Шей Саваж - На грани свободы

— Кажется, я догадываюсь, что произошло, — заявил я, — но нам нужно сейчас же убираться отсюда.

— Хорошо. Тебе тоже следует поторопиться.

— Лиа у него?

— Не знаю, — сказал Ринальдо. — Он сказал, что знает, где ты прячешься, и, когда мы поехали сюда, он направился к ней. Лучше возьми мою машину – ключи в зажигании.

Я повернулся и пошёл прочь, но потом ненадолго оглянулся.

— Кто он? — спросил я через плечо. — Как его зовут?

— Кайл Дэвис.

Имя дало мне для начала зацепку. Оно не было мне знакомо, но напомнило мне рядового, который стрельнул у меня сигарету за несколько дней до того, как мы попали в засаду – Кит Дэвис. Он был третьим на видео, когда был казнён репортёр, и тем, чья информация сообщила террористам, где нас всех найти. Когда мы вернулись, он едва не предстал перед военным трибуналом, потому что они были убеждены, что Дэвис выдал информацию добровольно. Этого не произошло, но, в конечном итоге, он был опозорен и уволился из морпехов.

Совпадение, сказал я себе, когда забрался в машину Ринальдо и, визжа шинами, сорвался с парковки.

Все остальные мысли были вытеснены из моей головы, когда я сосредоточил всю энергию на том, чтобы как можно быстрее добраться до Лиа. Если этот парень, Дэвис, хотя бы прикоснулся к ней, я не знал, что собирался с ним сделать. Одна лишь мысль о том, что́ с ней происходит, привела к тому, что моё сердце громко забилось в груди и ладони стали влажными от холодного пота.

Я бросил машину перед домом, даже не потрудившись выключить зажигание. Вытащив пистолет, я помчался вверх по лестнице до второго этажа, и тут в моих жилах застыла кровь.

Дверь была выбита.

Ничто не могло бы напугать меня больше.

— Лиа! — пронзительно закричал я, бросаясь к двери.

Никто не ответил.

Внутри передо мной предстала катастрофа со всеми свидетельствами, указывающими на борьбу. Стол был перевёрнут, лампа, которая стояла на нём, валялась разбитой. Аккуратно упакованные сумки Лиа были открыты, а их содержимое разбросано по полу. Когда я огляделся, оказалось, что всё, что мы планировали взять с собой, было выброшено. Мой взгляд устремился в другую комнату.

— Блядь... нет, нет, нет…

Кровь.

Она была на полу возле кучи вещей из одного из чемоданов – длинная полоса тёмно-красного цвета, ведущая в спальню. Пока я подходил к двери, то не мог даже дышать. Адреналин в моих венах заставил быстро двигаться мои мышцы, но разум не мог воспринять эту картину. В моей голове на максимальной скорости проносились всевозможные варианты, и ни один из них не был хорошим.

Спальня была в ещё более худшем состоянии, чем гостиная.

Я оглянулся вокруг и попытался удержаться от гипервентиляции, заставляя себя размеренно вдыхать и выдыхать воздух через нос, но всё равно не мог мыслить ясно. Все ящики были вытащены, содержимое вывалено и разбросано по полу. Ещё один стол и лампа были опрокинуты, а одеяла и простыни на кровати лежали бесформенной массой. Я даже не мог определить, как назвать то, что творилось на полу – это был один сплошной хаос.

Из-за кровати, куда указывали следы крови, раздалось едва слышимое поскуливание.

О́дин.

Он лежал мордой на собачьей кровати, словно большой комок белого меха. Сама кровать была перевёрнута вверх дном посреди лужи крови. Кровью пропитались и лапы, и его бок, хотя на первый взгляд раны не было видно.

Я опустился на колени и протянул руку к его плечу. Он снова тихо заскулил, и его хвост ударил об пол спальни.

— О́дин... приятель?

Я наклонился ближе и обнял его рукой, чтобы немного повернуть. На его груди из двух круглых, ярко-красных пятен на белом меху сочилась кровь. Я постарался как можно тщательнее его осмотреть, но не смог найти выходное отверстие. Сорвав рубашку, я прижал её к ранам, но она быстро пропиталась кровью.

О́дин попытался поднять голову, но сам этого сделать не смог. Я с трудом притянул О́дина к своей груди и посмотрел в его тёплые коричневые глаза. Он высунул язык и лизнул моё лицо.

— Это отвратительно, — прошептал я дрогнувшим голосом.

О́дин обнюхал мою шею, глубоко вздохнул и затих.

— Нет... нет, О́дин! Нет! Не надо… не надо…

Я зажмурился и прижал к себе его голову, раскачиваясь и стараясь удержать вырывающийся из меня крик.

Этого не должно было случиться. Это не входило в мои планы – в мой замысел. О́дин был частью всего этого. Он должен был уехать вместе с нами.

С нами.

— Лиа! — снова закричал я, понимая, что ответа не будет. Я осторожно опустил голову О́дина на пол и проверил остальную часть квартиры, но её нигде не было видно. Я нашёл штурмовую винтовку, которую Гавино дал мне несколько месяцев назад, так что кто бы это ни был, он, очевидно, не искал оружие. Я вернулся к О́дину и снова притянул на колени его голову.

Я оцепенел, дрожал и был совершенно не в состоянии думать, двигаться или действовать.

Я понятия не имел, как долго там сидел и просто держал его. Пока его тело остывало рядом со мной, я не мог ничего видеть вокруг себя. Я знал, что мне нужно уходить – мне нужно было найти Лиа – но я не мог.

Во всём этом была моя вина.

О́дин был единственной постоянной величиной в моей жизни с тех пор, как я покинул монастырь. Он прошёл со мной снайперскую школу и был на каждом задании, что мне поручали в пределах страны. Даже когда меня забрасывали далеко от дома, о нём заботились добровольцы на базе в Вирджинии, ожидая моего возвращения.

Без него я был бы совсем одинок.

Что бы я ни делал, он всегда ждал, когда я вернусь домой. Он не судил меня и никогда не боялся. Когда я слишком глубоко погружался в свои мысли, он всегда был рядом, чтобы вывести меня из этого состояния. Он всегда был со мной, когда был мне нужен. Он был моим спутником и моим другом.

— Его больше нет, — мой голос эхом отразился в пустой комнате.

Закрыв глаза, я наклонился и прислонился своим лбом к его. На мгновение мне показалось, что он пошевелился, но понял, что это просто дрожало моё собственное тело. Я попытался напрячь мышцы, чтобы остановить дрожь, но это не сработало. Я сделал глубокий вдох, и, когда открыл глаза, то заметил, что передо мной кто-то стоял.

Парень, обвязанный бомбами.

Сейчас он находился ближе ко мне, чем я когда-либо видел его в прошлом. На лице можно было ясно увидеть дорожку от каждой слезы, а на одежде – каждую песчинку. Из-под рубашки торчали провода, которые вели к его руке, крепко державшей детонатор.

— Что ты хочешь? — закричал я ему. — Я не могу вернуть всё обратно! Я не могу это исправить! Ты мёртв, а теперь мёртв он, и я не могу исправить это дерьмо! Какого хрена тебе от меня надо?

Он продолжал смотреть на меня тёмными, печальными глазами. Я не мог отвести от него взгляд – всё, что я мог сделать, это смотреть и задавать глупые вопросы призраку из моего прошлого. Он посмотрел на О́дина, а затем снова на меня.

— Её... её тоже нет? Ты видел её здесь? Он убил её?

Юноша не ответил.

— Она... она – всё, что у меня осталось. Если с ней что-то случится... если этот парень убьёт её... больше ничего для меня не будет иметь значения!

Он медленно покачал головой из стороны в сторону.

— Почему ты здесь? — закричал я.

Он моргнул несколько раз, и его рот открылся.

— Разве ты не видишь? — я знал, что это был мой собственный голос. Даже несмотря на то, что казалось, будто это разговаривает парнишка, я все равно знал, что это я. Как только я услышал слова, то понял, что он имел в виду.

— Лиа такая же, как ты, — прошептал я.

— Я не хотел быть там, — сказал парень своим голосом. — Меня втянули в войну, я не хотел становиться её частью и не понимал. Я шёл, потому что мне сказали идти. Я не понимал, что происходит.

Одна его рука опустилась вниз и легла на обмотанную вокруг талии взрывчатку.

— Я тебя убил, — мои руки всё ещё дрожали, и я попытался держаться за тело О́дина, чтобы остановить их, но это не помогло. Потому что меня трясло так сильно, что его тело тоже стало трястись.

— Она такая же.

— Я не заставлял её приходить сюда, — сказал я, интенсивно качая головой. — Она... она хотела быть здесь…

— Она хотела тебя. Она не осознавала последствий. Как бы она смогла?

— Но я ей все рассказал!

Ему нечего было на это сказать, он только многозначительно посмотрел на меня.

— Я её тоже убил?

Он ничего не ответил.

Я встал и навёл пистолет на его лицо.

— Она, блядь, умерла здесь из-за меня? — закричал я на него.

Ему больше нечего было мне сказать, поэтому я его застрелил.

Шум отразился эхом по квартире, а пуля проделала дыру в стене спальни. Я выстрелил ещё раза три, и паренёк медленно исчез в небытие.

Упав на колени, я снова взял голову О́дина в руки.

— Прости, дружище... мне так чертовски жаль…

Я закрыл глаза, приказал взять себя, блядь, в руки, и заставил отстраниться от него. Пошатываясь, я вышел из спальни, засунул пистолет в кобуру, схватил ЗИГ и штурмовую винтовку, выбежал обратно на улицу к машине Ринальдо. Нарушая все правила дорожного движения, я добрался до офиса Ринальдо всего за несколько минут.

— Она пропала, — сказал я, как только вошёл. — Я добрался до квартиры, но её там нет.

Глаза Ринальдо напряглись, и, прежде чем посмотреть на меня, он оглянулся на других мужчин в комнате.

— Я этого боялся, — кивнул Ринальдо. — Он тоже не отвечает на мои звонки. Я отправил ему сообщение, что заказ отменён, но он не ответил. Где, чёрт возьми, твоя рубашка?