– У вас есть пятнадцать минут, чтобы полюбоваться на свое потомство, а потом я заберу их.

Шеп вскочил на ноги.

– Господи, вы привезли их сюда? С ума сошли? Вы что, не знаете, сколько микробов летает в воздухе в таких местах? Они должны быть в изоляции, как астронавты. И вы не должны уходить. Что, если они заплачут? Что мы будем с ними делать? Играть? Во что играть? В бейсбол, что ли? Нет уж, леди, везите моих детей обратно, туда, где им положено быть. И не позволяйте никому даже дышать на них по пути.

Медсестра оторопело уставилась на него.

– Вы просто прелесть, – сказала она Шепу. – Видала я на своем веку спятивших от радости папаш, но вы всех переплюнули.

– Эмили, – взмолился Шеп. – Поговори с этой медсестрой. Она возит наших детей по больничным коридорам в корзине для белья. Подумай о микробах.

Эмили рассмеялась.

– Сядь, Шеп.

– Но…

– Садитесь. – Медсестра легонько толкнула его ладонями в грудь. – Вот так-то лучше.

Взяв сверток в розовом одеяльце, она вложила его в руки Эмили. А затем взяла голубой сверток.

– Девочку маме, а мальчика…

Шеп напряженно выпрямился на стуле, с ужасом глядя на нее.

– Папе, – закончила медсестра. – Готовы?

– Нет.

– Шеп, – сказала Эмили, продолжая улыбаться. – Согни руки, словно хочешь сложить их на груди.

Он медленно сделал так, как ему велели.

– Ну вот.

– Черт побери! – тихо выругался он, когда медсестра вложила ему в руки сверток с новорожденным сыном.

– Миссис Темплтон, – сочувственно сказала медсестра, направляясь к двери. – Вам не позавидуешь.

– Все будет в порядке, – заверила ее Эмили.

– Не уверен, – пробормотал себе под нос Шеп и посмотрел сверху вниз на младенца, который неожиданно открыл глаза и тоже посмотрел на него. – Эгей… ну, привет, парень, как жизнь? Он смотрит на меня, Эм. Господи, какой он маленький! Почему он так смотрит на меня? Что я должен делать?

Быстро моргая, чтобы удержать навернувшиеся слезы, Эмили думала о том, как она любит этого человека. Милый, добрый, нежный, замечательный Шеп. Если бы только можно было увезти его на необитаемый остров и остаться там, чтобы этот чудный момент любви и нежности длился вечно.

– Мы назовем его Майкл Шеперд Темплтон? Ты выбрал такое имя? – спросила Эмили.

Шеп вскинул на нее взгляд, затем снова посмотрел на малыша.

– Мне очень хотелось бы. Привет, Майкл. Майк. Я твой папа, Майк.

– Лиза Эмили Темплтон, – сказала Эмили лежащей у нее на руках дочери. – Этот странный мужчина – твой отец.

Шеп рассмеялся.

– Я вовсе не странный, я просто сошел с ума от счастья, вот и все. Чертовски волнующий момент. – Он вдруг осекся. – Надо мне прекращать ругаться и вообще – следить за своим поведением. Не стоит оказывать дурное влияние на своих собственных детей.

– Влияние?

Эмили снова почувствовала себя несчастной. Чтобы оказывать на детей какое-либо влияние, надо находиться рядом с ними, а не Бог его знает где.

– Можно мне посмотреть на его ножки? – вдруг спросил Шеп.

– На ножки? Ну конечно. Просто разверни одеяльце. Я уже делала это, когда их привозили в первый раз. Они – само совершенство. Оба – и мальчик, и девочка. Давай же, разверни.

Шеп медленно откинул одеяльце.

– Никогда в жизни не видел таких маленьких детей, – почти с ужасом произнес он. – У него неровные коленки, но это ничего. У меня такие же. – Он посмотрел на Лизу, которую успела развернуть Эмили. – Какая маленькая! Привет, Лиза. Ты можешь до конца поверить во все это, Эм?

Глаза их встретились, и Эмили улыбнулась.

– Нам очень повезло, Шеп.

– Я знаю. Я действительно понимаю это. И я не собираюсь воспринимать это как само собой разумеющееся – ни этих малышей, ни тебя, ни нашу любовь друг к другу. Теперь у нас есть все, Эмили.

«Кроме будущего, нормального семейного будущего», – подумала Эмили.

Она умудрилась снова выдавить из себя улыбку и стала заворачивать Лизу.

Шеп откинулся на спинку стула и смотрел на Майка, который уже успел заснуть. Ему так много хотелось сказать Эмили. Прежде всего он попросит ее как можно скорее снова выйти за него замуж. Он расскажет ей о книгах, которые собирается написать, о том, что хочет купить для них всех огромный дом с множеством комнат, в котором обязательно будет кабинет для него и студия для Эмили. Он научится обращаться с младенцами и обязательно будет помогать ей. Они будут жить все вместе, под одной крышей, счастливой дружной семьей – и так каждый день. Он будет писать, Эмили рисовать, и они вместе станут воспитывать детей. О, черт побери, это будет просто потрясающе!

«Но не стоит говорить об этом сейчас, – сказал себе Шеп. – Эмили выглядит замечательно, но она наверняка устала». Родить близнецов – пожалуй, хватит на один день. Он подождет, пока они заберут малышей домой.

В дверь просунулась голова медсестры.

– Ну что – все выжили?

– Мы с Майком достигли взаимопонимания, – сообщил ей Шеп. – Вы видели его пальчики на ногах? У него просто потрясающие пальчики!

– Просто фантастические, – кивнула медсестра. – Я тоже сразу это заметила. – Она ловко положила младенцев в тележку. – Мистер Темплтон, сейчас вы должны уйти, но вы можете прийти завтра поиграть с пальчиками Майка. И вашей дочери, конечно, тоже. А теперь миссис Темплтон надо немного отдохнуть. У вашей жены был тяжелый день.

Шеп кивнул.

– Да, сейчас пожелаю ей спокойной ночи и уйду.

Как только медсестра увезла детей, Шеп поднялся. Эмили посмотрела ему прямо в глаза.

– Все считают, что мы женаты, Шеп, – сказала она. – И не стоит разубеждать их. Вчера я сказала доктору Формену, почему в свидетельствах о рождении должно значиться Темплтон, а не Тайсон. Он ведь знал меня только как Эмили Тайсон. Но ты, конечно, можешь поправлять всякого, кто называет меня твоей женой.

– Но ведь ты не поправила медсестру.

– Нет. Я считаю, что это не касается никого, кроме нас. Не считаю необходимым объяснять всем и каждому, что мы разведены и на самом деле я – твоя бывшая жена. Но ты можешь говорить всем то, что считаешь нужным.

– Да, действительно? – суховато произнес Шеп. – Ты даешь мне пустой подписанный чек.

– Что ты имеешь в виду?

Шеп наклонился к Эмили, так что губы его оказались совсем рядом с ее губами.

– Я имею в виду, – произнес он, глядя ей прямо в глаза, – что если, как ты сказала, я могу говорить по этому поводу то, что считаю нужным, я скажу, что нам надо немедленно пожениться. Я скажу, что никогда не хотел этого развода. Я скажу, что в моих мыслях, в моем сердце, в моей душе ты всегда была и остаешься моей женой.

– Я…

– Я не собирался касаться этого вопроса сегодня, Эм. И не стану развивать эту тему, потому что ты явно устала и тебе необходимо отдохнуть. Я люблю тебя, Эмили, и я люблю наших малышей. И не собираюсь отказываться ни от тебя, ни от них. Подумай об этом.

– Шеп…

– Молчи, Эмили, лучше я поцелую тебя.

Поцелуй был долгим и самозабвенным. Эмили каждой клеточкой своего тела словно впитывала в себя Шепа. Она с готовностью отвечала на его поцелуй. Но как только Эмили попыталась привлечь Шепа к себе еще ближе, он вдруг отстранился.

– Спокойной ночи, Эм, – произнес Шеп дрожащим от страсти голосом. – Хороших тебе снов.

С этими словами он встал и вышел из комнаты.

Растерянная, ничего не понимающая Эмили положила руку на сердце, чувствуя, как отчаянно оно бьется.

– О Боже, – произнесла она, стараясь собраться с мыслями.

Слова Шепа снова и снова эхом отдавались в ее голове.

Что он имел в виду? Эмили почти не сомневалась: Шеп хотел, чтобы все шло, как раньше.

Глаза Эмили вдруг сузились, она забарабанила пальцами по одеялу. «Что ж, у меня есть новости для мистера Темплтона, – подумала она, закипая от гнева. – Я не дам ему снова ворваться в мою жизнь с этим ужасным чемоданом и начать с того места, где он закончил». Пусть даже не думает. Прошли те дни, когда Шеп Темплтон делал все по-своему. Он может целовать ее хоть всю неделю до воскресенья, но она и не подумает сдаться. Шеп может мотаться по всему свету, если ему это нравится, но, вернувшись, он будет навещать детей, когда это удобно ей. Она не позволит ему врываться в их жизнь, когда у него будет настроение, а потом снова уезжать навстречу новым приключениям.

Быстрым сердитым движением Эмили смахнула слезы. Незабываемая счастливая неделя осталась в прошлом. Пора взглянуть в глаза реальности. Она понимала, что ничего не изменилось. Правда, теперь она лучше знает Шепа, он сумел завоевать ее доверие и стать ей необходимым, но тем более она должна быть твердой в своем решении. За неделю она привязалась к нему больше, чем за три предыдущих года их брака. И теперь ей будет еще труднее переживать разлуку с ним. Шеп не создан для того, чтобы стать настоящим мужем и отцом. Да, как ни грустно, это было именно так.

Эмили, поморщившись, опустилась на подушки и, закрыв глаза, тут же увидела Шепа.


Шеп бежал по пляжу при серебристом свете луны и звезд.

От переполнявших его эмоций мускулы напрягались еще сильней. Он старался изо всех сил расслабить свое напряженное тело и успокоить какофонию голосов у себя в голове.

«Ты идиот, Темплтон! Ты все испортил. Проболтался за минуту до того, как выйти из палаты Эмили. Черт побери, не надо было говорить все это сегодня», – мысленно ругал он себя.

Остановившись, Шеп уперся ладонями в колени и наполнил прохладным воздухом свои горящие легкие. Мускулы раненой ноги молили о пощаде. Повернувшись, Шеп направился к дому. Морской ветерок остужал пот, катящийся по его телу, сердце постепенно возвращалось к нормальному ритму, мускулы расслаблялись, но мысли по-прежнему были тревожными.

Он велел Эмили напоследок подумать обо всем этом. Но Шеп вовсе не хотел, чтобы она думала о его словах. Дойдя до машины, Шеп понял, что все это звучало так, будто он не оставляет Эмили выбора. Он был, наверное, похож на Тарзана. «Я – мужчина, ты – женщина, поэтому молчи и повинуйся». Господи, и надо же быть таким идиотом!