Римма переживала полное разочарование во всем: в несправедливости жизни, в обманутых мечтаниях и любви. Оказалось, что она сама себе придумала сказку о первой любви, которая якобы жила в ней двадцать лет, а на самом деле она ее выдумала, чтобы было легче жить и ложиться в постель с человеком, которого так и не смогла полюбить по-настоящему.

«Если бы я не жила в своем призрачном мире, а была решительнее и смогла встретиться гораздо раньше с Алексеем, все было бы по-другому, — думала она. — Тогда бы я увидела, кто он на самом деле, и за эти годы полюбила бы мужа. Игоря есть за что любить. Он — отец наших детей, заботливый муж, работает для благополучия нашей семьи. Что еще надо? В постели… Да, он не фонтан. Для него секс стал физической потребностью. Но, может быть, так со всеми супружескими парами, которые живут вместе не один год? Неужели все мужья говорят своим женам: «Пора тебе исполнить супружеский долг»? Это значит, что ты должна лечь в постель уже раздетой, чтобы твой муж навалился на тебя сверху всей своей тушей, попыхтел, а потом повернулся к тебе спиной? Говорят, что все зависит от женщины. Значит, я была плохой женой. Естественно, потому что в это время на месте мужа представляла другого. Фу! Противно вспомнить какого!»

Римме стало неприятно от одного воспоминания об Алексее. Его манеры, опухшее ото сна и пьянок лицо, крошки, вылетающие изо рта, когда он ел. А его предложение вспомнить старое? Вульгарное и пошлое!

«Вот так несколькими фразами можно в один миг разрушить многолетний миф! — подумала она, горько улыбнувшись. — Даже Любе рассказать стыдно».

И все же она не хотела оставаться наедине с собой и заниматься самоедством, а потому встретилась с Любой. Люба хлопотала на кухне, увидев, что холодильник пустой, и болтала без умолку. Римма понимала, что подруга хочет всеми силами отвлечь ее от болезни, но почему-то сегодня ее возбужденный разговор раздражал.

— Я виделась с Алексеем, — сказала Римма, перебив подругу.

Люба удивленно посмотрела на подругу.

— Когда?

Римма в двух словах описала свою встречу с мужчиной.

— Я была такой дурой! — с горечью воскликнула Римма. — Жить нереальной жизнью, в то время как настоящая проходила мимо.

— Мы, женщины, такие, насочиняем себе, навыдумываем что-то, а мужики… Мужчины — проза, женщины — поэзия. Мы как параллельные линии, которые не пересекаются, — сказала Люба, — и только иногда линии изменяют свое направление, чтобы соприкоснуться с другой. И тогда при их соединении выскакивает искра, которая называется любовь.

— Значит, моя линия не пересеклась с другой, — констатировала Римма.

— Не одна твоя, моя тоже.

— У тебя еще все впереди.

— Кстати, ты когда собираешься ложиться в отделение? — вместо ответа спросила Люба.

— В субботу позвонят дети, дождусь звонка, потом, — сказала ей Римма. — Да, вот что хотела тебе показать.

Она принесла газету, которую забыла у нее Люба, и прочла объявление.

— К чему ты это прочитала? — удивилась Люба.

— Вот возьму и встречусь с этим мажором! — улыбнулась Римма. — Что мне терять в этой жизни? Разве что саму жизнь? Так она уже на исходе.

— Ты шутишь?

— Конечно! Какой у меня жизненный опыт? Ошибка на ошибке. Любовный? Разве что мною выдуманный. Этот парень не понимает, что премудростям жизни научить невозможно. Сколько бы люди ни перенимали чужой опыт, все равно будут ошибаться.

— Не согласна. Свои ошибки, конечно, будут, но избежать чужих — можно.

— Забудь. Это я так, от нечего делать.

— А я бы попробовала с ним встретиться! — засмеялась Люба. — Хоть бы денег подзаработала!

— Пиши его номер телефона.

— Напиши мне на листике, вдруг я решусь! — попросила Люба.

Подруга ушла, а Римма снова перечитала объявление. Что-то в нем улавливалось грустное и безнадежное, словно молодой человек в своем возрасте разочаровался в жизни и пытается разобраться сам в себе, как и она сейчас. Разница только в том, что она о своей жизни задумалась только на ее исходе, а он — в начале. Парень боится наделать ошибок и, скорее всего, среди множества своих знакомых чувствует себя не защищенным перед женщинами, поэтому хочет быть готов к серьезным отношениям. Римме показалось, что он не имеет доверительных отношений с матерью, которая могла бы что-то подсказать или посоветовать. С другой стороны, он — не девушка. Римма подумала, что недостаточно общалась со своими детьми, мало говорила о жизни, а теперь уже поздно что-то исправлять.

«Надо сегодня, когда дети позвонят по скайпу, поговорить с ними», — решила она и отложила газету в сторону.

Римма включила компьютер в ожидании звонка. Она маялась без дела, пока в девять вечера не услышала вызов. На экране — две мордашки, родные до боли.

— Мамуля, привет! — радостно сказала дочь. — Как ты там?

— У меня все нормально, — ответила Римма. — Как вы, мои хорошие?

— Все отлично! Впечатлений много, приедем — все расскажем!

— Я хочу услышать сейчас, — попросила она.

— Мам, ну не будь бякой и занудой! — сморщила нос дочь. — Жень, поговори с мамой! — обратилась она к брату.

— Мама, ты за нас не волнуйся, — сказал сын, улыбнувшись. — Мы не голодны и не мерзнем. Все у нас хорошо, ты себя береги, отдыхай, пока одна дома. Мы приедем и обо всем поговорим. Что тебе привезти в подарок?

— Себя, — улыбнулась Римма. — Дети, мне надо с вами поговорить.

— О чем? Что-то случилось?

— Да нет, ничего не случилось. Хочу поговорить, и все. Можете угомониться и выслушать меня?

Влада села за спиной брата, сказала, что внимательно слушает.

— О чем ты хочешь поговорить с нами? — спросил сын.

— Просто о жизни, — ответила Римма.

— Мама, ты отнимаешь у нас драгоценное время. — Влада сделала недовольное лицо. — Я думала, что-то серьезное.

— Это будет не пустой разговор.

— Мама, ты не обижайся, но у нас действительно время расписано по минутам, — сказал Женя. — О жизни пофилософствуем по возвращении домой. Хорошо?

— Боюсь опоздать с разговором. — Римма грустно улыбнулась.

— Жизнь никуда не денется от нас, — весело сказал сын, — и о ней никогда не поздно говорить.

— А вдруг будет поздно?

— Мама, ну что на тебя нашло? — Влада поднялась со стула. — Женя, спроси маму, что ей купить.

— Я же сказала, что мне ничего не надо. Я хотела, чтобы вы меня послушали и услышали.

— Обязательно послушаем! — пообещал сын. — Хочешь, хороший кофе купим? Или лучше чай?

— Может быть, летнее платье? — вставила дочь.

— Так чай или кофе? — переспросил Женя.

— Чай, — сказала Римма. — Дети, я вас очень люблю, очень!

— И мы тебя, мамуля, очень любим! Пока-пока! — Влада наклонилась к экрану и послала матери воздушный поцелуй.

Соединение прервалось, а Римма так ничего и не успела им сказать. Она еще несколько минут сидела уставившись в экран, словно надеялась, что пойдет вызов и дети скажут, что готовы ее выслушать. Они не перезвонили и, наверное, уже забыли о ее просьбе.

«Поздно, — подумала Римма, — надо было думать об этом раньше. Я и здесь опоздала. Дети выросли и уже живут самостоятельной жизнью, где нет места материнским нравоучениям».

Позвонил Игорь, поинтересовался, звонили ли дети и как у них дела. Римма ответила, что все нормально, а он даже не спросил, как она.

«Я никому не нужна, — с горечью думала Римма. — Дети чувствуют себя взрослыми и не очень хотят, чтобы родители вмешивались в их жизнь. Может, и правильно, но муж… Мог хотя бы спросить, как я себя чувствую».

Римма села на диван, поджала под себя ноги, обхватила их руками. Она не понимала мужа, но было ощущение, что в рамках семейных ценностей не была счастливой. Она была удобна в жизненной полосе мужу и детям, а сама же просто прокисала в четырех стенах дома. Ей казалось, что в серых буднях ярким лучиком был Алексей, ее первая и последняя любовь, даже было чувство, что он — фундамент, который поддерживает ее жизнь, но оказалось, что он не поддерживающий элемент, а плита перекрытия, которая свалилась ей на голову грустным разочарованием. Римма сидела в темноте с ощущением покинутости и ненужности, невостребованности и безразличия родных людей к ней, пока не вспомнила об объявлении в газете. Она не могла понять, почему оно не давало ей покоя. Римма зажгла свет, взяла в руки газету, еще раз перечитала и набрала номер, указанный в объявлении.

— Добрый вечер, — сказала она. — Извините, что звоню поздно.

— Ничего страшного, — ответил ей приятный мужской голос. — Меня зовут Влад.

— Меня — Римма. Странное совпадение, мою дочь зовут Влада.

— У вас есть дочь?

— И сын Женя. Да, и муж тоже есть.

— И тем не менее вы звоните поздно и голос у вас с грустинкой, — заметил он.

— Да, вы правы. У меня есть семья, но сегодня я почувствовала себя забытой всеми, ненужной и одинокой, хотя недавно поговорила по телефону со всеми ими. Такое бывает, когда ты среди людей и в то же время совсем один. Не подумайте, что я жалуюсь, у меня еще есть хорошая подруга. Она была у меня сегодня днем.

— Почему же у вас такое чувство одиночества?

— Хотела поговорить с детьми о жизни, но немного опоздала. Они выросли, и им мои разговоры не интересны, я так решила.

— Могу вас выслушать завтра, — предложил мужчина.

— Не уверена, что завтра мне захочется говорить о жизни.

— Давайте попробуем. Вдруг получится? Что вы завтра делаете, скажем, в десять часов утра?

— То же, что и сегодня, — ничего, — улыбнулась Римма. — Размышляю о жизни.

— Предлагаю завтра поразмышлять о ней за чашкой кофе, — сказал он и, не дожидаясь ответа, предложил назначить место встречи.