Но они были просто мужчиной и женщиной, сидящими ночью наедине на кухне, так что речь вовсе не шла о жизни и смерти.

— Тут мило, — окинула она взглядом кухню. Мелисса настоятельно жаждала, чтобы между ними установились чисто дружеские отношения.

— Вы раньше тут не были.

— На кухне — нет.

Увы, была. Он в воображении сажал ее за этот стол напротив себя, и они попивали чай, в то время, как дом отходил ко сну, а она была частью его жизни, нужная, настоящая.

Рейли попытался представить себе, что будет, если она исчезнет, а комната наполнится призраками воспоминаний. Так же, как его до сих пор преследуют выпады Клары. «Ты не отсюда!»

Он из Бедфорд-хауза. Он в нем работает. И не хочет лишиться этой работы из-за какой-то глупой выходки.

— Отчего вы нахмурились?

Рейли оторвал взгляд от мойки.

— Ни от чего, мисс.

Ей, казалось, было достаточно наблюдать за тем, как он работает. А он сейчас хотел, чтобы она убралась ко всем чертям. А если не уберется, то он начнет верить в то, что инстинкт его не подвел. Она тоже отсюда. Она оттуда, откуда и он.

Мелисса вздернула головку. Он почувствовал, как стиснуло грудь, когда она ему улыбнулась через отражение в окне. Она красивая женщина. А когда она общается с девочкой, то вся ее любящая натура светится, словно солнце. С другими же она уходит в себя и становится незаметной, компетентной женщиной, которая следит за тем, чтобы всем было хорошо. А кто проследит затем, чтобы ей было хорошо?

Он проследит. Он обязан.

Где-то в глубине души эта решимость забавляла Рейли. Он был готов совершить прыжок, не зная, где приземлится. Неважно. Любить женщину все равно, что разряжать бомбу. Надо решиться и действовать. Часто его жизнь зависела от правильно выбранного проводка. И когда инстинкты громко дали знать о себе, он им последовал; он будет укорять себя всю свою жизнь, если позволит ей уйти. Вот только как ее удержать?

И вдруг он отчетливо понял — как. Он прижмет ее близко-близко, поцелует, еще крепче, еще горячее. И если он правильно ее чувствует, то сможет заранее предугадать, как она себя поведет. И как потом помчится прочь.

Есть только два способа заставить ее остаться. Либо угощать ее чаем, либо проследить за тем, чтобы графиня осталась в этом доме и вышла замуж за Реджи. На данный момент он выбрал чай.

— Значит, вы уверены в том, что не хотите чаю, мисс?

— Вы же знаете, что я Мелисса.

— Ребенок зовет вас «мисс».

— Это своего рода прозвище. Она не могла выговорить «Мелисса», когда ей было два года.

— Тогда это обращение относится лично к вам. Мисс.

Ее глаза чуточку расширились. Больше это слово не было обозначением ее гражданского состояния, оно было ключом, пропуском.

Мелисса засуетилась.

— Я вам мешаю.

— Я бы не стал утверждать ничего подобного, мисс.

Она нахмурилась. Каким-то образом выходило так, что их разговор отклонялся от заранее запланированного направления.

— Итак, вы против брака, — заявил он.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Для кого-то он и хорош, — ответила Мелисса. — Я просто не верю в его прочность.

А многие видят смысл в том, чтобы любить одного человека всю жизнь, подумал Рейли. Многие об этом только и мечтают.

— Мои родители были женаты лет сорок, когда умерла мама.

— Печально слышать.

— Это случилось несколько лет назад, мисс. — Он обернулся, не услышав ответа. Она в это время уставилась в потолок.

— Минутку. Если они были женаты сорок лет, то вам, должно быть…

— Тридцать шесть. Я самый старший из троих сыновей.

— А!

— Надеюсь, что вы не сочтете за обиду, если я не поинтересуюсь вашим возрастом. Я обнаружил, что женщины не всегда относятся к этому положительно.

Она рассмеялась, очарованная намеком на флирт в этих словах. Рейли никогда не считал себя знатоком женщин. Но сейчас он готов был сыграть самого Мела Гибсона, если это вызовет ее улыбку.

— А как насчет ваших родителей?

— Насчет моих? — весело переспросила она.

— Ну, если вы мне скажете, как долго они женаты, я, возможно, догадаюсь; сколько вам лет.

Улыбка исчезла.

— Что вам даст срок в два года?

Рейли смотрел ей прямо в глаза, зная, что иначе она отвернется.

— Разбитая семейная жизнь?

— Точнее, разомкнутая. Распавшаяся. — Она пожала плечами и сползла со стола. Не зная, куда идти и чем занять руки, она подошла к мойке и стала подавать Рейли тарелки, избегая его взгляда.

— Любовь исчезает. Дети — нет. Даже разбитые семьи могут помочь, если дети знают, что всегда есть кто-то, на кого они могут положиться.

— Такое нужно каждому.

Она покачала головой.

— Не мне. Я это переросла. Я научилась не ждать того, что никогда не случится. И прекрасно обхожусь без посторонней помощи.

— С огромным запасом нерастраченной любви. — Она так хотела делиться любовью, и всю ее она отдала ребенку. — И потому вы стали няней?

Улыбка тотчас же превратилась в лучистое сияние.

— Как только я увидела Аврору, я уже знала, что не смогу с ней расстаться.

Примерно то же самое почувствовал Рейли, когда увидел Мелиссу.

— А что случится, когда она вырастет?

— Вы думаете, я слишком к ней привязана?

— Я этого не говорил, мисс.

— Знаю, что в один прекрасный день она пойдет в школу. Сна умна и сообразительна до предела. Но вначале Хелена должна выйти замуж и обосноваться где-то.

— С нею это может произойти скорее, чем вы думаете. — Если бы это от него зависело, он бы поженил Реджи хоть завтра. — Ваш работодатель обладает довольно односторонним мышлением.

— Я бы сказала, скорее «двухсторонним».

И они опять рассмеялись. На этот раз они обрадовались наступившей вслед за смехом тишине. Рейли подумал, а не купится ли Реджи на идею похищения невесты, скажем, на будущей неделе.

— Если позволите высказать мнение, мисс…

— Что? — Она так и разинула рот. Опершись локтем о стойку, она положила другую руку на отставленное вбок бедро. — Будто вам на что-то требуется мое разрешение! Я-то не графиня. А такая же рабочая лошадка, как и вы. — И она игриво ущипнула его за руку.

Рейли решил ей подыграть. Когда она перестала быть настороже, она становилась пикантной, бойкой и колюче-искристой, как только что отжатый апельсиновый сок, который он каждое утро готовил для Реджи. Он не скажет, что вчера в хозяйскую спальню подал два стакана; ему не хотелось шокировать Мелиссу. Правда, одно лишь предположение, как бы она вела себя в его постели, заставило его испытать в нижней части тела дрожь на грани боли. Господи, как же он ее хотел! Но на данный момент ему было выгоднее сохранить тот непринужденно-дружеский тон, который сам собой между ними установился. Такие минуты у него бывали очень редки, как, впрочем, и ответы на эротические мечты.

— По моему скромному суждению, — продолжил он с улыбкой, — чем больше я вижу их вместе, тем больше полагаю, что из его сиятельства получится любящий муж и любящий отец. Похоже, он искренне восхищен Авророй.

— Значит, вы и за этим следите!

Он знал, что для нее это важно.

— Я просто учитываю это обстоятельство. Наряду с чувствами графини по отношению к его сиятельству, ну, и существующей между ними и связывающей их, как вы это называете, общности…

На щеках у Мелиссы появились красноватые пятна. Она откинула голову и рассмеялась. Подняла бокал, который нужно было помыть.

А он взял в руки другой и чокнулся им с нею.

— За прекрасную пару!

— Да будет их правление долгим!

Он слишком долго смотрел ей в глаза. Когда она отодвинулась, сердце его точно сжалось в кулак. Он не хотел, чтобы это ощущение проходило. Было что-то чудесное в том, чтобы так желать женщину. А разделенное чувство столь долгое время было для него роскошью. Эта же…

Эта же девушка провела пальцами по граням хрустального кубка и стала подумывать об отступлении.

— Уверен, что его сиятельство будет заботиться о девочке, — проговорил Рейли, подыскивая в уме слова для продолжения реплики.

Она поглядела ему прямо в глаза и заявила на удивление страстно:

— Вы позаботитесь о ней, Рейли. Если она будет жить здесь, то я уверена, что она станет самой благополучной, лучше всех на свете окруженной заботой девочкой!

А ее няня? Он так хотел бы позаботиться и о ней!

Рука ее легла на его руку. Пальцы коснулись закатанного рукава, а потом большой палец стал шевелить волосики на его руке. Взор ее помутился, когда до нее дошло, что она опять до него дотронулась.

— Очень мило с вашей стороны сказать мне это, мисс.

Она пришла в себя, радуясь предлогу уйти. Вновь окинула его игривым взглядом и повторила его реплику, пародируя йоркширский акцент:

— «Мило с вашей стороны сказать мне это!» Как вы официальны!

— А каким же еще вы хотели бы меня видеть?

Она скрестила руки и поставила оба локтя на край стойки, вызывающе покачивая задом.

— Интересно, а как вы тут развлекаетесь?

Вряд ли нашелся бы мужчина, который назвал бы развлечением такое поддразнивание красивой женщины, что у него кровь закипает в жилах. Рейли не отрывал глаз от мойки.

— Этим? — она шлепнула по воде, разгоняя мыльные пузыри, разрушая его отражение.

— Мне нравится знать, что все в порядке.

— М-м! По сравнению с обезвреживанием бомб, вероятно, все остальное выглядит, как успокоительная процедура.

Он улыбнулся, неспособный понять, отчего его сердце ухает, как молот.

Она пристроилась рядом, обратив свое бедро в сторону его бедра.