Ринальдо засмеялся.

— Надеюсь, теперь ты спокойно отдохнёшь.

— С Лиа, да, — сказал я, — думаю, да, сэр.

— Береги себя, сынок.

Моё сердце забилось сильнее, когда я посмотрел на него, потом медленно кивнул и повернулся, чтобы уйти, прежде чем решу передумать. Я спустился вниз по ступенькам, не оглядываясь.

Странно было выходить из его кабинета без намерения вернуться. Я знал, что у него всегда будет возможность попросить об услуге – и я, скорее всего, сделаю всё, что он попросит, – но пока что он оставил меня в покое.

Я посмотрел на небо над Чикаго, поднялся в автобус и нашёл два свободных соседних места, чтобы было где разместить многочисленные пакеты. Не менее странно было осознать, что я больше не буду ездить на автобусах CTA, глядя на те же здания, или прогуливаться вдоль озера с О́дином, гоняющимся за чайками и голубями.

Было так много воспоминаний, так много вещей, которые я делал здесь, хотя, чаще всего это не были приятные вещи. Я ехал на автобусе туда, где была припаркована моя машина, а затем обнаружил себя за рулём, едущим вокруг Лэйк-Шор-Ист-Парка. Кто-то заменил предупреждающий сигнал гаражной двери. Теперь он звучал не так громко, как раньше, но всё равно заставил меня передёрнуться. Я нашёл свободное место, припарковал машину и, пока гулял по парку, посматривал на балкон моей старой квартиры.

Сам того не желая, я шагнул на собачью площадку.

Там ошивались несколько человек, я присел на минуту на скамейку, чтобы понаблюдать, как собаки обнюхивают и лают друг на друга. Ко мне подошла собака, помесь золотистого ретривера, и я почесал её голову, прежде чем владелец его позвал к себе. Воспоминания об О́дине затопили мои мысли, но все они были светлыми.

Я покинул парк, поехал в ресторан «Джордано» и заказал пиццу.

После того, как наелся, я прогулялся мимо ресторана «676», но не стал заходить. Было слишком рано для того, чтобы там уже работала Мишель с одним «л», и, кроме того, последние воспоминания об этом месте были связаны с Дэвисом. Тогда я заподозрил, что он что-то скрывал, но решил, что он собирался сдать меня вместе со всей остальной командой Греко, а не похитить и попытаться изнасиловать мою девушку.

Мои руки сжались в кулаки. Лиа больше ничего не рассказывала, но я знал, что она думает об этом. Она проснулась прошлой ночью в холодном поту и в слезах. А я прижимал её к груди, пока она не уснула.

Я считал, что должен ей несколько ночей.

Я был абсолютно уверен, что она и Луиза говорили об этом куда больше, и радовался, что у неё есть подруга, потому что сам я не мог справиться даже с собственными травмами, не говоря уже о том, чтобы помочь ей. Я мог бы быть рядом с ней, но у меня не было слов, чтобы облегчить её состояние из-за того, что с ней случилось.

После всего этого, она ещё чувствовала вину за то, что лишила его жизни.

Я сожалел только о том, что не сделал этого сам.

Засунув руки в карманы, я отвернулся от ветра с озера и направился обратно к машине. Я медленно ехал через центр города, стоя в пробке и наблюдал, как туристы с сумками и в свитерах с символикой Чикаго прогуливались туда-сюда по улице, глядя на карты и смартфоны, пытаясь выяснить, где они находились.

Я подъехал к перекрёстку, где в ожидании клиентов обычно тусовалась Бриджет.

— Ты должен прекратить это дерьмо, — сказал я сам себе. — Слишком много воспоминаний.

Быстро повернув руль, я попал на Лэйк-Шор-Драйв и направился к наименее поврежденному дому Ринальдо. Когда я приехал, все вещи Лиа уже были сложены на крыльце рядом с моими. Не успел я подняться, как она вышла с Луизой и следующим за ними Джонатаном.

— Готов? — спросила она.

— Вполне, — ответил я.

Луиза и Лиа неловко обнялись, тщательно избегая касаний ярко-розового гипса на руке и локте Луизы. Пока я забрасывал последние вещи в машину и закрывал крышку багажника, они обменялись парой тёплых слов. Подошёл Джонатан и охватил рукой мою спину.

— Береги себя, брат, — сказал Джонатан, энергично пожимая мою руку. Он надел футболку с надписью «Спаси Ферриса», чем вызвал у меня улыбку. — Если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, как меня найти.

— Спасибо, чувак, — ответил я. — Ты уверен, что не против позаботиться об... об О́дине?

— Это следующий пункт в списке моих дел, — успокоил меня Джонатан. — Он получит самый большой надгробный камень на кладбище домашних животных, так что, если ты когда-нибудь вернешься, то найти его могилку будет достаточно легко.

Мы долго смотрели друг на друга, но больше не произнесли ни слова. Каким бы странным это ни казалось, учитывая, от скольких тел мне пришлось избавиться за время моей работы в организации Ринальдо, но я не мог заставить себя позаботиться об О́дине. Одна только мысль о нём вызывала у меня тошноту. Это могло быть следствием сотрясения, но я так не думал. Когда Джонатан вызвался добровольцем, я знал, что моя собака получит всё по высшему разряду. Одной благодарности здесь будет недостаточно, и Джонатан, в любом случае, и без этого понимал, что я чувствую.

— Не терпи никакого дерьма от этого парня! — напутствовал Джонатан Лиа, быстро обняв, и открыл для неё дверцу машины.

Она засмеялась.

— Он не посмеет, — сказала она, подмигнув мне.

Я закатил глаза, помахал на прощание рукой Луизе и сел за руль. Лиа устроилась рядом со мной, и я выехал по круговой подъездной дорожке на улицу.

— Нам осталось заехать ещё в одно место, — сказал я.

— Куда? — спросила Лиа.

— На старую квартиру на Кингсбери. Мне нужно кое-что оттуда забрать.

— Что?

— Наличные, — ответил я.

Лиа пошла со мной, мы поднялись в лифте, а затем направились к нашей квартире. Она остановилась в дверях и стала осматривать всё вокруг, пока я вытаскивал чемоданы из глубины шкафа. Когда я вышел, она смотрела на пол гостиной.

Там лежала запасная резиновая кость О́дина.

— Возьми её, — тихо сказал я.

Она взглянула на меня, и я увидел, что слёзы, блестевшие на её ресницах, грозили пролиться бурным потоком. Она ничего не сказала, просто быстро подошла и схватила косточку. Потом засунула её в сумочку, и мы спустились вниз.

Я забросил чемоданы в багажник и уже собирался его захлопнуть, когда услышал голос, окликнувший меня из-за спины.

— Эй, вы там!

Я вздрогнул и потянулся за оружием. Ей повезло, и вздорная старуха с сучкой, которую обрюхатил О́дин, не закончила свою жизнь с пулей в голове.

— Ты должен мне восемь тысяч долларов! — рявкнула она. — У меня четыре беспородных щенка, которых я ни в какую не могу продать!

На мгновение перед глазами опустилась красная пелена. Я был опасно близок к тому, чтобы удушить старую ведьму, но, прежде чем это сделать, я посмотрел за неё и увидел на лужайке её собаку с четырьмя игривыми белыми щенками, катающимися в траве.

Один из них поднял голову и посмотрел на нас. Его хвост начал яростно вилять, когда он попытался прыгнуть в нашем направлении, но вместо этого споткнулся о собственные ноги. Отвлёкшись на какой-то запах, заинтересовавший его нос после удара, он атаковал травинку и забыл о нас.

– Ты ненормальная, – заявил я женщине. — Пошла ты и твои собаки нахуй.

Я развернулся и собрался уже уходить, но меня остановила Лиа.

— Эван? — сказала Лиа, задержав меня рукой за локоть. — Эван, мы можем... мы можем взять одного из них?

Моя грудь сжалась. Сначала я хотел ответить «нет». Никто не заменит мне О́дина – это невозможно. Но эти щенки... они тоже были частью его.

Он получил за неё пулю.

Я вернулся к машине, внимательно огляделся вокруг, чтобы убедиться, что никто за мной не наблюдал, а затем открыл один из чемоданов, полный наличных. Быстро отсчитал восемь штук и принёс их женщине.

— Вот, — сказал я. — Ничего больше, блядь, не проси у меня, и мне насрать на тебя, но мы забираем одного из щенков.

Она открыла рот, как будто собиралась начать со мной спорить, но передумала, уставившись на деньги в своей руке. Я взял Лиа за руку и подвёл её к пушистым белым извивающим меховым шарикам. Тот самый щенок, который споткнулся раньше, подбежал и облизал руку Лиа.

— Вот этот, — сказал я с полной определённостью.

— Думаю, ты прав, — ответила Лия, подняв его.

Сначала щенок крутился и вертелся, чтобы вырваться из рук Лиа, но потом повернулся к её лицу и облизал подбородок.

— Это отвратительно, — сказал я щенку, и он навострил уши на звук моего голоса. Он пристально смотрел на меня, а потом попытался выбраться из рук Лиа ко мне. Я почесал голову щенка, но Лиа продолжала крепко его держать.

— Это девочка, она идеальна, — сказала Лиа, садясь в машину, и щенок уставился в окно, пока мы отъезжали. — Как ты хочешь её назвать?

— Фрейя, — сказал я, не задумываясь.

— Кто это?

— Скандинавская богиня плодородия, любви и красоты, — пояснил я ей, но забыл уточнить, что она также была богиней смерти и войны, - в любом случае, для меня это дерьмо не имело никакого значения. Было бы лучше оставить всё как есть.

— Просто идеально, — улыбнулась Лиа.

Я наблюдал за тем, как она почесала голову щенка, и снова начала плакать.

— У неё отцовские глаза, — заметил я, и Лиа кивнула в знак согласия.

— И дыхание получше, — сказала она, вытирая влагу со щёк. — Как думаешь, ей понравиться играть с мячиком?

— Определенно.

Я выехал на автостраду и направился из Чикаго на северо-запад.

— Куда мы поедем? — спросила Лиа.

— В Канаду, — ответил я просто. — У меня там домик.

— Как в Аризоне? — спросила она.

— Не совсем, — сказал я с улыбкой, — но что-то вроде.

— У чёрта на куличках?