И вот теперь Алекс, которому я доверяю больше чем себе, а в последнее время, разбалованная его непомерной заботой настолько, что совершенно разучилась, кажется, уже думать, предвидеть и что-либо анализировать, так вот сейчас он почти невменяемый, порядком странноватый тип, находящийся под действием неизвестного наркотического вещества.

Внезапно я оказываюсь в ситуации, когда мой расслабленный на лежаке беззаботности мозг необходимо срочно собрать в кучу и заняться давно забытым ремеслом — думать и держать всё под контролем. Да, именно этим и занимался в последние месяцы мой муж — он всё контролировал, за всем следил, продумывал, осчастливив меня возможностью расслабленного дрейфа.

Не задумываясь, я пытаюсь остановить его рукой:

— Алекс, стоп! Нам нельзя, ты забыл?

Но не просто горячее, а жаркое дыхание снова обжигает мне ухо:

— Лера, ты такая красивая…

— Алекс остановись…

— Ты же говорила, что у тебя уже всё в порядке — ещё три дня назад, забыла? — и его губы, до этого жадно ласкающие мою шею, уже спускаются к груди, едва прикрытой шёлковой тканью рубашки.

— Алекс, ты нетрезв, потом же жалеть будешь!

— Не буду, точно не буду… — лихорадочно целует мою грудь и стаскивает с меня рубашку. — Я буду очень нежным, очень аккуратным, я обещаю… Лерочка, моя Лерочка…ты моя, моя, моя!

— Алекс, прошу тебя, отцепись! Ты можешь навредить ребёнку!

— Нет, этого не случится… я же его папочка, как же я могу ему навредить? А мамочка уже тоже соскучилась, я же вижу, а что тут у нас… Ооо, да мамочка не просто скучает, она уже тут тоскует вовсю…

Keep On Loving You — Cigarettes After Sex

Я в шоке. Алекс в сексе обычно нем, как рыба — если и скажет что, то так тихо и робко! А тут просто какой-то словесный шквал!

— Алекс, я сейчас лягну тебя, потом не обижайся!

— Не надо, пожалуйста, не дерись! Ты же знаешь, как я это не люблю! — несмотря на странное поведение, речь у него чёткая и, на первый взгляд, вполне осознанная, а это пугает ещё больше, потому что отпихнуть пьяного и бессвязно мямлящего человека гораздо легче, а этот на вид так вообще трезв, и только слишком хорошо знающая его я чувствую, что с ним происходит что-то не то… — Лерочка, сладкая моя… вкусная… Ну пожалей меня, ну пожалуйста, я же с ума уже схожу, скоро двинусь от напряжения, мне ну очень нужно уже, как же ты не понимаешь!

Судя по тому, что мышцы его под моими ладонями действительно каменные, он и в самом деле страдает он напряжения, а как он привык его снимать, мне давно известно.

Отпихиваю его снова, а он стонет в подушку, скрутившись калачиком:

— Ааа! Сейчас пойду стену грызть! Жестокая ты, бессердечная! Нет, стены мне не хватит, пойду на террасу, выгрызу нам ещё один бассейн — мы же хотели детский, вот и сэкономим! Да, заодно проветрюсь, может легче мне там станет, а? Как думаешь?

— Думаю, что ты просто пьян или под наркотой какой-то, выветрится и всё пройдёт.

— Да, конечно, выветрится, но ничего не пройдёт! И не проходит никогда! Если я не говорю об этом, это не значит, что этого нет!

— О чём ты не говоришь?

— О любви, Лера! Ты же не знаешь, наверное, что я хочу всегда и везде, что мне нужно минимум трижды в день, чтобы быть в форме и уметь концентрироваться. Ты даже не представляешь, каких усилий мне стоит сдерживаться, и знай: я хочу по утрам, безумно хочу, до одури хочу, я люблю по утрам, а ты вечно спишь…

Обалдеть, вот это поток правды! Отрезвляющий, надо сказать. И ведь знала же про его любвеобильность! Вот что делать в такой ситуации? Мужу уже физически плохо от неудовлетворения его физиологических потребностей.

«Что делать, что делать! Разрешить, конечно!» — вещает моя мудрость.

И я разрешаю великодушно, не без опаски, но с предупреждением…

И он в одну секунду дорывается, наконец, до желаемого. Действительно медленный, нежный, неглубокий, осторожный и аккуратный, несмотря на своё не вполне вменяемое состояние, и… и стонущий! Я впервые слышу, как он беспрерывно стонет, не сдерживаясь, не запрещая себе, очень эротично, порой надрывно, иногда шепчет, задыхаясь. И тут мне открывается словесное его ласкание, о существовании которого я даже не подозревала:

— Лееера… — и поцелуи синхронно его медленным движениям.

— Ты моя Лерочка! Ты вся моя! Всё ещё не могу поверить, ты моя!

— Моя смелая девочка… а в глазах море, синее-синее… Знаешь, чем ты пахнешь? Конфетами! Летом! И счастьем…

— Как же я хотел тебя… и хочу… хочу быть твоим мужчиной, защищать тебя от всего… от всех!

— Я люблю твои ушки! И щёчки, и глазки… Нет, не глазки, а глаза! Мои синие глаза, такие глубокие, что я однажды утонул и не могу выбраться, и не смогу никогда!

— А твои губы… Боже, Лера, твои губы… Ты хоть немного догадываешься, что они делают со мной? Нет? А знаешь, на что они похожи?

— А теперь ещё и этот твой животик… Он совсем меня добил, я теперь как маленькая прибитая мышка… нет, безвольный раб…

— Лерочка, моя сладкая… какая же ты сладкая… ты сахарная… нет, медовая и ароматная, как халва и поцелуи…

— Хочу съесть тебя! Хотя нет, сперва облизать целиком… задерживаясь в некоторых особенно сладких местах… задерживаясь так, чтобы ты стонала, а потом…

— Аах, как же ты пахнешь… ты же знаешь, как я люблю твои запахи! Почему ты никогда не потеешь?

— …Жадничаешь? А знаешь, как ты пахнешь ТАМ? Ооо…! Это самый, самый, самый сладкий запах! Я теряю голову от него, способность думать, и у меня остаётся только одна мысль, знаешь какая?

И хотя я ничего ему не отвечаю, боясь завести ещё больше, но главное, потому что у меня самый настоящий шок от этой неуёмной и непривычной болтовни, его это не останавливает, и он продолжает:

— Я хочу медленно-медленно, растягивая удовольствие, входить в тебя, и потом двигаться в тебе так же медленно, и так сладко, а потом быстрее и быстрее и вонзаться в тебя, сжимать твои бёдра в своих руках и вбиваться в тебя до одури…

Мама моя дорогая! Вот это коктейль, вот это секретный ингредиент… Что ему налили туда?

— А знаешь, почему я люблю по утрам? Я потом весь день думаю о том, что оставил в тебе свой след… и мне так хорошо, так спокойно от мысли, что ты моя до самого вечера, а вечером… вечером, это уже для души!

— Почему я не могу насытиться тобой? Почему? Почему, чем больше я с тобой, тем сильнее ты мне нужна?

— А ещё знаешь, я мечтаю… фантазирую, что ты приезжаешь ко мне посередине рабочего дня сама, потому что соскучилась, и любишь меня так, чтобы все мои подчинённые это слышали и… и завидовали мне! Лерочка, будешь приезжать ко мне каждый день?

— Почему ты меня не ласкаешь никогда? Не говоришь нежных слов? Мне так больно и страшно от этого… Мне кажется, я загнал тебя сюда насильно, и держу, как зверь… Я так мечтаю, чтобы ты любила меня…

— Ты всегда говоришь про секс… Тебе неприятно быть со мной? Я неприятен тебе, да?

Он продолжает медленно двигаться и нести всю эту чушь, и вдруг я замечаю, что глаза его увлажнились, и думаю: «Интересно, всё, что он говорит, это его настоящие мысли или просто пьяный бред?»

Решаю, что пора с этим кончать: запускаю руки ему в волосы и в считанные секунды добиваюсь своего.

О моём удовольствии с невменяемым мужем не могло быть и речи в тот раз, но это и не страшно, потому что, как я знала, его чувство вины принесёт мне лавину компенсирующих постельных моментов в будущем.

Cigarettes After Sex — Please Don't Cry

Утром я просыпаюсь от стона…

Стонет мой муж и, конечно же, не от экстаза — у него нестерпимая головная боль. Он уже не лежит, а сидит на постели, сдавливая пальцами виски. Пульс у него такой бешеный, словно его сердце собралось запуститься в Космос, его одновременно знобит и бросает в пот, ко лбу прилипли волосы, губы пересохли — просто ужас.

Испугавшись, я бросаюсь принимать меры — хочу позвонить Тони, но Алекс меня одёргивает:

— Не звони, он мне мозг выест. Я знаю, что это.

— Что?

— Не важно, просто отходняк.

— Такой отходняк после коктейля?

— Лер, ну что ты как маленькая? Ты же вчера ещё всё прекрасно поняла.

— Нет, я не поняла, — меня прямо прёт поиздеваться над ним.

— В нём был наркотик, и я теперь даже знаю, какой. Вот придурки, пошутили они… Мне нужен аспирин сейчас, много воды и для сердца что-нибудь, поможешь?

— Конечно. Только мне интересно, откуда у тебя такие познания о веществах, если ты по своим симптомам способен определить, что там было… — вопрос мой так и остаётся риторическим.

Вернувшись в спальню с лекарствами, я Алекса не застаю, он уже в душе, причём в ледяном. Я знала, что мне придётся помучиться с ним какое-то время, поэтому решаю воспользоваться моментом и привести себя в порядок — переодеться и выпить чаю.

Из душа он выходит более бодрым на вид, но лицо по-прежнему выражает муку, главным образом, из-за головной боли. Я стараюсь помочь ему, как могу, он принимает лекарства, выпивает воду, но сильнейшая мигрень не отпускает.

Спустя короткое время я замечаю у него над верхней губой алую струйку крови, и сердце сразу обрывается:

— Алекс звони срочно Тони, у тебя носом кровь идёт!

— Спокойно! Никаких Тони. У меня такое бывает, — сразу уходит в ванную умываться, а сам от боли аж пошатывается.

Я хватаю телефон и звоню Марку. Этот интриган долго не берёт трубку, а когда, наконец, это происходит, я слышу, что он и сам далеко не в лучшем виде:

— Да, Лера…

— Какого чёрта ты вчера устроил? — кричу на него.

— Что такое?

— Алекс в ужасном состоянии! Просто кошмарном! У него кровь из носа идёт, что было в том коктейле?

— Не важно. Он знает, что делать. Не паникуй, у него всегда такая реакция на…