Ройс чаще, чем ему следовало, поглядывал на Наоми. Она выглядела расслабленной и улыбалась, волосы волнами падали ей на плечи.

Отвернувшись от окна, она посмотрела на спящих девочек, потом тихо похвалила Тесси, а затем взглянула на Ройса:

– Еще раз спасибо за помощь сегодня.

Он не сводил глаз с дороги.

– Ты уже меня благодарила.

– Без тебя я бы не справилась.

Он покачал головой, проезжая между густыми соснами по обе стороны дороги:

– Ты бы справилась, если бы тебе помогала твоя сестра или няня.

– Может быть. – Вздохнув, она повернулась к нему лицом и нахмурилась. – Ты сожалеешь о том, что согласился мне помогать? Если так, то я не обижусь. Я действительно могу обратиться за помощью к своей семье. Вероятно, тебе надо побыть одному в своем доме.

Ему была неприятна мысль о том, чтобы доверить безопасность младенцев кому-то другому. Он не мог и не хотел анализировать, почему испытывает такие чувства.

– Тебе не удастся так легко от меня избавиться.

– Я бы хотела лучше понять, почему ты настаиваешь на том, чтобы мы проводили время вместе. Возможно, я просто очень устала, но я никак не возьму это в толк.

Ройсу хотелось бы ответить на ее вопрос. Он задумался. Наоми ждала его ответа, а он решил сказать то, что поможет ему выиграть время.

– Я думал, эти девочки станут моими дочерями. Я привыкаю к тому, что мне придется попрощаться с ними.

Выдохнув, она откинулась на своем месте.

– Я думала, это как-то связано с тем, что случилось с твоей бывшей невестой. – Она с трудом сглотнула и быстро моргнула. – Спасибо за честность.

Черт побери, он больше не хочет причинять ей боль. Ройс никогда не был слишком разговорчивым, особенно с Наоми. Ранее он больше полагался на бурную физическую связь между ними. А нынешние попытки восстановить их общение только усложнят ситуацию.

Несмотря на это, они тесно сотрудничали друг с другом, целый год работая в нефтяной компании ее семьи. Целый год Ройс хотел Наоми. Целый год они были близки.

Он поморщился.

Что ему делать? Просто жить следующие четыре недели и надеяться, что они оба поймут, как им забыть прошлое.


Наоми не верилось, что она вернулась на работу.

Ее декретный отпуск проходил не так, как она планировала. Но ей приходилось совмещать заботу о детях, дела и заботу о будущем семейной компании. В последние десять дней она привыкла приходить в офис ежедневно и проводила там по часу, улаживая срочные дела. Этот час позволял ей не думать о связи с Ройсом, которой она просто не могла избежать.

Наоми выложила документы из портфеля на стол. После обеда дети довольно долго спали, поэтому она пользовалась временем, чтобы приехать в офис без них. Ройс клялся, что наслаждается тишиной, пока малышки спят, и спокойно работает.

Она видела, что ее огромная семья начинает ему докучать, однако он ни на что не жаловался. И она не могла просто выгнать его из своего дома, хотя любовные отношения между ними давно закончились.

Отмахиваясь от отвлекающих мыслей, она включила компьютер. Ее пальцы порхали по клавиатуре, пока она готовила документ для совещания с Чаком Миккельсоном. Он официально был ее сводным братом и значимой личностью в бизнес-империи Миккельсон. Она не могла не думать о том, что кто-нибудь захочет помешать слиянию компаний двух породнившихся семей.

Глубоко вздохнув, она нажала кнопку телефона, вызывая новую помощницу Гленны, Миллу Джонс.

В глубине души Наоми знала, что ей надо перепоручить кое-какие дела помощнице. Но это было против ее принципов – она привыкла полагаться только на себя. Тем не менее Наоми очень устала.

– Что-то случилось? – послышался в телефоне мягкий голос с канадским акцентом.

Засунув шариковую ручку за ухо, Наоми оглядела письменный стол. Необходимых ей документов на нем не было. Она преувеличенно громко вздохнула.

– Я не могу найти документы, которые мне нужны для совещания с Чаком Миккельсоном.

– Какие это документы?

Вытащив ручку из-за уха, Наоми наклонилась над столом Гленны. Закрыв лоб ладонью, она потерла пальцами висок.

– Расчеты, сделанные Гленной и Бродериком, по реконструкции трубопровода в Северной Дакоте.

– Они у меня на столе. Я их сейчас принесу. – Через несколько секунд Милла вошла в кабинет и принесла стопку документов. – Вот они.

– О, спасибо. – Наоми протянула руку к документам, обратив внимание, как шикарно выглядит блондинка-помощница с идеальной прической и в отглаженной юбке-карандаше.

Наоми поборола желание пригладить ладонью легинсы и хлопчатобумажную рубашку Ройса, которую наобум схватила со спинки стула. Она опаздывала, поэтому поспешно надела рубашку, массивное ожерелье и кожаные сапоги. Ей надо было купить себе новую одежду, но у нее не было на это времени.

– Я отправила копии документов по электронной почте. – Милла постучала пальцами по документам.

– Очень хорошо. Спасибо за помощь.

Милла наклонила голову в сторону, внимательно оглядела кабинет и пожала плечами:

– Я еще присматриваюсь к персоналу, мне надо многому здесь научиться.

Дверь за ней захлопнулась – Наоми осталась одна. У нее на затылке приподнялись волоски. Поведение новой помощницы ее почему-то настораживало. Наоми испытывала то же самое нехорошее предчувствие, которое иногда посещало ее в зале суда.

Покачав головой, она решила, что просто не выспалась и слишком полагается на интуицию. Она должна работать с документами, а не фантазировать.

Как только она потянулась к документам, в ее кабинет без предупреждения вошел высокий, мускулистый, красивый мужчина со светло-каштановыми волосами. Это был Чак – ее бывший соперник, а теперь сводный брат. Наоми и члены ее семьи редко виделись с Чаком и его женой, у которых были семейные проблемы. Во время выздоровления Джека Стила в компании было столько работы, что им пришлось нанимать младшего брата Миккельсона, Тристана, который представлял две компании на крупном благотворительном мероприятии. Увлеченность Тристана консультантом по связям с общественностью стала здоровенной мотивацией для достижения успеха. Теперь они поженились и ожидали ребенка.

А Чак снова встал у руля компании. И он был явно не готов к совещанию. У Наоми тревожно сжалось сердце.

Она вышла из-за стола.

– Итак, привет, братец! Как идут дела?

Он поставил свой портфель на журнальный столик между двумя диванами, выглядя одновременно деловито и с осознанием, что на его плечах лежат все тяготы мира.

– Я думаю, нам понадобится время, чтобы привыкнуть к нашей смешанной семье. Все поздравляют тебя с благополучными родами.

– Спасибо за цветы и за то, что навещал меня в больнице. – Совещание может немного подождать. Наоми знала, что оно пройдет намного лучше, если оба расслабятся. – Кофе?

– Да, спасибо, – сказал он. – Хотя я не уверен, что чем-то тебе помог.

– Тристан и его консультант отлично провели вечеринку по сбору средств для фонда дикой природы.

– Откровенно говоря, они удивили всех нас. Я знал о его способностях, но он превзошел все мои ожидания.

У Тристана была репутация замкнутого и нелюдимого человека.

– Вместе мы добились большого успеха. Спасибо, что сегодня нашел время, чтобы встретиться со мной. Мне жаль, что у тебя и Шаны возникли проблемы… Надеюсь, ты не обидишься, что я влезаю в ваши дела.

– Все знают, что мы с ней ссоримся. – Он взял фарфоровую чашку с кофе, не добавляя в него сливки или сахар. – Из-за этого я часто не выходил на работу.

Наоми, безусловно, понимала, что неудачная личная жизнь отрицательно сказывается на работе.

– Дай мне знать, если я чем-то смогу тебе помочь. Даже если тебе просто захочется выговориться. – Она налила себе воды в стакан и села на диван; яркий свет проникал через окна во всю стену у них за спиной.

– Тебе не изменить прошлое. – Сидя напротив Наоми, он подул на кофе и сделал большой глоток.

– Я слышала, у нее были проблемы с отцом. – Наоми благодарила судьбу за то, что ее отец Джек Стил всегда был настоящей опорой для своих детей, даже когда он страдал и скорбел после потери жены и дочери.

– Это мягко сказано. – Чак уставился в чашку с кофе. – Я уверен, ты в конце концов узнаешь, что наши семьи довольно тесно связаны. Шана была подростком, когда узнала, что ее отец-герой на самом деле мошенник. Он был не тайным агентом и детективом, а охранником, у которого была вторая семья.

– Ох, это ужасно. – Она слышала, что отец Шаны ушел из семьи, но не догадывалась о масштабе его предательства. И почему-то Чак заговорил об этом именно сейчас. Наоми молчала, позволяя ему решить, захочет ли он рассказать ей больше или предпочтет заняться делами.

– Обман отвратителен сам по себе, но он сознательно вел себя как муж другой женщины. Он отписал ей и ее детям свое наследство в ущерб собственным детям, не говоря уже о времени, которое он выбрал, чтобы бросить своих детей.

– Должно быть, Шана отчаялась. Я не понимаю, как так можно поступить с собственным ребенком.

Чак пригладил рукой волосы, его глаза сердито сверкнули.

– Он был слишком самовлюбленным, его интересовало только то, как он выглядит перед людьми. Он настоящий манипулятор, поэтому Шана разучилась доверять кому бы то ни было.

– Ее отец все еще жив? – Наоми потерла руки, которые покрылись мурашками. Никогда в жизни она не причинила бы столько боли своим детям.

– Он живет в Сан-Диего со своей новой женой в доме на пляже, купленном на деньги, которые он перевел на ее имя. – Чак поднял руку. – Прости, что нагружаю тебя всем этим. Просто мы только вчера снова услышали о нем новости…

– А что тебе мешает…

– Убить его за то, что заставил мою жену отчаяться? – резко спросил он. – За то, что разрушил жизнь ее матери? За то, что он самая мерзкая тварь, живущая на земле? – Он стиснул зубы. – Судьба накажет его. Он потерял удивительных людей в своей жизни, а теперь живет с человеком, которому наплевать на ложь и гибель семьи. – Пожав плечами, он улыбнулся. – И я не хочу сесть в тюрьму.