– Прости, – сказала она, прислоняясь к мойке. – Надо было, наверное, поужинать где-нибудь в городе. У меня в голове не укладывается, что мне нечем тебя угостить, кроме завалявшихся крекеров.

– Ты что, смеешься? – сказал он, делая широкий жест. – Не каждому выпадает честь поужинать в семейном ресторане «У О’Нилов». Я слышал, это одно из самых привилегированных заведений во всем штате Мэн.

– Тебя не обманули, – ухмыльнулась она. – Мы обслуживаем только сливки общества.

Они перерыли весь холодильник, вывалили все, что удалось раздобыть в его недрах, на стол, и потом в четыре руки соорудили ужин, состоявший из приготовленного в микроволновке попкорна, яблочных долек, двух уцелевших кусков пиццы и замороженных бобов. То, что выглядело не слишком аппетитно, было решено скормить Бублику, а все остальное оказалось на кухонном столе.

– Слушай, – сказал Грэм, отодвигая стул, – так ты едешь на свой поэтический курс или нет?

Элли этот вопрос явно огорошил, и Грэм улыбнулся, потому что она днем тоже огорошила его своим вопросом про рисование.

– Да, в августе, – ответила она, но как-то неуверенно. – Это страшно интересно. У них там есть один преподаватель, который…

– Значит, ты нашла деньги на оплату? – спросил он, и Элли напряглась. Потом отвернулась от него, чтобы пересыпать кукурузные чипсы из начатого пакета в миску. Грэм немедленно пожалел, что задал этот вопрос. Когда они переписывались по электронной почте, все было легко и просто, но теперь что-то переменилось, и при личном общении обсуждать этот вопрос вдруг стало неловко.

– Пока нет, – произнесла она небрежно. – Но у меня есть еще месяц с хвостиком, чтобы разобраться с этим.

– Сколько тебе не хватает? – спросил он, и Элли явно смутилась.

– Много, – сказала она, вспыхнув.

Повисла неловкая тишина, и Грэм осознал свой промах. Ему очень хотелось прийти ей на помощь, предложить недостающую сумму, но теперь он понимал, что это только все испортит. А так походя подняв вопрос денег, он лишний раз напомнил ей о том, кто он такой: не тот обычный парень, с которым она переписывалась, а кинозвезда, которую неизвестно каким ветром занесло к ней на кухню. Он почувствовал, как непринужденная атмосфера между ними становится на стороженной, и кашлянул, поставив на стол миску с чипсами и лихорадочно подыскивая другую тему для разговора.

– Выглядит очень аппетитно, – сказал он и увидел, как расслабились ее плечи. – Никогда раньше не ел печенья с сюрпризом вместе с чипсами с сальсой.

– Ну, – с осторожной улыбкой произнесла она, – мы здесь, в семейном ресторане «У О’Нилов», пионеры движения за слияние китайской и мексиканской кухни.

– Мне нравится, – объявил Грэм. – Три звезды.

– Как?! – возмутилась она, усаживаясь за стол напротив него. – Всего три?

– Больше трех, насколько я знаю, не присуждают.

– Три – это как-то несерьезно, – сказала она. – Вот десять – это я понимаю.

– А что ты скажешь насчет двух больших пальцев?

– Это ты путаешь с фильмами, – сказала она, слизывая с пальцев арахисовое масло. – Кстати, о фильмах: как там у вас дела?

– Ты имеешь в виду нашу картину?

Она кивнула.

– Нормально, – отозвался он.

– Ты, кажется, от нее не в восторге?

– Почему? – ответил он, сунув в рот ломтик яблока. – Приятно ради разнообразия поработать в чем-то другом. И режиссер тоже… очень занятный тип.

– Будешь с ним еще работать? – спросила она. – Ну то есть у тебя ведь, наверное, есть право выбора?

– Наверное, – произнес он. – Впрочем, я еще не решил, в чем буду сниматься дальше.

– А в чем бы ты хотел сняться?

– В чем-то по-настоящему важном.

Она склонила голову набок, обдумывая услышанное.

– Ты имеешь в виду, в чем-то важном для тебя?

Он кивнул:

– Хотелось бы.

– Когда оно тебе попадется, ты поймешь, что это оно, – сказала Элли. – Но, наверное, играть нового героя должно быть интересно. Я видела трейлер к первому фильму, и там…

Грэм подскочил на стуле.

– Погоди, – со смехом произнес он, – ты видела только трейлер?

Элли потянулась за водой и сделала глоток, уткнувшись в голубую пластиковую кружку с улыбающимся китом на боку.

– Ты не смотрела ни одного фильма?

– Ну, третий еще даже не вышел, – возразила она и, отставив кружку, взяла печенье с сюрпризом.

– Да, но первые-то два?

Она пожала плечами:

– Квинн пыталась затащить меня на первый, но я не очень люблю такие фильмы.

– Я думал, все девчонки в Америке сходят по ним с ума, – поразился Грэм.

Он даже не помнил, когда в последний раз встречал человека, который не смотрел его фильмов или, по крайней мере, не притворялся бы, что смотрел.

– Ты имеешь в виду, по тебе? – поправила его Элли. – Все девчонки в Америке сходят с ума по тебе.

Он рассмеялся:

– Я так понимаю, ты не фанатка Грэма Ларкина.

– Теперь – фанатка, – сказала она, разламывая печенье на две половинки.

Вытащив оттуда маленькую полоску бумаги, она недоуменно посмотрела на нее, потом рассмеялась:

– Тут написано: «Тебе выпадет печенье с сюрпризом».

– Не может быть, – усомнился Грэм, и она протянула ему полоску, чтобы убедился сам. – Это лучшее предсказание в моей жизни.

Элли откусила кусок печенья.

– Ну, тут хотя бы все очевидно.

– Бо́льшая часть предсказаний все равно никогда не сбывается. – Грэм покачал головой, глядя на крохотный свиток. – А это уже сбылось. Ну то есть пусть лучше выпадет предсказание, которое обещает тебе вкусное печенье и немедленно сбудется, чем то, которое обещает миллион долларов, но при этом все равно никогда не сбудется.

– Пожалуй, сейчас я бы предпочла миллион долларов. – Она смахнула крошки со стола, и они немедленно оказались в пасти пса, который тут же материализовался рядом. – Не такое уж оно и вкусное, как обещали.

– А Бублик, похоже, с тобой не согласен.

– Да он у нас как пылесос, метет все без разбору. – Элли ласково посмотрела на собаку. – Значит, ты уже готов к завтрашним съемкам?

Он пожал плечами, но вышло у него не очень убедительно.

– Зуб даю, ты должен был учить свою роль, а не разгуливать весь вечер со мной, – сказала она, облокачиваясь на стол. – Ну и как, ты знаешь свои слова?

– Более или менее. – Грэм сложил кусок пиццы пополам. Бублик, который уже занял наблюдательную позицию рядом с ним, несколько раз вильнул хвостом, и Грэм бросил ему корку. – Я весь день таскал текст со словами в кармане, так что, надеюсь, кое-что в меня все-таки впиталось. Осмос – слышала когда-нибудь про такое явление?

– Все великие актеры полагаются на осмос, я уверена. – Она протянула к нему руку. – Можно мне посмотреть? Мы могли бы с тобой порепетировать.

Грэм откинулся на спинку стула.

– Все в порядке, – сказал он, неожиданно смутившись. Играть роль вообще было одним делом, а играть ее перед девушкой, которая тебе нравится, – совершенно другим. Он не собирался вживаться в свою роль перед Элли. – Я сам справлюсь.

– Ну давай. – Она помахала рукой в воздухе. – Будет весело.

– Ладно. – Он привстал со стула, чтобы вытащить из заднего кармана сложенный листок. – Но только я не буду играть по-настоящему, договорились? Я буду просто подавать тебе реплики.

– Это что же, я не увижу эффекта Грэма Ларкина в действии? – поддразнила его Элли, забирая у него часть сценария. – Что ж, придется, наверное, заглянуть завтра на съемочную площадку.

– А плаваешь ты хорошо? – поинтересовался он. – Съемки будут на катере.

– Мне все понятно, Ахав, – сказала она и углубилась в чтение текста его роли.

Когда она вновь подняла на него глаза, ее лицо неуловимо изменилось: губы были надуты, а глаза смотрели из-под полуопущенных ресниц. Потом она манерно перекинула волосы через плечо, и до Грэма не сразу дошло, где он видел этот жест. Она пародировала Оливию.

– Неплохо, – похвалил он, но вздохнул с некоторым облегчением, когда она прекратила кривляться и вновь пробежала текст глазами уже с обычным выражением.

– Ладно, поехали. – Она откашлялась. – «Куда ты, Джаспер?» – Она умолкла и посмотрела на него, вскинув брови. – Тебя зовут Джаспер?

Он лишь пожал плечами в ответ, и она продолжила.

– «Вернись!» – воскликнула она с мелодраматическим жестом.

Бублик встрепенулся и склонил голову набок, звякнув ошейником. Грэм похлопал пса по загривку.

– Это было гениально, – сказал он Элли. – И ты даже ничуть не переигрываешь.

– А я и не обещала, что не буду играть по-настоящему, – напомнила она. – Твоя реплика.

– Мне сейчас нужно побыть одному, – произнес Грэм подчеркнуто невыразительным тоном, чтобы никто не усомнился, что он не играет по-настоящему. – Просто мне очень нужно подумать.

Элли склонила голову набок:

– Я, конечно, не спец, но уверена, что ты мог бы вложить в свои слова побольше чувства.

– Каждый мнит себя критиком, Бублик, – пожаловался Грэм биглю, и тот сочувственно поскулил, а Элли снова уткнулась в сценарий.

– Ты представления не имеешь о том, что тебе сейчас нужно. Ты представления не имеешь…

Она осеклась, не отводя глаз от бумаги.

Грэм, по правде говоря, не помнил, что идет дальше. Он собирался выучить слова позже, когда окажется в своем номере в гостинице, к тому же его выход завтра был только после полудня, так что в его распоряжении было и утро тоже. Ему случалось выучивать свои роли и за меньшее время.