Виктория Ростокина - Музыкальный подвал

Все посмотрели на Андрея.

— А зачем он тебе нужен? — спросил Антон.

— У меня к нему разговор, — ответил незнакомец.

— Ты скажи мне, а я ему все передам, — развязно сказал Андрей.

— Ну хорошо, я все скажу тебе, — парень улыбнулся. — Тем более что ты Андрей и есть.

— Может, ты со мной лучше поговоришь? — влез Леха.

— С тобой как-нибудь потом, — отмахнулся Саша, это был он. — А пока мне Андрей нужен.

— Ну давай, — сказал Андрей, — только быстро, мне некогда.

— Может, отойдем? — спросил Саша.

— А это что, секрет?

— Да, в некотором роде.

Андрей пожал плечами.

— Если будет нужно, позови, мы здесь. — Антон презрительно взглянул на Сашу.

— Ну, я тебя слушаю, — сказал Андрей, когда они спустились с широких ступеней.

— Меня зовут Саша.

— И это все, что ты хотел мне сказать?

— Нет, не все.

— Тогда говори, не тяни время.

А Саша молчал, не зная, как начать. Нет, он знал, когда ехал сюда, но вот вдруг растерялся.

— Ну, ты долго собираешься молчать и сверлить меня взглядом? — спросил Андрей, которого это все стало порядком раздражать. — Если долго, то я пошел, а ты, как подготовишься, приходи.

— Я по поводу Наташи, — вдруг выпалил Саша.

— По поводу кого?

— По поводу Наташи.

— А что случилось? — испугался Андрей.

— Тебе это может показаться странным, — Саша отвел взгляд. — Но мне кажется, что ты должен к ней вернуться.

— Что?! — Андрей был прямо-таки ошарашен таким поворотом. — А больше тебе ничего не кажется?

— Нет, больше ничего.

Андрей уставился на парня. Он никак не мог понять, зачем тот пришел упрашивать его вернуться. Ему до этого что за дело?

— Это она тебя сюда послала? — спросил он наконец.

— Кто — она? — не понял Саша.

— Наташка, кто же еще.

— Нет, не она. — Саша вздохнул и опустил глаза. — Она никогда бы не сделала этого, ты же ее знаешь.

— Я-то знаю. — Андрей подозрительно посмотрел на Сашу. — А вот ты откуда знаешь?

— Она прибирает у нас, — ответил тот. — И мы иногда с ней говорим.

— Да? А больше она у вас ничего не делает? — криво усмехнулся Андрей.

Саша изо всей силы сжал кулаки.

— Нет, больше ничего, — ответил он напряженно.

— Тогда тебе до этого какое дело?

— Мне никакого. Просто она любит тебя и ей без тебя очень плохо…

— Это она тебе сказала?

— Нет, не она. Она мне ничего не говорила.

— Тогда с чего ты взял, что она без меня так страдает?

— Андрюха, тебе помочь, или ты сам разберешься?! — Антон и остальные спускались вниз.

— Нет, я сам! — остановил их Андрей.

Он не хотел, чтобы они знали о его отношениях с Наташей.

— Ладно, это все, что ты хотел мне сказать? — спросил он.

— Нет, не все.

— Тогда говори, не задерживай.

Саша пристально посмотрел Андрею в глаза и сказал:

— Ты только пойми меня правильно, но, если ты не вернешься к ней, ты потом будешь жалеть об этом всю свою жизнь.

— Да что ты говоришь?! Уж не ты ли заставишь меня пожалеть об этом?

— Нет, не я.

— Тогда кто же? — Андрей засмеялся, но как-то нервно, неестественно. — Ты говори, не стесняйся.

— Сам потом поймешь, — спокойно сказал Саша.

— Ну все, мне надоели загадки! — сказал Андрей и повернулся, чтобы уйти.

Саша вдруг схватил его за рукав.

— Постой! Да постой же ты!

— Если ты еще раз тронешь меня!.. — со злостью прошипел Андрей.

— Я прошу тебя, вернись к ней, — повторил Саша.

— Слушай, ты идиот или кто? Я не собираюсь к ней возвращаться! Понял?

— И все-таки ты к ней вернись, — настырно повторил Саша. — Ты сам потом все поймешь!

— Да пошел ты!..

И опять повернулся, чтобы уйти, а Саша снова схватил его за рукав.

Андрей ударил его с разворота, прямо кулаком в нос. Саша отлетел в сугроб.

— Я тебя предупреждал?! — сказал Андрей, держа кулаки наизготове.

У Саши из носа сочилась кровь, но он не делал никаких попыток дать сдачи.

— Андрюха, тебе помочь?! — крикнул опять Антон.

— Нет, пожалуй, не нужно! — ответил тот не поворачиваясь.

— Ну смотри, а то мы с радостью!

Саша тем временем поднялся, достал из кармана носовой платок и вытер кровь.

— Ну что? — воинственно спросил Андрей. — Тебе достаточно или хочешь еще?

— Я же сказал, — ответил Саша, — что не хочу с тобой драться… Это не входит в мои планы.

— Что ты говоришь? А что же тогда в твои планы входит?

— Помирить вас с Наташей, — спокойно ответил Саша.

— Ну ты и зануда. Ты меня просто уже достал с этой своей Наташкой. Слушай, я тебе ее дарю. Ты ведь в нее по уши, да? — засмеялся Андрей, но вдруг получил такой удар в скулу, что на мгновение у него потемнело в глазах.

— Не говори гадостей, не надо, — спокойно сказал Саша.

К ним уже бежали Антон с компанией, но Саша даже не двигался с места.

— Стойте, я сам! — крикнул Андрей, когда Леха налетел на Сашу и уже занес кулак. — Я сам с ним справлюсь.

— Господа, вы люди благородные, и вам не пристало махать кулаками, как простым деревенским мужикам, — вдруг сказал Антон. — Это должна быть дуэль по всем правилам хорошего тона.

Антон встал между Сашей и Андреем.

— Итак, у вас должно быть по одному секунданту. Секундантом Андрюхи будет Леха, а секундантом этого неизвестного идальго согласен быть я. Как вас зовут, мой милый друг?

— Его зовут Саша, — сказал Андрей.

— Вот и хорошо, — Антон поклонился. — А меня зовут Антон Григорьевич. Бой будет проходить в три раунда, каждый раунд по две минуты. Если в течение этого времени никто из соперников не упадет и не попросит пощады, то мы будем считать, что победила дружба.

Антон оживился, ему нравилось придуманное развлечение.

— Я тебя развлекать не собираюсь, — спокойно сказал Саша.

— Дело в том, мой друг, — сказал Антон, — что тебя об этом никто и не спрашивает. Если ты будешь драться, то у тебя есть шанс выйти отсюда победителем. А если ты драться откажешься, то тебя просто побьют как труса.

Андрей тоже не хотел выступать в качестве забавы, но, с другой стороны, не хотел выглядеть трусом.

— Так ты будешь отстаивать свою честь? — спросил Сашу Антон.

— Согласен. Но следующий — ты, — сказал Саша и ткнул Антона пальцем в грудь.

Антон самодовольно оглянулся на свою компанию, но увидел вдруг, что особой решительности наказать незнакомца у его друзей нет. Парень был уж очень крепкий. Такие дерутся здорово.

— Ну, что молчишь? — напирал Саша. — Язык проглотил?

И Антон, этот лидер и вожак, вдруг стушевался:

— У меня нет к тебе никаких претензий, — с остатком самоуверенности сказал он.

— Тогда молчи и не выступай, — сказал Саша. — У кого вообще тут есть ко мне претензии?

Все промолчали.

— Ну, если ни у кого претензий нет, то я пошел.

— Эй, ты! — остановил его Андрей. — А со мной ты не хочешь выяснить отношения?

Саша ответил почти не оборачиваясь:

— Я не хочу с тобой драться. Я не за этим сюда пришел. Ты знаешь зачем…

— Ладно, пошли, чего мерзнуть. — Антон снова был вожаком.

— Я бы обязательно ему навалял, но я на физкультуре ногу потянул, — сказал Никита.

— У меня самого после вчерашнего рука болит, — поддакнул Леха. И, немного подумав, потер правую руку.

Антон ничего не сказал. Он просто еще раз уверился — друзей в этой группе нет.

А Андрей хотел побыстрее расстаться с компанией. Ему так сейчас нужно было побыть одному.

«Где ты, Вадик, мой школьный поклонник? Вот бы ты посмеялся сейчас! Наташа стала писать стихи! Не в школе, когда этим занимаются все девчонки, влюбляясь в учителей или старшеклассников. А сейчас, намахавшись метлой и скребком, отдраив от грязи лестничные клетки, взрослая женщина, почти мать, забросит все учебники и царапает на листочке в клеточку рифмованные строки. О чем, Вадик? Да все о том же — о любви и ненависти, о весне, которую благословляют не только влюбленные, но и дворники — не надо убирать снег, — о птицах и дальних странах… о расставании и встрече… Да, Вадик, пишу стихи. Коряво, неумело, но от чистого сердца. Наверное, ты бы посмеялся, а может быть, и нет. Ты тонкий человек, ты бы все понял. Действительно, все самые лучшие строки уже написаны, а как обидно! «Любимый мой, меня вы не любили…» — «Я вас любила молча, безнадежно, то робостью, то ревностью томима…» — «И кто-то камень положил в ее протянутую руку…» Я бы все это переписала сейчас, Вадик… Но я этого не делаю, я пишу свои…»

У Наташи был редкий час отдыха. Впрочем, час — громко сказано. Так, минута-другая, и она действительно тут же открыла простенькую ученическую тетрадь, уже наполовину исписанную, и стала писать в нее разные слова столбиком.

Стихи она сочиняла не за столом, они приходили к ней по-разному — во время стирки, уборки, учебы, даже сна. Сначала появлялась строчка, а потом она начинала тянуть за собой другие, и так складывалось четверостишие. Чаще всего на этом вдохновение кончалось, а его хотелось продлить, хотелось писать дальше, вот тут-то и начинались творческие муки…

Как ни странно, Наташе жилось теперь совсем неплохо. Так бывает, когда душа устает мучиться, что-то дарит ей вдруг покой и мудрость. И беды кажутся пустяками, не стоящими страданий. Мир вдруг обретает глубинный смысл, оправданность, гармонию. Со стороны кажется, что человек впал в летаргический сон наяву. Он ходит, разговаривает, ест, смеется даже, но видно, что он сейчас где-то далеко-далеко. Внутри у него все застыло и онемело.