Екатерина Котлярова - Мышка для Котова

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я выкинула тебя из своей головы и из своего сердца, Котов. Ты больше не имеешь на меня никакого влияния.

Зато я приложу все усилия, чтобы ты влюбился в меня. Чтобы почувствовал на собственной шкуре, каково это, когда тебе смотрят в глаза и ехидно отвечают, что заучками не интересуются.

Тряхнула головой, избавляясь от невесёлых мыслей, которые нахлынули волной, и вышла из туалета.

Встала возле выхода, озираясь в поисках Марка. Но вокруг сновали только незнакомые мне люди.

— Не меня ищешь? — голос за моей спиной вызвал волну электрического тока по спине.

Застыла, прикусывая губу до боли. Было страшно оборачиваться. Вроде готовила себя к встрече с ним, но когда наступил момент истины, я поняла, что не могу. Не могу повернуться к нему и вновь увидеть пренебрежение и насмешку в его глазах, которые я видела в день нашей последней встречи. Его кривую ухмылку.

— Неужели не узнала меня, Мышкина? — спрашивает насмешливо парень, обходя меня по дуге и останавливаясь передо мной. — Я бросил свои дела, приехал её встречать, а она нос воротит, будто не знает меня.

Вскидываю глаза на Марка и сталкиваюсь взглядом с карими глазами. Гордо задираю подборок, с вызовом смотря на него.

— Здравствуй, Марк. Спасибо, что согласился встретить. Я очень тебе признательна, — говорю ровно, прекрасно справляясь с тем, чтобы не показать своих чувств.

Беру чемоданы и качу на выход, пыхтя от тяжести.

— Машина в другой стороне, Мышкина, — хватает меня за локоть.

От места, где горячие пальцы касаются кожи, бегут горячие мурашки вверх по спине и концентрируются на макушке. Заправляю волосы за уши, вырвав руку из его хватки.

— Хорошо. И прекрати меня называть по фамилии. У меня имя есть, — цежу сквозь зубы, позволяя парню забрать у меня рюкзак и чемодан.

— Хорошо, Мышкина. Как скажешь, Мышкина, — ухмыляется нагло и идёт на выход. — Пойдём.

— Спасибо, Котов, — выплёвыю ему в спину, следуя следом за ним на улицу. — Как скажешь, Котов.

Парень загружает чемоданы в багажник и открывает передо мной переднюю дверь. Игнорирую его выжидающий взгляд и сажусь на заднее сиденье. Не стану я сидеть рядом с ним.

Потому что оказывается, что мои чувства не прошли. Наоборот. Стали сильнее. Осознаннее и глубже. Чёрт. Ну, я и влипла!

Котов недовольно поджимает губы и с силой хлопает дверцей машины, кинув на меня уничтожающий взгляд.

— Приехала в надежде покорить столицу? — спрашивает пять минут спустя, когда мы выехали на платную трассу.

— Приехала поступать, — откидываю голову на мягкую спинку сиденья. — На бюджет, — не могу не удержаться, зная, что он, в отличие от меня, никогда не был отличником.

— Небось филологом будешь, с твоей нездоровой любовью к книгам, — хмыкает себе под нос. — Как вспомню твои очки на половину лица и увесистый том в руках, так в дрожь бросает.

— Факультет авиастроения, — с гордостью отвечаю я. — Меня приняли на бюджет. И очень жаль, что ни одним томом я тебя не огрела, — тише добавляю я.

Вижу, как в удивлении вздёргивает брови, кидая на меня быстрый взгляд в зеркало. Выкуси. С трудом удержалась от желания показать ему язык.

Поправляю волосы и облизываю быстро губы, замечая взгляд парня, который вдруг приковывается к моему рту. Взволнованно выдыхаю, приоткрыв губы. Потому что воздуха катастрофически перестаёт хватать, а в горле пересыхает. И в машине вдруг становится до ужаса душно.

Открываю окно и высовываю голову наружу, подставляя лицо тёплым солнечным лучам. Улыбаюсь, наслаждаясь тем, как прохладный воздух ласково оглаживает лицо. Вот оно счастье. Свобода.

Рукой ловлю воздух, не обращая внимания на то, что волосы растрепались и спутались за спиной. И смеюсь тихо, от переполнявших меня эмоций.

Когда кидаю случайный взгляд на зеркало дальнего видения, ловлю странный взгляд Марка. Парень резко отводит взгляд на дорогу, нахмурив брови, когда замечает, что его поймали за разглядыванием.

— Закрой окно. Дует.

Хорошее настроение мгновенно пропадает. Поджав губы, закрываю окно и, сложив руки на груди, сверлю его профиль недовольным взглядом.

За те два года, что я его не видела, он стал ещё выше и шире в плечах. Черты лица стали более резкими и волевыми. Наблюдаю за тем, как сильные руки с длинными пальцами, уверенно переключают коробку передач, как держат руль.

В горле становится сухо, будто в пустыне. Чёрт! Снова я залипаю на нём. Кусаю щёку изнутри до боли, чтобы отвлечься. Но это не помогло.

Взгляд снова вернулся к его профилю. К загнутым кверху черным густым ресницам. К ровному носу и пухлым губам. Блин блинский. Приди в себя, Мышкина. Ты выглядишь, как дура. Ты не должна слюни на него пускать, а должна делать всё, чтобы он в тебя втюрился.

Не ты в него! А он в тебя!

Подаюсь резко вперёд между передними сиденьями и кладу руку на крепкое предплечье. Веду кончиками пальцев практически до самого запястья, с удовольствием наблюдая за тем, как вздрагивает парень.

— Мы скоро приедем? — спрашиваю с придыханием, наклоняя голову так, чтобы волосы скользнули по его руке.

— Через десять минут будем на месте, — цедит сквозь зубы. — Сядь нормально, не высовывай свою веснушчатую мордашку вперёд. Не загораживай мне обзор.

Вот же козёл! Чтоб тебе икалось долго!

Не подаю виду, что меня хоть как-то задели его слова. Улыбаюсь ослепительно, демонстрируя ему свои брекеты, и наклоняюсь к его уху, на миг потерявшись в его запахе. Густом. Насыщенном. Поистине мужском.

— Как скажешь… мой котик, — хмыкаю я и, откинувшись на сидении, с безразличным видом уставилась в окно, на мелькающую вдалеке столицу.

— Вот же ж… козявка мелкая, — слышу, как цедит сквозь зубы Марк.

Улыбаюсь про себя довольно. Это только начало, дорогой мой. Только начало.

Котов довез меня до дома, но, вопреки моим ожиданиям, уезжать никуда не спешил. Напротив, отодвинул меня от багажника, когда я с пыхтением пыталась вытащить свой тяжелый чемодан, и с лёгкостью выдернув мой скромный багаж одной рукой. Закинул рюкзак на плечо, закрыл машину и двинулся в подъезд.

— Ты куда? — недовольно спросила в его спину.

— К маме, — даже не обернулся.

— А зачем? Ты разве тут живёшь? — нагнала Марка и глянула искоса.

— Нет, — слышу раздражение в его голосе.

— А как же срочные дела?

— Сам разберусь со своими делами, без твоего вмешательства.

Звонит в дверь, и наконец-то поворачивается ко мне лицом, окинув меня пренебрежительным взглядом с головы до ног. Что-то на миг проскальзывает в его взгляде. Вспыхивает и мигом гаснет. Скрывается за длинными густыми ресницами.

Вытираю влажные ладошки о ткань платья и отвожу взгляд в сторону, делая вид, что меня интересует вид за маленьким грязным подъездным окном. Смущение накрывает с головой. Потому что на один миг кажется, что в его взгляде промелькнула заинтересованность. И какая-то жадность.

Прикусила нижнюю губу, наблюдая за тем, как нервно дёргается кадык на его шее. Щурю глаза. Мне кажется? Или Котов действительно нервничает?

Дверь открывается. На пороге стоит невероятно красивая стройная женщина, которой на вид не дашь больше тридцати лет.

Она улыбается широко, из-за чего её лицо мигом светлеет.

— Привет, — я крепко обнимаю свою крестную, когда она распахивает для меня объятия. — Я точно тебе не буду мешать? Ещё не поздно меня выставить за дверь.

— Точно не будешь, Анюта. Мне даже будет веселее, — женщина пропускает меня в квартиру. — Марк, а ты что здесь делаешь? — спрашивает удивленно. — Ты же вроде должен быть…

— Петрович заболел, — прерывает свою мать парень на полуслове, вкатывая чемодан в квартиру.

— Ладно, — с подозрением тянет она, закрывая входную дверь и смотря в затылок сына. Вижу недоумение на её лице. — Пойдём, Анютка, я покажу тебе твою комнату, — женщина поставила передо мной домашние тапочки. — Я почти всё там разобрала, только на балконе остался всякий ненужный хлам. Извини.

— Ничего страшного, — скинула кроссовки и посеменила следом, чувствуя пронизывающий взгляд парня, направленный мне в спину. — Мне главное, чтобы место для сна было. И небольшое местечко для того, чтобы можно было учиться.

— Кто бы сомневался, — слышу смешок за спиной.

Сжимаю кулаки и оборачиваюсь к нему, сжав зубы. Вот ведь… Кинула на него испепеляющий взгляд на его смеющуюся физиономию и закрыла дверь в комнату, прямо перед его носом.

— Тут два шкафа. Все полки свободны. Все в твоём распоряжении, — рукой указывает на шкаф. — Тут стол, кровать. Впрочем, сама всё видишь, — тётя Оля оборачивается ко мне. — Комната полностью в твоём распоряжении. Можешь двигать, менять всё так, как тебе захочется. Надеюсь, что тебе будет тут уютно, — улыбается, но вижу в её глазах печаль.

Полтора месяца назад она позвонила моей маме, своей лучшей подруге со школы, и в слезах сообщила, что подаёт на развод. Сказать, что мама была в шоке, ничего не сказать. Не было пары крепче и красивее, чем тётя Оля и дядя Глеб. Для меня их пара была примером искренней и чистой любви, о которой только можно мечтать.

Дядя Глеб смотрел на тётю Олю с таким восхищение, с такой любовью и нежностью, что даже не верилось, что такие чувства действительно существуют.

— Ты располагайся, а я пойду на кухню. Ты что-нибудь хочешь? Чай? Кофе?

— Кофе, если можно, — улыбаюсь стеснительно. — Спасибо большое, тёть Оль.