Элина Сафронова - Мы ни за что не будем вместе

- Эта, эта и эта полка. – показала пальцем на стеллаж. – Думаю, больше вас ничто не заинтересует. – пробормотала, застегивая сапоги.

- Напиши, когда будешь дома. – шепнул Илья, надевая на меня пальто и заматывая в шарф.

- Хорошо. – прикрыла глаза, когда мужчина невесомо коснулся губами виска. – Я буду тебя ждать. – легонько улыбнулась.

- До свидания. – попрощалась с «Михалычем и ребятами», кто сейчас заинтересованно кружили возле моего компьютера.

- Всего хорошего, Юлия. – поднял голову Сергей.

Такси приехало практически сразу, все-таки стоять на таком морозе и ждать машину – последнее дело.

Домой пришла – еле волоча ноги. Выпустив Беляша из вольера, где он тихо-мирно дожидался нас, пошла на кухню, чтобы найти нам что-нибудь съестное.

Сил хватило только на малыша, себе по-быстрому настругала бутербродов, крепкого сладкого чая и просто вырубилась в кровати, забравшись под одеяло.

Во сне долго металась: снилось что-то неприятное, от этого голова начинала болеть ещё сильнее. В общем, удовольствия в моем отдыхе было мало.

Проснулась от того, что рядом прогибается вторая половина кровати:

- Илья? – хрипло спросила, спросонок не сумев различить силуэт на фоне зашторенного окна.

- Спи, малышка, я тоже уже ложусь. – произнёс, обнимая.

- Почему не разбудил? – пробормотала, прижимаясь к тёплой груди.

- Потому что сейчас час ночи, и я только недавно приехал. Беляша покормил, не переживай. – тихим шепотом раздалось над ухом.

- Всё настолько плохо? – глубоко вдохнула родной запах. Хоть голова сейчас уже и не болела, общая слабость в организме была довольно ощутимой. Присутствие Ильи было, словно валериана для представителей семейства кошачьих - некий эффект успокоительного удовольствия.

- Нет, не хотелось просто завтра в офис возвращаться. Мы отделались легкой кровью. – провёл ладонью по спине. Я хотела ещё что-то спросить, но услышала размеренное сопение над головой и решила последовать примеру Ильи, оставив все проблемы на потом.

Осторожно убрала руку глубоко спящего Ильи со своего живота и села на кровати. День будет длинным: уборка, потом квартиру нарядить, салатики приготовить. Да, тридцать первое декабря, оно такое. И даже несмотря на то, что мы решили праздновать дома только вдвоём, новогодняя атмосфера не повредит.

Не найдя под боком ничего, кроме футболки Левжинского, нацепила её, сунула босые ноги в огромные пушистые тапки и тихонько вышла из спальни, прикрывая за собой дверь.

Буквально у порога меня встречал Беляш: этот маленький негодник уже давно стал игнорировать вольер и теперь свободно разгуливает по квартире. Но ведёт себя, надо отметить, более-менее прилично.

Им с Ильей хватило буквально одного воспитательного мероприятия на каждый случай, чтобы Беляш стал примерным щенком, который не скребется в спальню, ходит на пеленку и не грызёт мебель. Идиллия! Даже мечтать о таком не могла.

- Пойдём, мой хороший, покормлю тебя. – взяла малыша на руки и под его счастливое виляние хвостом прошла на кухню. Наложив еду в миску и обновив воду, заглянула в холодильник, чтобы найти что-нибудь съедобное на завтрак.

Опять кроме пачки яиц и салата в горшке ничего не осталось! Заколебал сжирать все, Левжинский! Сегодня сам в магазин пойдёт, даже обедать нечем, что уж горворить про новогодний стол.

Уже разбив яйца в сковородку, вспомнила о своей припрятанной ветчине. Он не должен был её найти! Я тут выяснила, что Илья ненавидит кефир, поэтому вырезала в пустой коробке «дверцу» и спрятала туда свою заначку.

С полным предвкушения взгляда, открываю холодильник и вижу вожделенный кефир. Беру коробку и понимаю, что она пустая. Он что, съел мою ветчину?! Убью, заразу!

- Илья! – уже не особо заботясь о сне любимого, врываюсь назад в спальню. Тот бессовестно спит, обнимая вместо меня подушку. Как так можно?! Никакой совести у людей не осталось!

Аккуратно подхожу к кровати с его стороны и со всей дури хлопаю в ладоши прямо над ухом. В мгновение я, даже не успев испугаться, оказываюсь перекинута на кровать и теперь лежу под хмурым Левжинским.

Хмурюсь в ответ и продолжаю гипнотизировать мужчину. Тот не выдерживает первым и, ткнувшись носом мне в ключицу, ворчит:

- Что ты творишь? А если бы я тебя ударил нечаянно? Знаешь, каких рефлексов я понабрался за столько лет жизни с братом? Лучше не знать. – продолжил общаться сам с собой.

Я попробовала выбраться, но этот кабан навалился ещё сильнее.

- Ты зачем съел мою ветчину?! – сбросив с себя его одурманивающие чары, я наконец-то вспомнила цель своего визита сюда.

- Какую ветчину? – весело оскалился.

- Не надо притворяться, что ты не знаешь, о какой ветчине идёт речь! - ткнула пальцем ему в плечо, потому что дальше мои руки были полностью заблокированы.

- Ах, - поцеловал в шею, - ты о той ветчине, которую ты спрятала от меня в кефире? – иронично поднял бровь.

- Да! – сморщила нос. – Где она?! – выжидательно уставилась на Илью.

- Я её съел. – как ни в чем не бывало ответил.

- Ты, ты, - я даже не знаю, что ответить на такую наглость, поэтому повторяю одно несчастное местоимение, в надежде придумать, как его обозвать.

- Самый лучший. – подсказывает Илья и жарко целует.

- Отстань, - нехотя отрываюсь от его губ и снова повторяю свои безуспешные попытки вылезти, - сейчас яйца сгорят.

Ловлю непонимающий взгляд Левжинского и, воспользовавшись моментом, все же выбираюсь наружу:

- Ну не смотри на меня так, яичница сгорит. Так уж и быть, завтраком я тебя накормлю, а потом дуй в магазин и за елкой. – великодушно ответила.

- А может вместе? – с надеждой пробубнил, снова откидываясь на подушки.

- Нет, - протянула в дверях, - я сегодня сижу дома, а ты плохо себя вёл, поэтому идёшь в магазин. – ухмыльнулась.

- Ты самая прекрасная девушка из всех, кого я знал! – язвительно крикнул мне вслед.

- Под стать тебе! – пропела, уходя спасать глазунью.

Растрёпанный Илья уселся за стол и, подперев голову руками, вперился в меня взглядом.

- Чего? – разрезая еду лопаткой напополам, спросила.

- Любуюсь. –довольно проурчал.

Недоверчиво покосилась на него и с сомнением поинтересовалась:

- Ты что-то задумал, да?

- Я? – вопросительно округлил глаза.

- Я за тобой слежу. – с воинственным взглядом оповестила мужчину.

- Список скинула сообщением. – дала напутствие Левжинскому, кого мы с Беляшом провожали, завернувшись в плед.

- Вы такие уютные. – заныл, переполнившись нежеланием уходить из дома.

- Иди. – коротко поцеловала в губы, выпроваживая. – Мы хотим есть и елку.

- Там все плешивые небось остались. – недовольно пробубнил.

- Без нормальной елки не возвращайся, я все сказала. – закрыла дверь прямо перед носом и пошла драить квартиру.

Обжился квадратными метрами, пол года тереть – не перетереть. Хотя, тут я сама виновата: Илья предложил нанять домработницу, которая бы приходила и убиралась, а я сдуру отказалась. Сейчас, когда я в сотый раз меняю воду в ведре, эта мысль уже не кажется мне такой отталкивающей.

Однако оно того стоило – слой пыли в нашем жилище заметно поубавился. Пакость же устроил Беляш: я повернулась, чтобы посмотреть на только что вымытые, ещё мокрые полы, и увидела грязные следы маленьких лап по всему периметру.

- Беляш! – передо мной показался радостный, ужасно пыльный щенок, с какими-то свисающими комьями грязи на себе. Некогда белоснежная шерстка стала темно-серой. – Откуда ты такой взялся, чудило? – вздохнула. – Нельзя так делать, нельзя. – знать бы ещё, откуда вылез, носом бы можно было ткнуть. – Пошли купаться. – взяла малыша на руки, стараясь не прижимать к себе близко.

Беляшик стойко переносил мои манипуляции с его шерстью, но и я была особенно аккуратна. Честно говоря, руки слегка подрагивали. По ощущениям, будто младенца купаешь, и я бы не отказалась от присутствия Ильи для подстраховки в этот момент. В последний раз я мыла кого-то настолько беззащитного несколько лет назад, когда Катя только родила дочку.

Выключив воду, замотала щенка в толстое полотенце и вышла из ванной. Горячий влажный комок доверчиво льнул к моей груди, вызывая во мне весь спектр тёплых чувств.

- Что у вас происходит? – поинтересовался вернувшийся Илья, снимая куртку.

- Он извозился в комьях пыли и грязи. – поморщилась. – Пришлось экстренно мыть, пока масштабы загрязнения не стали прогрессировать. – отчиталась.

Положила щенка на руки, будто в колыбель, и уставилась на него каким-то трепетным материнским взглядом. Нет, я, конечно, и до этого замечала, что совсем немного фанатею от рекламы детского питания и подгузников, потому что там очень милые младенцы, но это, по-моему, чересчур.

- Малышка, ты чего? – подошедший Илья ласково провёл по моей щеке. Зажмурилась и попыталась отогнать назойливые мысли. Не скажу же я ему, что неожиданно захотела испытать радость материнства. Бред же.

- Задумалась. – односложно ответила. – Ты не видел фен? Не могу его в ванной найти.

- Посмотри в гардеробной, я им носки сушил.

- Ладно. – протянула, стараясь ничему в этой жизни больше не удивляться.

- Сидеть. – наставила Беляша и включила фен в розетку. Малыш сначала настороженно отнёсся к шумно дующей махине, но потом вроде втянулся.

- Подержи его, чтобы не наследил. Я грязь смету. – впихнула уже сухого офигевшего щенка Илье и пошла в темпе домывать полы.

Спустя несколько часов под несменные новогодние хиты мы нарезали закуски.

- Илья, положи сыр на место. Да, у меня есть глаза на затылке. – хмыкнула, ища приправу в шкафчике. За спиной раздался преувеличенный грустный вздох. – Левжинский, имей совесть. – сказала, выхватывая из его рук несчастный кусочек и заталкивая его себе в рот.