Виктория Ростокина - Музыкальный подвал

Андрей вдруг вскинулся. Мамочки родные! Да что он за чурбан такой! Опять обидел Татку! Вот она скрючилась в кресле такая маленькая и несчастная.

— Ну все, Татка, прости, — покаянно сказал он. — Я уже одеваюсь…

Наташа обвила его шею руками, улыбнулась и спросила:

— Завтракать будешь?

Он опять глянул на часы и подскочил:

— Нет. Если мы хотим успеть, то давай в темпе!

Наташе представлялось, что они с трепетом переступят порог Дворца бракосочетания, а они влетели, запыхавшись, как будто на поезд опаздывают. Пришлось долго ждать троллейбус, да потом еще, краснея, спрашивать у прохожих, где здесь загс. И выдерживать заинтересованные, оценивающие взгляды.

Еще одна молодая пара ждала под дверью кабинета, где принимали заявления. Андрей чертыхнулся, глянул на часы и уселся на стул, нетерпеливо притоптывая ногой, словно ему страсть как не терпелось жениться.

Наконец подошла их очередь.

— Мы хотим пожениться, — выпалил Андрей, выкладывая на стол паспорта. — Что нам надо заполнить?

Сидящая за столом дородная женщина подняла на них глаза.

— Поздравляю вас с вашим решением, молодые люди, — неторопливо проговорила она и добавила назидательно: — Но женитьба, то есть вступление в брак, очень ответственное решение, которое вы должны всесторонне обдумать, прежде…

— Нам некогда думать, — буркнул Андрей.

Женщина недоуменно уставилась на него.

— Законодательством специально установлен срок, за который вы сможете всесторонне взвесить…

— Да взвесили мы уже, взвесили, — перебил ее Андрей. — Татка, дай справку.

— А… — понимающе протянула женщина, беря из Наташиных рук справку о беременности. — Тогда, конечно…

Андрей расстегнул куртку, разом вспотев, и присел к столу.

— Тогда давайте, где нам писать?

Женщина машинально придвинула ему бланк, а сама принялась неторопливо читать справку. Потом открыла паспорта…

— А вообще-то вам не сюда, — неожиданно сказала она. И протянула документы.

— То есть как? — опешил Андрей. — В церковь, что ли?

— Шутник, — оскорбленно сказала женщина. — У вас прописка не в нашем районе. И вообще мы — Дворец и с временной пропиской не обслуживаем.

— Так нам что, домой ехать, чтоб пожениться? — растерянно спросила Наташа.

— У вас Гагаринский район, а у вас Брежневский, — отозвалась женщина. — Вот в любой из них и идите. Лучше в тот, где справка выдана. — Она устало вздохнула и спросила Наташу: — Там еще много брачующихся?

— Кого? — не поняла Наташа.

— Ну… занимали за вами?

Наташа выглянула в коридор.

— Да нет, никого…

— Ну и славно, — облегченно вздохнула женщина и воткнула в розетку провод электрического чайника.

— Ну все, мне уже некогда! — заявил Андрей, едва они не солоно хлебавши выбрались на улицу.

— Тогда давай после занятий встретимся, — сказала Наташа.

— Я сегодня допоздна — семинар. Прости!

— Ну вот… — Наташа помрачнела.

— Ну что, это принципиально так — именно сегодня? — виновато говорил Андрей.

На них стали оглядываться прохожие.

— И не стыдно вам? — с укором глядя на Андрея, остановилась родом бабулька с партийным взглядом, из тех, что никогда не проходят мимо. — Обещали девушке, значит, надо держать слово. А вы все нашкодите и в кусты норовите.

— Все! Я больше не могу! — сорвался Андрей. — Иди своей дорогой, старая кошелка!

— Андрюш, не надо… — попросила Наташа.

— А чего она? — как ребенок, обиделся он.

Бабка на всякий случай отошла, издали обзывая его хулиганом и грубияном.

Наташа посмотрела на оскорбленное лицо Андрея и неожиданно фыркнула.

— Совратил девушку и бросил на пороге загса… Вот она, нынешняя молодежь! — передразнила она бабульку.

И они громко расхохотались под бабулькиным недоуменным взором.

Регистрацию им назначили на конец марта. Оставалось всего две недели, а дел было невпроворот. Перво-наперво они отбили родителям телеграммы с приглашением на свадьбу.

Наташа представляла себя удивленное мамино лицо, когда она прочтет скупой текст. Конечно, лучше бы письмо написать, но пока оно дойдет… А уж реакцию Андрюшиного отца вообще трудно было себе представить. Конечно, он не приедет на их свадьбу. Спасибо еще, если не пришлет родительское проклятие Андрею за своеволие. О будущем ребенке они решили пока родителям вообще не говорить. Пусть привыкнут к мысли, что они муж и жена, а там видно будет.

Но, к Наташиному удивлению, одна за другой пришли две телеграммы из Верхневолжска. И мать, и отец сообщали о дате приезда в Москву. А Андрюшин отец еще и выслал телеграфный перевод — аж на полтысячи. На эти деньги можно было напоить оба их курса, да еще знакомых и соседей в придачу.

Андрей про себя тихо радовался, что первым сунулся в ящик за почтой. Он решил не говорить Наташе, сколько именно выслал отец, а из «сэкономленных» отдать Евгению Ивановичу часть долга.

— Ну что вы, Андрюша, — мягко отодвинул его руку Евгений Иванович, когда Андрей, путаясь и бормоча, сказал ему о предстоящей свадьбе. — У вас ведь сейчас столько расходов будет. Может, добавить надо?

— Нет-нет, — настойчиво сказал Андрей. — Мы посчитали, обойдемся. Возьмите хотя бы двести…

— Какой вы щепетильный, — вздохнул Евгений Иванович, принимая деньги. — Ну что ж, тогда за мной подарок…

И Андрею ничего не оставалось делать, как пригласить его на свадьбу.

— Только… вы знаете… У нас будет скромно, по-семейному, — словно оправдываясь, начал объяснять Андрей. — Родители, парочка друзей…

— Конечно, я понимаю, вы же студенты, — улыбнулся Евгений Иванович. — Вы, Андрей, молодец, что решили жениться. Это очень разумный шаг. К человеку семейному, да еще в вашем возрасте, совсем другое отношение… Принципиально другое… — подчеркнул он.

И Андрей так и не понял, кто именно должен начать относиться к нему иначе после женитьбы.

Он гордо положил перед Наташей на стол пачку купюр.

— Откуда? — испугалась она. И вдруг поняла. — Неужели отец?

— Видишь, Татка, блудный сын прощен и благословлен.

Она подпрыгнула от радости и повисла у него на шее.

— Как я рада, Андрюшенька! Я так боялась…

— Чего ты боялась? — неожиданно обиделся за отца Андрей. — Я же все-таки единственный сын. Он меня один воспитывал, и я тебя прошу, — глянул на нее в упор Андрей, — когда отец приедет, веди себя так, как будто ничего не было. Ради меня…

— Конечно… хорошо… — пробормотала Наташа.

Можно подумать, что это она обостряла отношения. Но раз уж Иван Степанович сменил гнев на милость, она готова забыть все обиды… Хотя одна интрига с Сильвой чего стоит… Впрочем, зачем ворошить прошлое, ведь их любовь победила…

Как ни старались они уложиться в оставленную Андреем на расходы сумму, денег все равно не хватало. Они по десять раз перечеркивали списки необходимого. В конце концов решили обойтись без колец — ненужная роскошь — и не покупать свадебные наряды.

Андрей неловко и немного заискивающе попросил Антона одолжить ему на день черный выходной костюм. А Наташа купила симпатичную и недорогую белую ткань, решив сшить платье самостоятельно.

Тетя Клава притащила свою допотопную машинку «Зингер», и они вместе ползали по полу на коленях, выкраивая придуманный Наташей фасон.

Смысл заключался в том, чтобы платье было элегантным, подчеркивающим фигуру и в то же время скрывало уже обозначившийся животик. Наташа не хотела, чтобы все в загсе видели, что она вдет под венец беременная. И компромисс был найден — длинное, до полу, платье, отрезное по талии сзади, а спереди прямое, и кокетка под грудью.

Долго спорили по поводу выреза. Тетя Клава настаивала на глубоком, откровенном, а Наташа бросалась в другую крайность — стойка под горлышко.

— Андрей! Ну скажи ей! — взывала к будущему мужу тетя Клава. — Она в монастырь вдет или замуж?

— Замуж! — с шутливой грозностью заявил Андрей. — А это гораздо хуже, чем в монастырь.

Он не ввязывался в женские хлопоты — какая разница, в чем Наташка будет, хотя ему очень хотелось, чтобы она произвела впечатление на его институтских приятелей. Он подошел к вертевшейся перед зеркалом в сметанном платье Наташе, взял ножницы и решительно отчикал на груди небольшой вырез.

— Во, глаз — алмаз, — восхитилась тетя Клава.

Она покосилась на вереницу запасенных Андреем бутылок, ждущих у стены своего часа, и сказала с намеком:

— Это дело обмыть бы надо, чтоб носилось хорошо.

Наташа и Андрей переглянулись.

Он сделал вид, что не понял:

— Вот на свадьбе и обмоем.

Тетя Клава вздохнула, покрутилась еще, подтыкая булавками подол, и стала собираться.

— Ну ладно, я еще завтра забегу…

— Нет, завтра не надо, — решительно сказал Андрей. — Отец приедет… А он… знаете ли…

— Строгий? — понимающе вытаращила глаза тетя Клава и опять покосилась на бутылки с «андроповкой».

— Ужас, как строг… — скорчил мину Андрей. — Этого дела совсем не уважает… — и кивнул на выпивку.

— Ну что ж, — протяжно вздохнула тетя Клава с таким огорчением, что Наташа еле сдержалась, чтобы откровенно не рассмеяться.

Поезд запаздывал, и Наташа с Андреем мерзли на вокзале в ожидании приезда отца.

Как он встретит ее? У Наташи все сжималось от страха. В деревнях принято, чтобы невестки называли свекра «папой»… Вот уж у нее никогда язык не повернется так назвать Ивана Степановича…

Андрей легонько сжал ее руку.

— Что ты дрожишь?

— Я не дрожу… — отозвалась она, а у самой зуб на зуб не попадал.

— Замерзла? — Андрей привлек ее к себе.