Девушка переступила границу лифта и вплыла в холл. Пустой, гулкий, как всегда после окончания рабочего дня, он принимал в свои объятия всех, кто запоздал, задержался на работе. Отмеряя шаги до выхода из здания, Маша пригляделась к погоде за окном: или на улице правда так быстро стемнело, или правда собирался дождь. Сколько же времени она провела рядом с Александром, когда он рассматривал ее злополучные туфли? Теперь уже казалось, что несколько часов.

Железные набойки весело зазвенели: стук, стук, стук. Маша улыбнулась и прибавила шагу: стук-стук-стук.

— Мария Михайловна! — каблуки жалобно отозвались: стоп, стоп, стоп, тщщщ.

Девушка, уже не стесняясь, расслабленно повернулась на властный окрик. «Ну что еще?» — говорила ее поза. Полусогнутая правая нога впереди, расслабленные колени, сгорбленная спина.

— Задержитесь на минуточку! — ее догоняла руководитель аппарата.

Маша смотрела, как женщина быстро семенит к ней навстречу, тоскливо оценивая расстояние до выхода. Если прямо сейчас сорваться с места, то еще можно ускользнуть спринтерским забегом. Она даже услышала, как ее каблуки гулко цокают по полу.

— Хорошо, что я вас застала! — женщина встала напротив, уверенная, как всегда, словно с картинки модного журнала: свежий макияж, тщательно уложенные волосы, в глазах — сталь и лезвия ножей.

— Я хотела напомнить через вас Александру Владимировичу, что вашему отделу все-таки нужно будет подготовиться к празднованию пятнадцатилетия «Опережающего развития». Просто так ему не отделаться от этой почётной миссии.

— Хорошо, — кивнула Маша и сделала шаг назад, давая понять, что разговор, хоть и не до конца понятный, все-таки закончен.

Но женщина не просто так занимала свой пост руководителя аппарата. Глядя, как та сканирующим взглядом скользит по телу девушки, Маша тоскливо подумала, что та явно проходила обучение где-нибудь на базе сотрудников федеральной службы безопасности, вернее, судя по возрасту, комитете государственной безопасности, никак не ниже.

Конечно же, она сразу обратила внимание на красное торжество новых туфель. Глаза ее алчно загорелись, как у той сплетницы, что услышала интересную новость. Она прищурилась, но Маша перебила ее порыв высказаться или задать провокационный вопрос:

— Я все передам Александру Владимировичу, до свидания.

И, практически на носочках, стараясь лишний раз не опускать ногу на пол, чтобы не издать гулкого звука, поспешила к выходу, где, как оказалось, все же собирался дождь.

Но после той удушающей волны страха, которую она испытала в кабинете у Баева или сейчас при разговоре с руководителем аппарата, боясь, что ее раскусят, назовут предательницей или самозванкой, разряженный воздух, пахнущий озоном, как всегда перед дождем, показался ей невероятно вкусным.

Серые тучи, нависшие ватой над крыльцом, грозились пролиться потоками воды, но Маше не было страшно. Она улыбалась свободно, радостно и спешила вперед в своих новых красных туфлях, которые, может быть, не очень гармонировали с зеленой юбкой и растянутым свитером, но зато очень хорошо передавали настроение ее души.

Глава двадцать четвертая, откровенная

Юлька уже ожидала у входа в спортивный центр. Постукивала нетерпеливо туфелькой об пол, стоя под козырьком. Маша сразу ее увидела, та эффектно выделялась на фоне серых дверей своим ярко-желтым плащом.

— Ну наконец-то, Мань! Ты б вообще ночью пришла! А что, подумаешь, что я тебя тут жду! — выдала она скороговоркой.

Маша, запыхавшись от забега на каблуках от автобусной остановки, только помахала рукой перед собой.

— Ладно, ладно! — смилостивилась бывшая одноклассница. — Ничего страшного, опоздаем на пять минут. Все равно все самое важное начинается через полчаса тренировки.

Она открыла двери и повела за собой Мари. Девушки прошли к стойке рецепшена, где Маша оформила единоразовый пропуск на бесплатное пробное занятие.

— Постой, — она ухватила подругу за рукав ярко-желтого плаща. Тот натянулся и зашуршал. — Тут написано, что занятие не по латиноамериканским танцам, а белли-данс! Это же… - она понизила голос и прошипела — Стриптиз!

Юля иронично вытаращила глаза.

— Какой сюрприз! — ехидно спародировала она позу подруги: пригнулась, широко открыла глаза и рот. — Стриптиз! Боже, да как я могу!

А потом вдруг выпрямилась ровно, встала как обычно — прямо и с уверенностью английской королевы перед верноподдаными, все-таки пояснила:

— На латину кончились купоны. Пойдем на белли-данс. И вообще, тебе какая разница, где учиться двигаться на каблуках? И так ходишь до сих пор, как гусыня. Между тем пора бы уже привыкнуть, а может быть, даже переходить на шпильки! Как я!

Она задрала голову выше, показывая, как должна выглядеть, по ее мнению, настоящая женщина. Короткий стильный плащ, модная юбка, блузка в тон, уложенные в прическу волосы. Сумочка сбоку как аксессуар, а не как продуктовая сетка, в которую можно спрятать половину гардероба и резиновые сапоги в придачу.

На ногах — туфли на довольно высоком каблуке, но сразу видно, настолько удобные, что их обладательница может легко передвигаться по мегаполису, не задерживаясь ни на минуту для того, чтобы отсидеться на лавочке, растирая икроножные мышцы.

— Попробуем, в конце концов. Думаешь, не справимся? Ха! И еще раз ха! — она сверкнула победно глазами. — Да мы даже биологию сдали нашей мегере, помнишь? Так что и белли-дансом каким-то легко расквитаемся.

Маша оглянулась на выход. Но там стеною уже стоял дождь. Не капли — струи — текли вниз лавиной, будто бы водопадом отрезая пути к отступлению. Где-то раскатисто прогремел майский гром, и девушка на рецепции испуганно ойкнула, выдавая вчерашнюю школьницу. Под козырек сразу же набились люди, но они не спешили заходить внутрь, что-то останавливало их, удерживало снаружи, может быть им тоже хотелось наблюдать, как проточные воды вспенивают лужи, пузырят их, делая удивительными и живыми.

Входные стеклянные двери сразу же запотели, и о том, что снаружи льет дождь, как из включённого на всю мощность автополива, говорили только звуки воды, запотевшие стекла и темные силуэты промокших прохожих.

Мари вздохнула и перевела взгляд на Юлю. Глаза той горели: она поняла, что Маша точно не пойдет под дождь, останется здесь, с нею. Но, самое интересное, что девушка сама понимала: ей хочется побывать на этом уроке. Хочется попробовать себя в чем — то новом, как это было с занятием по рисованию, приручением скоростного карта на автодроме, переодеванием в роковую красавицу, кружащую голову.

Она улыбнулась:

— А мы не опаздываем?

Юлька ухватила ее за руку и побежала вперед.

— Кажется, нам сюда.

Они пробежали по светлому коридору, мимо двух огромных залов, в которых, (как было видно через стекло) уже вовсю шли занятия. Музыка в одном зале гремела так сильно, что было удивительно, как это девушки не подпрыгивают на вибрирующих досках на полу.

Во втором была совсем иная картина: шли занятия по йоге. Тихая мелодия, как мелодичные переливы мандолины, пробиралась сквозь щели в дверях, но тут же оседала под электрическим светом в коридоре. Мужчины и женщины под эту самую музыку лежали на полу и тянули вверх то одну руку, то другую.

Маша успела оглядеть эту идиллическую картину лишь полувзглядом: Юля тянула ее в раздевалку. Там она открыла шкафчик и сунула подруге черные тонкие трико и купальник. Вся эта одежда, если ее сжать в ладони, могла бы легко уместиться в кулаке, настолько была небольшой и тонкой.

— Мы в этом заниматься будем? — удивилась Маша.

— А то! — Юлька уже стягивала через верх рубашку, застряв в ее вырезе.

И оттуда донеслось ее приглушенное:

— Туфли, как я и говорила, не снимай. Танцевать будем в них.

Маша вздохнула, но, взглянув на часы, поняла, что медлить уже нет времени: стрелки часов показывали, что занятие началось уже шесть минут назад.

Она споро стянула юбку, кофту, вместе с очками, которые зацепились дужками за петли, натянула купальник и обомлела, увидев себя в зеркале. Эластичная черная тряпка превратилась в шикарный наряд. Он облек тело так плотно, что можно было увидеть каждую выпуклость ребер, каждый изгиб. Открытые руки, ноги и неглубокое декольте молочной кожей диссонансом контрастировали с глубоким, словно бездна, черным цветом.

Маша натянула лосины и надела свои красные туфли, предварительно аккуратно протерев их подошвы влажной салфеткой.

Пока Юля пыхтела, натягивая купальник, рассуждая, снимать ли ей под ним бюстгальтер или нет, Маша посмотрела на себя в зеркало. То, что она там увидела, ей понравилось: стройная, подтянутая, упругая, она как стрела вся звенела, готовая к действию. Очки этой натянутой струне были не нужны, и Маша достала из сумки линзы. Отрепетированным движением надела их, быстро и легко, а потом распустила волосы. Расчесала их быстрым и точным движением, так, что они, наэлектризованные, распушились во все стороны, и собрала их в высокий хвост.

Такое преображение не осталось незамеченным Юлей. Она присвистнула:

— Ну ты даешь! Это ж надо… А я и не знала, какая ты…

— Мы идем или нет? — притворно строго спросила Маша, скрывая приятное тепло, которое растеклось по венам. — Время не ждет!

Юлька охнула, ахнула, и, побросав кое-как вещи в маленький шкафчик, лязгнула ключом в замке.

— Бежим!

Действительно, пришлось бежать. Выскочив из раздевалки, Маша едва не поскользнулась на натертом полу, но, сохранив равновесие, удержалась.

Юлька открыла дверь в зал рядом и кивнула:

— Присоединяйся.

Опоздавших не ждали. В зале, где вовсю гремела музыка, шла разминка. И девушки тут же заняли свои места в самом конце зала, прямо у прозрачных стен.