На изломе алого

- К рыбалке?

- Да. Представляешь, я совершенно не умею удить и собираюсь научиться.

 Мужчина устало вздохнет, услышав слово из своей старой жизни, которое он уже успел забыть, и задумается.

– Думаю, хорошо отношусь, - скажет. - Но жить здесь мне не по карману, Генрих, так что рыбачить будешь без меня. Я ж не какой-то чертов богач. У меня тетка есть старая,  живет в деревне, вот к ней и поеду. И порыбачу в охотку при случае. А пока устроюсь где-нибудь грузчиком. Пить я завязал, сил, слава богу, хватает, так что не пропаду. Да и Сашке с Игнатом надо на первых порах помочь, сам понимаешь.

- Ты бы мог здесь работать. И не обязательно грузчиком.

- Здесь? – удивится Шевцов. - Смеешься, Генрих? Да кому я здесь сдался?

И старик пожмет плечами.

- Ну, думаю, что я вполне бы мог тебя нанять. В качестве, например, э-э, охранника. Я думаю перевести сюда кое-какие свои работы. Картины дорогие, мало ли кто позарится. И потом, у меня ведь кроме Саши никого нет. А так как она моя наследница, а человек я не бедный, то и ты выходит, Дима, мне не чужой. А ребята пусть в моей городской квартире живут. Она у меня просторная, места всем хватит.

- Что? Ах ты ж, хитрый старый хрыч. Ты чего это придумал? Думаешь, я буду сидеть на твоей шее?

Именно на Монте-Изола Игнат второй раз сделал Сашке предложение выйти за него замуж, и на этот раз она сказала «да».

Тихо и нежно, чтобы на разбудить спящих в соседних спальнях Генриха и отца, эти двое занимались любовью. Не могли оторваться друг от друга и не могли перестать шептать слова. Живот у Сашки был аккуратный, в нем рос их будущий ребенок, и Игнат нежил его губами. Целовал грудь, жадно ласкал обнаженную Альку, ловя ртом тихие стоны удовольствия.

Что еще нужно двоим для счастья? Когда он и она, а с ними их общее будущее? Наверно, услышать еще и еще самые искренние и желанные слова на свете: «Я люблю тебя».

- Я люблю тебя, Пух! Люблю…

- Деда, а почему у тебя такие большие глазки?

- Это чтобы тебя лучше видеть.

- Деда, а почему у тебя такие большие ушки?

- Это чтобы тебя лучше слышать.

- Деда, а почему у тебя такая большая… шабля!

Темноволосая малышка смеется и обнимает мужчину за шею, вертится на руках. В известной художественной галерее проходит выставка картин двух художников – Генриха Вишневского и Александры Савиной, и сегодня здесь многолюдно – пришли любопытствующие, критики и журналисты. Коллеги-художники. Все работы, кроме знаменитого полотна «Исповедь боярыни Ямщиковой», представлены публике впервые, и вокруг слышится живое обсуждение. Все соглашаются, что работы лучшей ученицы знаменитого мастера достойны своего учителя и пророчат художнице большое будущее.

Дед с внучкой стоят напротив картины, на которой изображен черноглазый пират с саблей наголо и девочка смотрит во все глаза.

- Это потому, что твой дед пират.

- Настоящий?! – малышка восторженно задерживает дыхание.

- Конечно! – уверенно отвечает мужчина. - Генрих Соломонович только настоящих пиратов рисует. Правда, Генрих?

Дмитрий Шевцов высокий и сильный и малышке безумно нравится сидеть на его руках. Они прижимается к нему и трется щекой, хихикает.

- Правда, Аленка, - кивает Вишневский.

Гордый старик в дорогом костюме важно прохаживается по залу, постукивая тростью. Проходя мимо деда и внучки, он весело подмигивает и щекочет животик девочки.

 - А я тоже хочу быть пиратом! И шаблю хочу, как у тебя!

- Пиратом, ты? – карие глаза Шевцова смеются. - Ну, уж нет! Дудки! Еще чего не хватало! Ты у нас, кнопа, будешь принцессой. Будешь носить красивые платья и эти, как их… финтифлюшки в волосах.

 - Не-е-е! Не хочу быть принцессой, хочу пиратом! Деда, ну пожа-а-алуйста! Научи меня драться шаблей!

Маленькие ручки обвиваются вокруг шеи, и мужчина вздыхает.

 - Э-э, Аленка. Думаю, если я тебя научу, твой папа меня этой же саблей на кусочки покрошит.

- Не покрошит, он хороший! И он меня любит! Хочу с шаблей и быть пиратом!

- Вот же упрямица! – по-доброму ворчит мужчина. – Давай лучше мы с дедом Иваном построим тебе замок, и ты будешь в нем ждать своего принца. А, кнопа?

- Принца? Не-е-ет, - малышка отчаянно вертит головой. Возмущается: – Это скучно!

- Ну, тогда рыцаря. Рыцари тоже спасают принцесс.

- От кого? – синие глаза малышки восторженно распахиваются.

- Как от кого? Вот от пиратов и спасают.

- Хочу быть пиратом и спасать принца! Деда, ну пожа-а-алуйста!

- Ладно-ладно. – Мужчина гладит малышку по волосам и шепчет на ухо: - Папа наверняка будет против, но если ты попросишь маму, тебя мама научит.

Девочка заливисто смеется, отчего на пухлых щечках обозначаются пока еще едва заметные ямочки, как у отца. По-взрослому выставляет ручку.

- Деда, ты что! – удивляется. – Мамы же не умеют быть пиратами!

Но мужчина серьезен, как никогда.

- Это другие мамы не умеют. А твоя все умеет. И рыцаря спасти сможет, и принца. И даже дракона не испугается, уж я-то знаю.

- Правда?

- Правда, только ты об этом никому не говори, пусть это будет нашим с тобою секретом.

- Даже бабушке?

- Особенно бабушке. Нет, ну если ты, конечно, не передумала быть принцессой, тогда…

- Нет, - малышка вертит головой, - я хочу быть пиратом, как ты!

Шевцов смеется.

- Ладно, кнопка-пират, пойдем найдем твоих родителей. А пока будем искать, я тебе лучше расскажу, какую большую рыбу я поймал в нашем с тобой озере. Огромную, как лодка! Во-от такую!

- А! – ротик изумленно раскрывается. – Как лодка?! – девочка хлопает в ладоши.

- Конечно! И зубы у нее были, как у акулы! Стр-рашные! Может, ты тоже хочешь стать рыбаком? У меня для тебя и удочка есть. Настоящая. А, Аленка?

- Х-хочу!

Через несколько минут Александра Савина даст свое первое в жизни интервью центральному телеканалу. Ее голос прозвучит спокойно и ровно, а плечи обнимут крепкие руки Игната. Ее спросят: правда ли, что шедевр испанского экспрессиониста Эрнесто де Кесада «Идальго и Бернардита. Поцелуй под яблоней» не так давно возвращенный правительством в Королевский дворец Мадрида (картину считавшуюся пропавшей без вести еще со времени Второй мировой войны), восстановила именно она? И правда ли, что знаменитый Музей королевы Софии презентовал ей гранд на обучение в Королевской академии изящных искусств Сан-Фернандо? В которой учились такие мастера живописи, как Пабло Пикассо, Сальвадор Дали и Франсиско Гойя? Действительно ли Музей королевы Софии намерен и дальше с ней сотрудничать? И услышат в ответ уверенное «Да».