Алла Полански - Мы невозможны…

— Нет-нет! — Андрей чуть не подпрыгнул от неожиданности. — Сиди на месте!

Я вновь заняла прежнее положение, стараясь унять сердцебиение и восстановить дыхание. Андрей налил бокал вина, украдкой поглядывая на меня. В его взгляде читало непонимание, в чём же всё-таки дело.

— А Лилия?.. — я не стала продолжать вопрос. Сам поймёт, уже взрослый мальчик и способен уловить тонкие намёки.

— Её нет… и не будет… если ты об этом… — тихо ответил он, поднося бокал с вином.

Я кивнула, дав понять, что имею в виду именно это, и чувствовала себя полной дурочкой, которая пришла первый раз на свидание — не знала, что говорить, как себя вести. Затем приняла бокал из его рук и потянула за собой, как трос.

— Может, всё-таки объяснишь, в чём дело? — Андрей сел рядом.

Как странно! Мы почти каждый день ругаемся, ссоримся, обвиняем в чём-то друг друга, но стоит пройти нескольким минутам, и он словно забывает об этом! Вновь принимает меня такой, какая есть.

Я взглянула на него исподлобья. Андрей смотрел на меня с некоторым подозрением, не зная, чего ожидать на этот раз. Вздохнув, пригубила немного вина.

— Андрей….

— М-м-м?

— Может быть, ты считаешь меня легкомысленной, может глупой, может неуверенной в себе, может ещё кем-то, но… — я попыталась собраться с мыслями, — я сама не знаю теперь, какая я.

Андрей нахмурился, пытаясь уловить мою мысль.

— За эти десять дней моя жизнь очень круто изменилась, в большинстве своём — к лучшему, но мне не даёт покоя один момент…

— Какой? — он отставил в сторону свой бокал и внимательно посмотрел на меня.

— Что я совершаю ошибку за ошибкой… — я осушила свой бокал и поставила его на пол.

— И что же за ошибки ты совершаешь?

— О-о-о, их много, но главная — это то, что я… — замолчала, сглатывая комок нервов в голе. — То, что я…

— Что — ты… — Андрес попытался натолкнуть меня на правильную мысль.

— Люблю тебя… — выдохнула я и подняла глаза на Андрея.

Он был ошеломлён. Удивлён. На его лице застыло выражение боли, борющейся с более сильным чувством.

— Ника… — начал он.

— Нет, — я резко перебила его, — я пришла сюда, чтобы ты знал это и не обвинял меня больше во лжи.

— Не думаю, что это признание облегчило мне жизнь, — его глаза были наполнены печалью. — Я ничего не могу изменить. Ты — не моя и моей не будешь. Оставим этот разговор, — Андрей попытался встать с дивана, но я схватила его за руку.

— Я хочу исправить это… Хотя бы на один день побыть твоей… одну ночь… — поправила себя, придвигаясь к нему вплотную, — позволь мне… и не ругай…

— Ника… — его шёпот эхом отразился в комнате, он осторожно попытался меня отодвинуть. — Я не уверен, что это хорошая идея.

— Позволь мне… — я нежно коснулась пальцем его щеки.

— Зачем ты это делаешь?.. — прошептал он, когда мои губы были в нескольких сантиметрах от его. — Ника, пожалуйста, не делай этого… — последний раз выдохнул он, полностью капитулируя.

— Уже поздно, — прошептала я, касаясь его губ.

Прикосновения были нежными, тёплыми, и под теплом его рук моё тело таяло, как лёд. Поцелуй был таким необычным. До этого я не знала, что такие поцелуи бывают. Просто привыкла к неумелым, страстным, быстрым или даже грубым поцелуям. Были и нежные, но этот был особенным, он заставлял душу парить, и почему хотелось плакать. Плакать от счастья. Это нежнейшее прикосновение будто говорило о том, как может быть, когда люди по-настоящему любят друг друга. Не осталось места тому страстному натиску, каков был при нашем первом поцелуе, не осталось грубости, существовала только сладкая нежность.

Я с трудом понимала сейчас, где нахожусь, — лишь чувствовала его руки и губы. И даже не заметила, как Андрес постепенно и неторопливо освободил меня от плаща, оставив в лёгком платье. Потом бережно поднял на руки и понёс в спальню.

Где-то вдалеке послышался его голос:

— Не здесь… — прошептал он.

И я вновь погрузилась в его тёплые объятия, когда Андрей опустил меня на мягкую постель. Он изучал моё тело по клеточке, вдыхая его аромат и наслаждаясь вкусом моей кожи. Расстегнув молнию на платье, осторожно стянул его с плеч, а затем и с бёдер, оставив меня лежать в одном белье. По его ладонью пульсировала вена на моей шее, а сердце бешено колотилось, разнося обжигающую тело кровь. Он любовался моими изгибами, ласково касаясь ладонями шеи, груди, живота, а я с вожделением наблюдала за ним из-под ресниц.

Моя ладонь прошлась по его груди и животу, задержавшись на мгновение на поясе, а потом, как будто набравшись смелости, расстегнула молнию его джинсов. Он замер, стараясь не сбить своё дыхание, после чего помог мне стянуть их вниз. Я хитро улыбнулась и осторожно провела пальцем по тугой, возбуждающейся плоти. Андрес выдохнул и закрыл глаза.

— Андрей… — он с трудом открыл глаза на мой шёпот, который был словно из другого мира. — Я люблю тебя… — я притянула его к себе и впилась в грубые мужские губы.

Это стало последней каплей. Больше невозможно было сдерживаться. Он стиснул меня в своих объятиях, его губы были теперь повсюду, нежность исчезла, возникла только бешеная и безудержная страсть.

— Ника … — прошептал он, освободив меня от верхней части белья, и губами коснулся моей груди, описывая языком круги вокруг сосков и вновь возвращаясь к ложбинке между ними, медленно спускаясь к животу.

Я дрожала от его прикосновений, с губ срывались тихие стоны, а он поддразнивал меня, то возвращаясь к губам, то вновь от них отступая. Его руки изучали всё моё тело, стараясь запомнить каждый изгиб, каждую чёрточку. На коже чувствовалось его обжигающее дыхание. Это когда понимаешь, что ещё мгновение этой томительной неги — и ты просто расплавишься.

Будто услышав мои мысли, он осторожно стянул оставшееся бельё, оставив меня полностью обнажённой. Тело затрепетало, когда почувствовало его палящую наготу. Я даже не заметила, как он разделся.

Мои волосы разметались по его подушке, щёки и губы пылали от поцелуев, грудь вздымалась от волнения, а тело извивалось и плавилось под его руками. Я была его, пусть только сегодня, на одну ночь, но полностью его… Была для него самой прекрасной… и любимой.

— Ники, — прошептал он.

— Да? — выдохнула в его губы, стараясь хоть на секунду вернуться в реальный мир.

— Посмотри на меня…

С трудом открыла глаза — они отказывались меня слушаться, и затуманенным взглядом посмотрела на Андрея.

— Я люблю тебя, — прошептал он в то самое мгновение, когда наши тела стали единым целым.

Я лежала в объятиях Андрея, слушая ровное биение его сердца и спокойное дыхание. Никогда в жизни мне ещё не было так хорошо. Этот мужчина был частью меня, моим дополнением. Он был всем. Но только на эту ночь, первую и последнюю. Завтра всё вернется на круги своя, и мы постараемся забыть, ради Николаса, ради семьи, постараемся забыть, что любим друг друга.

Маленькая слезинка соскользнула со щеки и упала на подушку. Почему же так несправедливо обошлась со мной судьба? Хотя почему несправедливо? Ведь я обманщица. Теперь мне расплачиваться за свой обман своим счастьем. Но пока ночь не кончится, он мой и только мой.

Я проснулась от того, что замёрзла. Тёплого тела, которое грело меня всю ночь, рядом не было. Села на постели и протёрла глаза, привыкая к яркому солнечному свету, затем огляделась, ища глазами Андрея.

Из широкой арки, которая была вместо дверей спальни, прикрытой лёгкой шифоновой занавеской цвета морской волны, хорошо просматривалась гостиная, где стоял диван. На нём я и увидела Андрея. Он сидел, опустив голову на руки, и раскачивался вперёд-назад.

Сердце сжалось от боли. Всё в его сгорбленной фигуре говорило о том, что он жалеет о том, что было ночью, и теперь занимался самобичеванием. К горлу подступили горькие слёзы обиды. Я сидела на смятой после ночи любви постели и просто смотрела на него. Его тёмные волосы спутались после сна, красивое, чуть смуглое тело заявляло о том, что он не брезгует регулярными занятиями спортом. Он был очень красивым. Почему я раньше не замечала, насколько он безупречен? Если бы тогда, в первые дни знакомства, придала значение его нападкам и подколам, то наверняка бы разглядела в его взгляде и тоне намёк на то, что это делается только ради того, чтобы держаться от меня подальше. Да, это была самооборона. Теперь я это понимала. Теперь, а не тогда. Но сейчас уже поздно. Зачем мучить себя и постоянно твердить: “А что, если бы?..” Нет “если бы”. Есть то, что есть.

Спустя добрых полчаса я, наконец-то, набралась смелости.

— Андрей… — тихо позвала его.

Он прекратил качания и замер на месте. Я сползла с постели и, обмотавшись простынёй, подошла к нему.

— Ты давно не спишь?

— Да, — спокойно ответил он.

Опустилась на диван рядом с ним и осторожно коснулась его руки. Он так же осторожно убрал мою ладонь и внимательно взглянул мне в глаза.

— То, что было вчера, было нашей ошибкой, очень большой ошибкой, — тихо произнёс он. — Этого нельзя было допустить, и я жалею о том, что поддался, — закончил он и встал с дивана.

Я продолжала сидеть, уставившись в одну точку на стене, и молчала. Его слова больно резанули по сердцу, как кнут по спине, разорвав тонкую кожу.

— Я знаю, как это обидно звучит, — продолжил он, стоя ко мне спиной. — Но это правда. Правда — есть правда, какой бы она ни была, — он повернулся к мне и окатил опустошённым взглядом. — Прости.

— Да, понимаю, — я поджала губы и опустила глаза, стараясь скрыть боль, затем убрала руки, укутав их в простынь, чтобы поскорее унять дрожь. — Наверное, мне лучше уйти.

— Да, так будет лучше, — Андрей поднял с пола мой плащ, который вчера был на мне. — Я вызову тебе такси.