Жар его тела и его поцелуи сильнее распаляли Наоми. Он поцеловал ее в шею; его взгляд стал откровенно страстным, когда он стал поглаживать руками ее грудь. Спускаясь ниже, он целовал ее бедра, а потом принялся ласкать между ног. От нестерпимого желания Наоми сжала кулаки.

– Ты великолепна. Но ты наверняка уже знаешь об этом.

Его умелые ласки заставили ее чувствовать себя беззаботной. Они были просто мужчиной и женщиной, поддавшейся лихорадочному вожделению. Она не подозревала, насколько сильным бывает желание.

– Ты меня смущаешь.

Ройс неторопливо целовал ее ключицы.

– Похоже, тебе нравится смущаться. – Хихикнув, он стал покрывать поцелуями ее ухо и подбородок.

– Ты очень болтливый. – Она прикусила нижнюю губу.

Неторопливо и чувственно улыбнувшись, он стал целовать и посасывать ее грудь. Наоми схватила упаковку с презервативами. Ройс потянулся к ее руке, но Наоми оттолкнула его в сторону и быстро надела ему презерватив.

– Я хочу тебя ласкать, чтобы…

Она прижала палец к его губам:

– Позже. Не сейчас.

Он быстро вошел в нее, и она обхватила ногами его торс. Они двигались в унисон. Она не знала, чем объяснить силу своих ощущений, спровоцированных у нее Ройсом, который, казалось, знал ее всю жизнь. Близость с ним была одновременно безумием и наслаждением.


Шагая по темной детской комнате, Ройс укачивал ребенка.

– Твоя мама устала, она наконец уснула. И тебе надо успокоиться. – Он продолжал ходить туда-сюда, радуясь тому, что выключил видеоняню и закрыл дверь спальни Наоми. – Рассказать тебе об элементах периодической таблицы? Я могу о них даже пропеть.

Девочка поморщилась и дрыгнула ногами.

– Правильно. У меня отвратительный голос. Но если тебе не интересна периодическая таблица, я могу рассказать тебе о законах движения Ньютона, о законе космического расширения Хаббла, об универсальном законе гравитации, о принципе Архимеда. Я должен сделать так, чтобы тебе стало скучно и ты уснула.

Мэри снова моргнула. Да, это была Мэри. Ройс не мог отличить одного Миккельсона от другого, но он уже заметил разницу между Мэри и Анной; у девочек была разная форма бровей. Они даже плакали по-разному. Малышка засунула кулачок в рот, наблюдая за Ройсом.

Он радовался тому, что нянчится с Мэри. Это дало ему возможность не думать о горячем поцелуе с Наоми. И он не мог обманывать сам себя – он хотел снова целовать и обнимать ее.

Расставаться с ней после гала-вечеринки будет намного сложнее, чем он предполагал. Он станет работать над модификациями трубопровода, но по вечерам ему будет одиноко. Прошедшие недели Ройс не переставал удивляться, как быстро и легко он привык к этой рутине. Но он хотел не просто заботиться о младенцах, а проводить больше времени с их матерью.

Мэри снова поморщилась, и он слегка покачал ее, шепча:

– Если бы ты была старше, я бы разрешил тебе поиграть с деревянными счетами. – При мысли о будущем без Наоми у него сдавило грудь. – Надеюсь, это однажды произойдет, детка. Я не могу ничего тебе обещать, потому что все зависит от твоей мамы.

Он размышлял о том, как Наоми блаженно растянулась под одеялом, а ее волосы разметались по подушке. Несколько месяцев назад он мог зарыться лицом в ее шелковистые пряди. У их отношений было страстное начало и такой же страстный конец. Они не смогут быть просто друзьями. Они либо будут любовниками, либо расстанутся окончательно.

А что думает Наоми? Она считает, что он рядом с ней только из-за желания заменить свою потерянную семью. Ему не хотелось так думать о себе. И черт побери, он знал, что его по-настоящему влечет к Наоми. Он не может не восхищаться ее умом и категоричностью.

Но Ройс избегал эмоций. Он сторонился воспоминаний о прошлом любой ценой. Вероятно, девочки снова заставили его думать о прошлом.

Но две вещи были очевидны. Он не может наладить отношения с Наоми, но полюбил ее детей до их рождения. Он стал их отцом во всех отношениях, и он намерен участвовать в их жизни.

У него еще несколько недель, чтобы понять, что делать дальше. Возможно, со временем, они с Наоми поймут, что их связи, общего интереса к работе и воспитания двух детей более чем достаточно, чтобы быть вместе.

Или он просто выдает желаемое за действительное?


Наоми не находила себе места. Она тыкала кончиком вилки в яичницу, гоняя ее по антикварной тарелке, и старалась успокоиться. Ройс сидел напротив нее в спортивных штанах и футболке с логотипом Массачусетского технологического института, которая облегала его мускулистую грудь. От его близости и воспоминаний об их поцелуе у Наоми путались мысли.

Она отвела взгляд в сторону и посмотрела на его чемодан. Пока она спала, он распаковал свои вещи и сложил их в дополнительный шкаф и на полки в ее спальне. Так бывало и раньше, пока они были вместе и жили то у нее, то у него.

– Ройс, ты должен знать, что поступил безрассудно, переехав сюда.

Он взглянул на нее, поднял бровь и промолчал.

– Ты не собьешь меня с толку своим молчанием и привлекательностью. Нам надо установить основные правила, если мы собираемся какое-то время жить вместе.

Он молчал.

– Ройс…

– Да? – произнес он, очаровывая ее своим низким голосом.

– Нам, хм… нельзя больше целоваться. – Она хотела снова сказать о том, что ему не надо было переезжать к ней, но это было глупо. Она не обошлась бы без его помощи. – Сегодня я займусь девочками, а ты возьми выходной.

– А если я откажусь?

Поборов желание рявкнуть на Ройса, она налила себе кофе без кофеина. Наверняка у нее часто меняется настроение из-за недостатка кофеина, который ей противопоказан, пока она кормит грудью малышек.

– Я назову тебя сумасшедшим, если ты откажешься. Серьезно, я весь день проведу с женой Чака Шаной. Мы будем планировать гала-вечеринку по случаю возвращения моего отца и Джинни.

Он посмотрел на нее, прищурившись, словно взвешивая ее слова. Потом он начал намазывать ягодный джем на толстый кусок тоста.

– У Джинни хорошая невестка, – произнес он.

– Похоже, они все очень близки. Миккельсонов не так много, как Стилов, но они стараются держаться вместе. – Она постучала пальцами по чашке с кофе.

– Ты выглядишь недоверчивой. – Он задумчиво прожевал тост.

Их взгляды встретились, и она затрепетала. При виде его взъерошенных волос ей очень захотелось запустить в них пальцы.

Она посмотрела на него поверх чашки:

– Мне трудно доверять им после того, как мы столько лет были заклятыми врагами. Мне осточертели рассказы о том, как Миккельсоны едят детей на ужин.

– Мне не верится, что твой отец говорил такое своим детям. – Ройс откусил кусок тоста и посмотрел на детскую.

У нее екнуло сердце, когда она подумала, как тяжело будет Ройсу расставаться с ее девочками. Но разве она может что-то изменить?

– Об этом говорил мой брат, – сказала она. – Тогда он казался мудрым и взрослым. Сейчас это кажется ерундой, но в те годы он заложил фундамент для недоверия.

Ройс доел тост.

– Ты по-прежнему сомневаешься в порядочности Миккельсонов? – Его голос был спокойным, но в нем слышалось легкое беспокойство.

Был ли у Чака скрытый мотив заявить о том, что финансовые показатели не работают? Но расчеты – это одно, а его стремление отпугнуть инвесторов – другое.

Ей не хотелось думать об этом. Но, как юрист, она была готова подозревать Чака в худших намерениях.

Наоми вздохнула:

– У меня нет доказательств, поэтому я не стала бы такое предполагать. Скорее, я сомневаюсь в их верности, потому что знаю, что моя семья всегда будет для меня важнее всего. Они могут чувствовать к своей семье то же самое.

– Я думал, ты уже все решила.

– Вначале было легче поверить, что все будет хорошо. Потом папа упал с лошади и мы все меньше всего думали о бизнесе. Теперь, когда слияние компаний вот-вот состоится, становится все труднее. – Наоми нервничала. Все ее решения были основаны на необходимости оберегать свою семью. Теперь у нее две дочери, и желание обезопасить свою родню стало еще сильнее.

– Какие у тебя варианты? – Ройс наклонился вперед, разведя ладони. Она могла протянуть руку и прикоснуться к нему, как в старые времена. Наоми хотела почувствовать силу и тепло его умелых пальцев. Но это только усложнит ситуацию.

Она крепче сжала рукой чашку с кофе.

– Их немного. Я по два раза проверяю документы…

Ройс кивнул, внимательно глядя на нее карими глазами:

– Поэтому ты настаиваешь на том, что должна работать.

– Да. – Ей нравилось разговаривать с Ройсом. Они провели вместе три недели, и она уже готова снова ему уступить. – И я кое за кем присматриваю.

– По-твоему, Шана может проболтаться?

Она об этом думала. Ройс отлично изучил Наоми.

– В любом случае мы должны планировать вечеринку. Мы с ней какие-никакие, но родственники. С ней стоит поговорить.

– Ладно. – Опираясь ладонями о стол, он поднялся на ноги и кивнул: – Я возьму еду и поработаю в кабинете. Если я понадоблюсь, отправь мне сообщение.

Он вроде бы случайно провел рукой по ее плечу. Затаив дыхание, Наоми наблюдала, как он с тарелками в руках идет к лифту. Ей хотелось позвать его, завтракать вместе с ним, держать за руку и даже флиртовать, словно у них не было прошлого. Как будто они только что познакомились. Двери лифта распахнулись, и Ройс пропустил Шану в апартаменты, а сам уехал.

Шана держала в руках папку и планшет.

– Я могу вернуться позже. Если я вас прерываю…

– Нет, не надо, – сказала Наоми, приглаживая свободную тунику и легинсы. – Ройсу пора работать. Девочки спят. Позавтракай со мной, а потом займемся планированием вечеринки.

Шана повернулась, пышные рукава ее платья качнулись.

– Конечно, если ты не уверена, что сможешь расслабиться с…