Тот мудак никогда не будет рядом с ней. Дэниел не доберется до того, что есть и всегда будет моим.

Либби мощно кончает, и я следую за ней спустя секунду. Мой член дергается, высвобождаясь в ее жадной маленькой киске, выжимающей меня до последней капли.

До. Последней. Чертовой. Капли.

Она долго и рвано выдыхает, ее тело мягко дрожит подо мной, ее киска сжимается вокруг моего постепенно смягчающегося члена.

Было тихо. Никто не произносит ни слова, мы просто слушаем звуки вокруг нас. Мы слышим девиц в соседних номерах и хлопающие в коридоре двери.

Это не романтично.

Но я и не хочу, чтобы так было.

Это был просто я, одержавший верх над Либби, использовавший в своих интересах эмоции, которые она вывалила в автомобиле. Я увидел возможность и схватился за нее.

С этим все в порядке.

Хотя я бы солгал, если бы сказал, что не почувствовал разницы между тем, что было с Либби и моим обычным трахом время от времени. Много времени прошло с тех пор, как я так кончал во время секса. Мне это чуждо. Такое чувство, будто это не должно было быть настолько хорошо.

Либби открывает глаза и смотрит прямо на меня. Я вижу в ее взгляде смесь разочарования и унижения. Несомненно, она чувствует себя как полная дура, позволив мне лечь с ней в постель снова, но она не должна была жалеть об этом или чувствовать вину. Выражение ее лица говорит мне о том, что она не хочет этого так же, как я. И еще это — мой позор бизнесмена, а никак не удовольствие.

Так ты себе сказал.

Я вздрагиваю от своих мыслей, зная, что хотел бы верить, что трахнул свою бывшую жену на благо компании, а не потому, что позволил чувствам выйти наружу. Но прямо сейчас я не был до конца уверен, что сделал все, чтобы затолкать их обратно.

Поэтому я ощущаю вину, хотя, по идее, не должен был. Это должно было быть чувством победы, но я не чувствую ничего, кроме жестокой холодной дыры вместо сердца.

— Что мы наделали? — шепчет Либби.

Я хочу ответить ей, что понятия не имею, но не могу толком сосредоточиться. Вместо этого мне хочется биться головой о стену, чтобы попытаться вразумить себя. Я только что трахнул свою бывшую жену, наслаждался этим, зная, что сделал неправильно.

Но я должен был это сделать.

По крайней мере, я пытался в это верить. Я должен был сделать то, что должен. Прошлое должно было стать моей движущей силой. Пока я помню и храню эти воспоминания, я должен быть в состоянии использовать их в своих целях. Я могу заставить их работать себе на пользу.

Сохраняй контроль.

Я выскальзываю из Либби и роняю ее ногу на кровать.

— У нас был секс, — категорично заявляю я, садясь и поднимая боксеры с пола, маскируя внутреннюю борьбу.

Я вижу ее краем глаза и отмечаю очевидный ужас на ее лице.

— Мы не должны были этого делать. Это было ошибкой, Алекс.

Алекс. Мы вернулись к формальностям, и прозвища остались позади. Я вижу, как она мгновенно пожалела обо всем.

— Мы не можем изменить то, что сделали. Ты почувствовала это так же, как и я. Если бы ты не была согласна, ты бы не пошла до конца, — заключаю я.

Я знаю, что ради бизнеса должен поддерживать эти отношения независимо от того, насколько трудно мне справиться с борьбой собственных эмоций и делового разума. Она должна думать, что я забочусь о ней.

А ты заботишься?

Я качаю головой и рассеиваю намерение убедить ее, вместо этого я заполняю ум всеми ненавистными причинами, по которым я продолжу то, что делаю.

Это игра.

Я должен играть осторожно.

Она снова медленно затягивает меня. Я пойман в ее властную ловушку. Мои собственные эмоции начинают меня расстраивать, потому что мне кажется, что я не могу ими управлять. Я мечусь между сердцем, которое все еще жаждет ее, и своим искореженным больным разумом, который хочет видеть, как она потерпит крах.

Я монстр.

— Алекс. — Либби касается моего плеча, выражение ее лица полно беспокойства. — Перестань лгать на секунду. Давай поговорим. — Она разглаживает постель и освобождает пространство возле себя.

Поставив колено на угол кровати, я окидываю взглядом ее голые формы и подползаю к ней. Она хочет поговорить, но у меня были другие мысли на этот счет.

Строго связанные с бизнесом, конечно.

  

Глава 8

Мой желудок урчит при виде свежеприготовленной еды. Официантка выставляет набор блюд с острыми закусками на стол и удаляется, оставив меня пировать всем, что я заказал.

— Господи, как же я голоден, — бубню я, накалывая на кончик вилки покрытую соусом фрикадельку и запихивая прямо в рот. Мясо тает на языке, мои вкусовые рецепторы ощущают неземной вкус.

— Такое чувство, будто я смотрю порно с едой, — фыркает Элис, взяв несколько оливок с тарелки. — Но все равно спасибо за бесплатный ужин.

— Да, спасибо. — Холли наклоняется, чтобы проще было съесть фрикадельку. — Иисусе, он был прав. Это очень, очень вкусно, — говорит она парой секунд спустя, закрыв глаза и протяжно застонав.

— Я же говорил, что знаю чудную закусочную. — Я указываю на них вилкой и говорю: — Я не против приглашать вас обеих на ужин. Это позволяет мне быть в курсе того, что у вас происходит. Ну, знаете, со всей этой драмой, которую вы разводите. — Я подмигиваю Элис, наколов другую фрикадельку.

Я полагал, что при виде Холли буду чувствовать себя плохо. Сегодня должны были быть только мы вдвоем, но после того, как я провел день с Либби, то не мог представить себе еще одно натуральное свидание.

Она прекрасная девушка. Мне просто не нужна связь сейчас и ничего из того, что могло бы отвлечь меня от Либби. Я должен хранить тайну и держаться подальше от проблем так долго, как смогу.

— Итак, чем ты был сегодня занят? — спрашивает Элис с набитым ртом. — Холли говорила, что связывалась с тобой ранее, и ты был действительно очень занят. Я удивилась, что тебе удалось втиснуть нас в график.

— Мне нужно было появиться на одной встрече, но я закончил раньше, чем ожидалось, — отвечаю я, взяв свой Джэк Дэниелс с колой.

Это была большая ложь.

Не было никакой встречи. Я провел весь свой день с Либби. И я был бы с ней и сейчас, если бы у меня была хоть одна мысль о том, где она. Либби натурально испарилась с лица земли и совершенно исчезла. С самого дня я не удостоился и взгляда.

Мы завалились спать в номере отеля, ее идеальное маленькое тело плотно прижималось к моей груди, пока мы лежали, как ложечки, в нашем уютном коконе. Это было как в старые времена. А потом я проснулся и обнаружил, что она сбежала.

Ни записки. Ни сообщения. Ничего.

Она оставила меня с чувством полной необратимой пустоты. Меня будто использовали. Почти так, будто мой член использовали бесплатно и отшвырнули ради ее удовольствия.

Я имею в виду, что она, мать ее, о себе возомнила?

Никому не позволено так со мной обращаться.

— Алекс, — Элис щелкает пальцами напротив моего лица, — ты выглядишь бледным. Ты уверен, что в порядке?

Я кладу вилку, у меня пропал аппетит.

— Я не голоден.

Элис наклоняет голову на бок и сморщивает лоб.

— Не убедил.

Я подношу ко рту свой стакан с Джэком и колой, не колеблясь, выпиваю его до дна и подаю знак официантке, чтобы она повторила.

— Перестань, — рявкаю я, ощутив, что сестра все еще пялится на меня.

Она не обрадовалась, но делает то, что было сказано: недовольно продолжает бормотать шепотом, роясь в своих острых закусках на блюде.

Ожидая свой новый напиток, я беру телефон и проверяю, не удосужилась ли Либби ко мне вернуться. Я отправил ей одно сообщение, когда покидал отель, но ответа так и не получил.

Я не из тех, кто будет ползать на коленях в попытках узнать, где же она. У меня есть стандарты, которых я придерживаюсь. Преследовать мою бывшую жену по всему большому городу — точно не один из них. Так что, если ей плевать, то и хрен с ней…

— Спасибо, — бурчу я, когда Джэк Дэниелс оказывается передо мной на столе. Кинув телефон в карман, я беру стакан и опрокидываю жидкость в рот легким движением руки.

— Как продвигается ваш большой заговор? — внезапно спрашивает Холли.

Элис вскидывает голову.

— Какой заговор?

— Никакой, — уверяю я.

— Какой-то должен быть, — давит Элис. Она поворачивается к Холли и говорит: — Колись. Я хочу знать, что происходит.

Я хмурюсь.

— Не смотри на меня так. — Смеется Холли. — Я ничего не скажу, если ты не хочешь.

Элис тычет подругу в бок.

— Скажи мне.

— Оставь это, Элис, это просто бизнес, — говорю я ей, поставив стакан на стол. — Ничего такого, во что тебе стоило ввязываться. И ничего такого, о чем вам можно было бы посплетничать.

Элис закатывает глаза.

— Приплыли.

— Приплыли? — Мои губы дергаются в ожидаемой улыбке.

Холли фыркает, прежде чем объяснить:

— Однажды она напечатала все равно в сообщении, а автокоррекция исправила это на приплыли. Самая веселая вещь, которая только случалась.

Никогда не понимал, как мыслят молодые женщины, и не думаю, что хотел бы понять. Улыбаться и кивать — лучший способ прожить жизнь, поэтому я так и делаю.

— Верно. Я оплачу счет и покину вас обеих, — говорю я, выпив остатки виски и вытащив бумажник.