Мы молчим весь путь до приемной. Либби сохраняет дистанцию на противоположной стороне. Достаточно далеко от меня. Но я замечаю, что она не может остановить блуждающий взгляд. Девушка начинает пожевывать нижнюю губу, пропуская ее меж зубов и выпуская с громким хлопком.

Я вижу это снова и снова. В этих симпатичных радужках играет нервный свет. То, что я видел бесчисленное количество раз. Либби знает, что она должна сказать. Всего одно слово может уничтожить чертову игру в секунду, и я не знаю, что тогда бы сделал.

Но она умна.

Хитра.

Двери открываются на нижнем этаже. Я предлагаю Либби идти первой, но она качает головой.

— Я вернусь, — говорит она, махнув запястьем на меня.

Я был эффектно отшит, что не случалось... никогда. Она знает, что последнее слово всегда за мной. Следует это учесть.

— Подготовь мой стол, — кидаю я, ступив в приемную и отправив ей последний взгляд через плечо.

Либби склоняется и нажимает кнопку своего этажа после того, как шепчет:

— Как бы не так, Эйс.

Моя реакция приходит не достаточно быстро, чтобы остановить двери лифта, когда она обнажает зубы и дерзко усмехается.

— Черт! — Горячая кровь немедленно бурлит через всё мое тело. Руки напрягаются, и я борюсь с желанием ударить кулаком в стеклянную дверь.

Она играет со мной в игру.

Либби смотрит на всё это и развлекается. В лифте она была в безопасности и пользовалась возможностью нахально отмахнуться от меня, потому что лифт поднимался.

Сука. 


Глава 7

Несмотря на время, проведенное над грудой электронных писем, и убеждения Шона, что работать с Либби — это хорошая идея, я, на удивление, был полон жизни. Держа в руке свой утренний кофе, я лениво откидываюсь на спинку кресла за своим недавно обустроенным столом.

Они усадили меня напротив Либби, поэтому каждый раз, когда она поднимала голову, ее взгляд натыкался на меня.

Постоянное напоминание.

Я ублюдочный бывший муж, который хочет видеть, как она провалится.

Это великолепно.

Поднеся чашку с кофе к губам, я не могу убрать усмешку с лица. Вывести Либби из себя было только началом плана. Чем дольше я буду работать на нее, тем легче будет измотать ее за это время. Так коварно, да? Мне это нравится.

Большие металлические часы звенят на стене позади меня, и я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на время.

Десять.

Ей уже пора быть здесь.

Мне сказали, что Либби будет в девять, но прошел час, а она все еще не появилась. Это непрофессионально. На самом деле, это чертовски грубо. Из-за нее мое хорошее настроение пропало на целый день. Предполагалось, что я воспользуюсь возможностью позлорадствовать и заставлю ее страдать, но я не могу этого сделать, потому что ее нет.

Поставив чашку на стол, я разворачиваюсь в кресле, встаю и направляюсь к матовым стеклянным дверям. Уверен, девочка, сидящая снаружи, говорила, что ее зовут Джеми. Или Дженис?

Черт.

Прежде, чем открыть дверь, я думаю, что не стоит показывать, что я не знаю ее имени, ведь она здесь работает.

Дернув за ручку, я сильным толчком распахиваю дверь.

И именно в этот момент я вижу Либби. Дальнейшая сцена разворачивается передо мной как будто в замедленной съемке. Перед глазами молниеносно мелькает видение катастрофического крушения поезда, которое было неизбежно. Это было как «Пункт Назначения» [1].

Либби отпускает дверь, и ее тело теряет равновесие. Она смотрит на меня, застывшего в дверном проеме. Ее лицо выражает панику и смятение, поскольку падает она прямо на меня.

Невозможно высокие шпильки туфель сослужили ей плохую службу. Но у меня даже нет времени подумать об этом, потому что мы сталкиваемся, и ее кофе брызгает прямо на мой угольный костюм-тройку. Либби со всего маху влетает в меня и опрокидывает нас в горячую кофейную лужу.

— Черт! — шепотом бормочу я, когда моя спина сталкивается о каменный пол, прижатая весом Либби. Разлитый кофе просачивается сквозь ткань пиджака, медленно и уверенно обжигая меня. И все же, я больше беспокоюсь за нее, но не могу этого показать.

— Слезь с меня, — выдаю я, освобождая руки из-под наших мокрых тел.

— Почему? Почему? Почему? — стонет она. Ее руки упираются в мою грудь, и она отталкивается от меня, чтобы взглянуть мне в лицо.

Не солгу, если скажу, что, несмотря на далекое от приятного ощущение обожженной кожи, этот момент между нами был хорош. Интимен.

— Элизабет!

Не успеваю я подумать, как группа встревоженных сотрудников окружает нас. Один из них берет Либби за руку и помогает ей подняться. Двое других помогают мне.

— Спасибо, — бормочу я, сбросив пиджак сразу же, как встаю. Затем мои пальцы двигаются по пуговицам на жилете. Чертово жжение нарастает: держу пари, волосы на моей груди подпалились до чертовых корней.

— Мое платье пропало, — я слышу, как Либби стонет из кучи сотрудников. — Понятия не имею, какого черта он творил! — продолжает она сердито, и меня охватывает раздражение, когда я слышу характерные истеричные ноты в ее голосе.

— Повзрослей, ради Бога, — без раздумий вслух говорю я.

Стало тихо.

— Прости? — Кокон расступается, показав мокрую и сердитую Либби. Ее волосы были уже не так прекрасны, и на груди бежевое платье было покрыто темно-коричневым кофейным пятном.

— Ты просто уничтожил платье за четыреста фунтов, — шипит она голосом, наполненным ядом. Я не удерживаюсь и усмехаюсь:

— А что тогда насчет моего костюма от Армани, который уничтожила ты? Если бы ты смотрела, куда идешь, такого бы не случилось.

Сотрудники вокруг нас рассеиваются, и Либби указывает на свой офис. — Туда. Надо поговорить.

Я качаю головой.

— Как думаешь, с кем ты говоришь, дорогая? Я не один из твоих подчиненных.

— Алекс, зайди в чертов офис.

— Либби, — предупреждаю я ее.

Она вздыхает, расслабляет плечи и добавляет:

— Пожалуйста?

Так вежливо, как я и хотел.

— Хорошо, — соглашаюсь я.

Я позволяю ей зайти первой и закрываю дверь позади нас. Первым делом, надо позвонить, прежде чем она заговорит. Нужно попросить Келли привезти другой костюм, потому что моя белая рубашка насквозь промокла (не то, чтобы Либби заметила, но все-таки). Она была слишком занята, сокрушаясь над глупым платьем. Платьем, которое не стоило тех денег, которые были за него заплачены.

— Доброе утро, Алекс, — щебечет Келли.

— Келли, мне нужен костюм. Можешь послать одну из девочек? Еще мне нужны рубашка и галстук.

— Конечно. Я отправлю кого-нибудь прямо сейчас, — отвечает она без вопросов. Это в точности то, чего я ожидал.

— Спасибо, Келли.

Я заканчиваю разговор и кладу телефон на стол.

— Итак, — бурчу я, повернувшись к Либби.

— Ты такой придурок, — кидает она через комнату. Ее руки опускаются на бедра, она отправляет мне убийственный взгляд.

— Если бы ты была тут вовремя, этого бы не случилось. Я только вышел поискать тебя.

— Я сказала Джеми, что буду в десять, — отвечает она. — Не думала, что должна согласовывать это с тобой, верно?

— Немного любезности не повредило бы. Непрофессионально опаздывать, — говорю я, сев на край стола и сложив руки на груди. Как я и думал, моя мокрая рубашка не привлекает ее внимания. Она была слишком сердита, чтобы заметить что-нибудь.

— Не неси эту чушь про профессионализм, — кричит Либби в ответ. — Я оставила все это позади, Алекс. Не рассказывай мне, как управлять моей компанией. — Она убирает руки с бедер и складывает их в маленькие кулачки.

Мне нравится, когда она сердится на меня. Она думает, что нажимает на мои кнопки, но, на самом деле, заставляет хотеть ее еще больше. В этом всегда было что-то, когда она пыталась возвыситься надо мной, это возбуждало меня. Сейчас я говорю о добротном стояке. Это всегда пробуждало эгоистичного придурка, сидящего во мне.

Слушая ее нарастающий гнев, я отодвигаюсь от стола и направляюсь к ней. Она явно напрягается, поскольку мы сближаемся. Меня это не беспокоит — вообще.

Если она относилась ко мне как к дерьму и думала, что может просто свалить, то, мой бог, как многому ей еще нужно было научиться.

— Послушай, дорогая, — бормочу я, когда наши тела оказываются всего в дюйме друг от друга. — Последняя вещь, которую ты подписала, была соглашением для моей компании проконтролировать этот развивающийся проект. Так что, нравится тебе или нет, я расскажу, как именно управлять твоей компанией, потому что я могу.

Ее веки дрожат, и она коротко выдыхает. Она не ожидала того, что я больше не играю. Мне нужно будет заново продумать свой план; такое чувство, что легко она не сдастся.

— Та подпись была ошибкой.

— Теперь слишком поздно, — холодно отвечаю я. — Я никуда не уйду, Либби. У меня есть работа, которую надо сделать. Будешь ты в том участвовать или нет, решай сама.

Семя посажено.

Что бы она с этим не сделала — это ее решение. Но неважно, что все равно в итоге я заполучу ее компанию.

— Т-ты ублюдок, — шипит Либби.

Она замахивается рукой, будто собирается прихлопнуть меня. Я бы не удивился, если бы она и правда так сделала. Я определенно это заслужил.

— Элизабет? — голос Дэниела отзывается эхом недалеко от двери. — У тебя есть минутка?