— Да…а что? — протянул он, словно ленивый и сытый кот, который играет с попавшейся в ловушку мышью.

— Просто интересуюсь. Не хотелось бы обнаружить в квартире голую девицу, — выдохнула я, стараясь своим весёлым и беззаботным тоном скрыть облегчение. Да что со мной такое? Какое мне дело, спит он с кем-то или нет?

— А что плохого в голой девице? — Андрес, в чём был, плюхнулся на диван, стоящий прямо посреди комнаты. Расслабленно положил правую руку на его спинку, а ноги широко расставил, показывая мне, что стесняться ему нечего — он находится в своём доме.

— Ничего, — пожала плечами я. — Ты взрослый мальчик.

Уголки его губ потянулись вверх, и он усмехнулся:

— И что же тогда привело тебя ко мне, если не лесбийское желание увидеть в моей постели голую девицу?

Остряк, блин. Но мне, правда, стало смешно от его хоть и пошлой, но шутки, однако тут же одёрнула себя, вспомнив, что пришла совсем по другому поводу.

— Я пришла обсудить кое-что с тобой… Поговорить.

— Мы уже говорим, — Андрес с иронией посмотрел на меня. — Что привело тебя в столь ранний — двенадцатый час — и оторвал от будущего мужа, да ещё и в выходной?

— Ник уехал в командировку, — тихо ответила я. — А поговорить я хотела о твоём поведении.

— О-о-о, я тебя умоляю, только не о моём нравственном воспитании! — Андрес вдруг резко поднялся с дивана. — Я не выдержу ещё одной лекции в репертуаре “мамы”.

— Андрей! Это уже не смешно! Ты сбиваешь меня с толку своим отношением!

— Что ты хочешь, чтобы я сказал? — он стоял, снова ехидно усмехаясь.

— Что ты хочешь от меня? Чего добиваешься? Я не могу тебя понять…

— Порой я сам себя не могу понять… — он подошел вплотную ко мне и посмотрел в мои глаза. — Иногда мне хочется, чтобы ты смущалась от моего взгляда или слов, вот как сейчас… А иногда мне хочется тебя придушить, особенно когда ты таким преданным взглядом смотришь на Ника… И ещё хочется удушить самого себя, потому что на будущую жену брата нельзя смотреть так, как смотрю на тебя я….

От его слов у меня сбило дыхание. Каждое слово отзывалось громким ударом в сердце. Казалось, что эти оглушительные стуки слышу не только я, но и Андрес.

— Андрей… — я запнулась. — Так не должно быть…

— Угу, — прошептал он, одной рукой накручивая прядь моих волос на палец, а второй аккуратно и нежно обхватив меня за талию и прижав к себе. Я чувствовала тепло его тела, и от этого приятная истома разливалась по всему организму, заставляя содрогаться от сексуального желания.

— Ник — твой брат… и ты обещал, что не будешь меня трогать… — пришло осознание того, что именно в этот момент мне мучительно хочется, чтобы Андрей обнял меня ещё крепче. И не отпускал.

— Угу… — вновь прошептал Андрес. Его дыхание ощущалось всё ближе, так, что оно ощущалось на моей щеке.

Я непроизвольно закрыла глаза. Андрей нежно провёл тыльной стороной ладони по коже в области скул, а его губы осторожно стали исследовать моё лицо лёгкими прикосновениями, словно вслепую искали мой рот. Я боялась пошевелиться, чтобы не потерять те ощущения, которые испытывала. Его ласки бросали меня то в жар, то в холод, колени стали мелко дрожать. Удивительно, как ещё мне удавалось стоять… Сердце гулко провалилось куда-то вниз и стало бешено стучать, как только его горячие и мягкие губы нашли мои. Он легонько касался их и вновь отступал, пока не поймал мой тихий стон протеста.

Тогда мы оба бросились в омут с головой. Его губы стали более требовательными, и язык ловко нырнул внутрь, коснувшись моего языка. Тело яростно отвечало на ласки, и я крепко обхватила Андрея за шею, чтобы не упасть и быть ещё ближе к нему. Он обхватил мои бёдра руками, начав исследовать каждый сантиметр моего тела и ещё теснее прижимаясь ко мне. Я стала задыхаться от охватившей меня страсти. Пыталась набрать воздух в лёгкие, но каждый раз испытывала кислородный голод — от этой яростной атаки несложно было напрочь потерять голову.

Андрей умело уложил меня на диван в гостиной, не прекращая своих ласк. Его руки были везде. Он осторожно задрал вверх мою юбку, коснувшись кожи горячими ладонями, а его губы уже нашли пикантный вырез кофточки.

“Назад! Danger!” — командовал ум. “Ещё!” — кричало и умоляло тело.

— Нет, — я забарахталась в сопротивлении и постаралась оттолкнуть Андрея, собрав всю свою волю в кулак. — Не надо, пожалуйста! — голос прерывался, но Андрей даже и не думал останавливаться, а продолжал целовать мою шею, уши, щёки, а его руки целенаправленно изучали плавные изгибы тела. — Мы не должны…

— Ты действительно хочешь, чтобы я остановился? — хриплым от возбуждения голосом осведомился он, посмотрев на меня затуманенным от развратного угара взглядом.

Я сглотнула. Отвечать “да” язык не поворачивался.

— Пожалуйста… — последний раз провела ладонью по рельефной обнажённой груди мужчины и слегка оттолкнула его, пытаясь привести в норму дыхание. Андрей осёкся и сел рядом, выпустив меня из своих рук.

— Прости… — во мне почему-то разыгралось чувство вины. Не стоило приходить к мужчине, если не знаешь точно, какие чувства он испытывает к тебе. Да и сама не знаешь, что испытываешь к нему. Причём как раз второе стало настоящим откровением для меня, потому что я, действительно, не могла теперь понять, что чувствовала к нему, и правильно ли то, что чувствовала по отношению к Николасу. Ответ оказался очевидным: неправильно. — Андрей, я… не могу…

— Уходи, Ника… — тихо сказал он. — Иначе если ты не уйдешь, то я не знаю, чем может закончиться это утро для нас двоих.

Я, как ошпаренная, вскочила с дивана, одёрнула юбку, подняла сумочку, выпавшую из рук во время нашего поцелуя, последний раз взглянула на Андрея и выскочила за дверь. Щёки пылали от стыда — прежде всего, от стыда за своё поведение, за то, что поддалась порыву. Что же теперь делать?

Выбежав из здания и стараясь не думать о том, как теперь смотреть в глаза любимому, задумалась, …а любимому ли, если я так легко сдалась под напором его брата? Мысли каруселью проносились в голове, создавая ещё большую путаницу.

ГЛАВА 17

Столько проблем на мою голову! Андрес сломал все существующие планы, так скрупулёзно выстроенные мной. Он может думать что угодно и хотеть кого угодно, но мою собственную свадьбу он не сорвёт. Мне по-прежнему нужна женщина, которая бы представилась моей матерью. Однако существовала одна преграда — перелёт. Кто согласиться лететь в Берлин за свой счёт, если у меня карман сейчас точно пуст, ведь я потратила все деньги на то, чтобы самой оказаться здесь, в этом городе. Просить Николаса купить билет — тоже не лучший вариант, потому что тогда придётся сказать ему совершенно чужую фамилию, а это сыграет со мной злую шутку, и весь обман громко раскроется, обнажив мои реальные проблемы.

Тут я вспомнила, как моя подруга Лёлька рассказывала мне однажды о гастролирующих по миру русском театре, в труппе которой уже много лет состояла её родная тётка. Леля говорила, что излюбленным местом их тетра стала Германия и, в особенности, Берлин из-за очень тёплого приёма публики. Точно! Это может быть выходом из сложившейся ситуации. Нужно просто переступить через свою гордость, набраться смелости и обратиться к почти незнакомому человеку. Вот и всё… Да, это только на словах так просто.

Дойдя до следующей аллеи, я свернула на улицу, где находился небольшой сквер. Задумчиво присела на ближайшую скамейку и достала мобильный телефон. Написала в мессенджере Лёльке.

Я: “Лёлечка, привет! Можешь мне помочь?”

Лёля ответила практически мгновенно: “Наконец-то объявилась! Как дела на личном фронте? Когда свадьба?”

Как в воду глядит, знайка. Подруга всегда отличалась проницательностью.

Я: “Как зовут твою тётю из театральной труппы, и где она сейчас гастролирует?”

Лёля: “Екатерина Семеновна Светикова. Что ты задумала?”

Выдохнув, я выложила Лёльке всю правду, не скрывая ничего, но попросила её держать рот на замке, иначе… Тьфу-тьфу-тьфу… Сплюну через левое плечо.

Получив желаемую информацию от подруги, я открыла окно браузера и запустила поисковик — мне нужен адрес Берлинского, или хотя бы другого немецкого театра, где сейчас гастролировала бы родственница Лёли. Ох, и на зыбкую же я почву ступаю…

Мне долго ничего не попадалось, и я уже было отчаялась, как, наконец, мои поиски увенчались успехом. “Вот он! Театр русского стиля” — прочитала я, — гастрольный тур с десятого по тридцать первое августа. Актёры… Она здесь!”.

Отлично! Свадьба как раз тридцатого числа. Я остановила такси и, ткнув водителю пальцем в интерактивную дорожную карту, стала разглядывать пролетающий мимо город. Зелёные улицы, сверкающие дорогие витрины — весь Берлин говорил о благополучии и уверенности. Наверное, я единственная в этом городе, кто не верит в это благополучие. И меня заела совесть: я поступаю так подло только из-за своей собственной корысти — жить лучше, чем когда-либо. Помочь маме, потому что кроме меня у неё никого нет, Сергею наплевать. Поэтому я не буду выставлять свою мать на всеобщее обозрение, чтобы в неё тыкали пальцем и называли сумасшедшей. И я расплачусь с этими чёртовыми долгами! А там будь что будет! Если Ник меня простит за этот обман, то хорошо, а — нет — значит заслужила.

***

Расплатившись с такси, подошла к зданию театра. Вот и он: яркая вывеска гласила о незабываемом вечере и неизгладимых впечатлениях от русской классики и безукоризненной игры русских актёров. Что ж, надеюсь на это…

Зайдя в холл, обратилась к охраннику:

— Мне необходимо поговорить с… — я посмотрела на афишу и как раз увидела там симпатичное лицо немолодой актрисы, прочитав под ним заветное имя, — Екатериной Семёновной Светиковой.

— Все сейчас на репетиции, — грубовато ответил охранник.