тут с самого начала, Алекс, ты ж сам её привёл!

— Вот чёрт! — изрекает он, и, несмотря на чудесное действие коктейля, похоже, кое-что ещё соображает, — Марк, вот ты урод! Решил разболтать меня, кретин!

У Марка приступ смеха, близкий к смертельному, а Алекс в ярости:

— Всё, достал ты меня! Ты уволен, знать тебя не хочу, и косяки твои меня достали! Найму себе нормального заместителя с головой на плечах! Одни подставы от тебя и в жизни, и на работе! Говори, придурок, что за коктейль ты мне подсунул? Поржать захотел? Завтра с утра поржёшь над приказом по увольнению!

— Это не я! Это твоя жена пожелала тебя разговорить!

Алекс замирает и снова смотрит на меня:

— Не верю. Моя Лерочка не могла мне такое организовать. Тем более, что она не знала о моей «особенности»… или знала?

— О чём ты?

— О том, что пьяненький я немного болтлив. Признавайся, что ты хотела узнать? Спрашивай!

— Уже ничего не хочу, кроме как домой, — честно сознаюсь.

— Стоп. Марк утверждает, что у тебя были ко мне вопросы. Я весь открыт для тебя, спрашивай!

— Я лучше дома спрошу, поехали домой!

Тут Кристен встревает:

— Лера, не нуди, всё нормально, он всегда такой, когда пьяный, сейчас начнёт такое нести — ухохочешься!

— Кристен? Ты тоже с ними заодно? Вы что, все сговорились что ли? Ужас! Жена предательница, друзья подставщики, как я докатился до такого? — складывает на столе руки и укладывает на них свою голову. Потом, неотрывно глядя на меня, вдруг начинает новую тему:

Raving George — You're Mine feat. Oscar & The Wolf (Original Mix)

— Я всё время думаю… думаю и не могу понять… этой загадочной женской логики. Здоровый и красивый предлагаешь женщине всё: себя, свою любовь, преданность, обещаешь ей весь мир на блюдечке, а она упорно отказывается и пинает тебя, и пинает до тех пор, пока ты уже думаешь, что и в самом деле на фиг ей не нужен. Отваливаешь. И вот наступает момент, когда ты ничто… нет ты даже хуже, чем ничто — ты антипод всему, что может привлекать, ты мужчина в минусовой степени, ты больной, жалкий, беспомощный урод, и вот она является, эта женщина, и дарит тебе совершенно бескорыстно, а главное щедро, всё то, чего ты не мог допроситься у неё раньше. И ты думаешь: «Какого чёрта? Здоровый и сильный я ей не был нужен, а больной и слабый нужен?»

Поворачивает голову к Кристен и спрашивает, глядя на неё в упор:

— Кристен, вот ты у нас психолог, скажи-ка мне, как это понимать? Есть в этом какой-нибудь смысл?

— Алекс! Ты такой зайка у нас, что даже больной ты лучше всех! Здесь нет ничего удивительного!

— Да? Тогда что же ты не рвалась ко мне, когда я подыхал? Сколько раз я отшивал тебя, пока был здоровый? Раз сто? Или больше? А ты Анна, вот ты нормальная, умная женщина, не потребительница, как некоторые, ты что-нибудь можешь понять в поведении моей жены?

— Почему я должна что-то в этом понимать? Спрашивай у неё!

— А правда, Лер, объясни мне уже один раз, а то я совсем не догоняю и от этого боюсь тебя… Думаю, если я буду здоровый и красивый, может, снова разонравлюсь тебе, и ты сбежишь?

— Алекс, ты пьян, давай поедем домой, пожалуйста!

— Да, я знаю прекрасно, что пьян, но в этом ведь твоя заслуга! Не отрицай! А что, кстати, ты хотела узнать у меня?

— Давай дома наедине поговорим обо всём. А заодно я расскажу тебе о своей женской логике.

— Обещаешь?

— Клянусь.

— Тогда я вызываю Стэнтона.

До приезда машины иду в туалет, а в моём положении эта процедура обязательная. Возвращаюсь, именинник уже за другим столиком, Джейкоб и Кристен, очевидно, вышли покурить, и за нашим столом остались только Алекс и Анна, причём эта девица уселась на моё место. Подхожу к ним ближе, и спокойно стою прямо над их головами и слушаю многосодержательную беседу: