- Конечно, нет. Врача точно не вызывать?


- Нет, сейчас приду в себя.


- Ты заканчивай это.


- Закончу, не бойся.


***


Знаю, что веду себя по-детски, но общаться с Олей по скайпу не хочу. Вообще не хочу ее видеть, боюсь, что сорвусь. А так пять минут разговора по телефону сухим тоном и до свидания. Честно говоря, и слышать ее тоже не хочу, никак не могу засунуть свою обиду подальше. А вот и сообщение на телефон, соскучилась, блин, жена, не прошло и пяти минут.


«Не хотела просить по телефону, зная, что ты откажешь, а здесь можно и попросить. Покорми, пожалуйста, ту собаку на детской площадке, я забыла, что теперь не смогу этого делать. Люблю тебя.


Ps И не кури так много».


Поразительный человек, о собаке она думает, а о муже нет. Класс! Тем не менее, я как истинный подкаблучник, закончив работу, выхожу из офиса и выезжаю к детской площадке. По дороге заезжаю в магазин и покупаю нам с Марком еды, ну и вроде как заодно и собаке.


Присел на тут самую лавку и стал ждать собаку. Хотя я не знаю, чего жду, мне просто не хочется домой, сам не знаю почему. Казалось бы, еще недавно все было так хорошо, почему это не сохранить, на что ей сдалась эта карьера? Иногда мне казалось, что она делает это специально, то ли проверяет мою выдержку, то ли просто шутит, сейчас возьмет, да и заявится домой без предупреждения. Но нет, вот уже две недели все глухо. Сука, как же тяжко. Может ну его все к черту, приехать и просто ее забрать? О! А вот и собака утыкается мне носом в ладонь.


- Привет, мистер антисосискин. Держи свою еду, - открываю и протягиваю собаке, купленное мной, готовое мясо. - Только попробуй не съешь.


Собака оказалась на редкость прошаренной, съела и вылизала всю тару, а потом просто легла мне под ноги. Закуриваю очередную сигарету, вновь заправляя легкие порцией дыма. Черт, курить и вправду надо бросить. Бросаю окурок в урну, встаю со скамейки и иду к машине. Иду быстро, но собака идет вслед за мной. Уже дошел до машины, открываю свою дверь и снова смотрю на собаку. Она как будто так и говорит «забери меня с собой». Ну уж нет, антисосискин, так дело не пойдет. Сажусь в машину, завожу двигатель и жду. Чего собственно я жду? Господи, кажется я и вправду психически нездоров. Думаю одно, говорю другое, а делаю, мать его, третье.


Выхожу из машины, открываю заднюю дверь и даже не успеваю пригласить собаку, она сама тут же прыгает мне на сиденье.


А дальше был ветеринар, сообщивший мне, что собаке примерно около трех лет и это мальчик. Как оказалось, вполне себе здоровый. Отвез его домой, мыл его около часа, а потом и сушил. Кажется, у меня появился еще один ребенок, который в вымытом и высушенном состоянии оказался очень даже ничего.


***


Кто бы мог подумать, что большой и дурно пахнущий пес разнообразит мою скучную жизнь, более того, внесет новые краски и идеи. А все наши совместные прогулки, которые почему-то Боне не нравились. Видимо на таких худых ножках тяжело ходить на дальние расстояния, а вот такой большой собаке в самый раз. Назвал я его, кстати, Мюнхен, в честь мюнхенских колбасок, которые он отлично ест, в отличие от других сосисок. Ну и спасибо Мюнхену за принятое мной решение, забрать Олю домой. Поразмыслив, я просто убедился в том, что Оля не сможет мне отказать, когда я скажу про собаку и то, что я бросил курить. Нет, курить я, конечно, еще не бросил, но уже на подходе- количество сигарет с каждым днем снижается все больше и больше.


Можно сколько угодно обманывать окружающих, но себя сложно. Мне плохо без Оли, не могу я так, заберу домой и все. Мой самолет завтра на два часа дня, как раз вечером буду у нее. Конечно, о своем приезде я ей не скажу, надеюсь, это будет все же приятным сюрпризом.


Долетел я с комфортом и без приключений, даже бахилы в аэропорту не надевал, счастье-то какое. Как же все-таки хорошо, что Оля дала мне ключи от квартиры. Как только вышел из аэропорта, сразу сел в такси и отчалил к написанному на бумажке адресу.


Квартира оказалась очень даже приличной, я бы сказал неприлично дорогой. На кой хрен одному человеку двухъярусная квартира-непонятно, но как говорится: раз дают, то закрой рот и бери. Быстро все обошел, но ничего такого, в чем можно было бы уличить Олю, не нашел. Да и глупо это все, знаю же, что не изменяет, но все равно так спокойнее. А когда нашел в ящике прикроватного столика нашу свадебную фотографию, замурлыкал словно кот. Настроение тут же поднялось. Жаль не купил шампанское и цветы, ну и хрен с ними, главный здесь подарок- это я. Очень самонадеянно, Озеров, очень!


К семи, так и не дождавшись Олю, присел на диван и продолжил ее ждать. И буквально через несколько минут услышал звон ключей. Тут же вскакиваю с дивана и подхожу к прихожей. Становлюсь так, чтобы увидела меня не сразу. Оля открывает дверь, захлопывает ее и проходит вперед, стуча каблуками. Останавливается у дивана, спиной ко мне и начинает массировать себе шею. Вид сзади открывается просто шикарный: облегающее черное платье с вырезом на спине и прекрасная подтянутая попка. Ну и туфли на приличном каблуке дополняют и без того шикарный образ. Подхожу к ней бесшумно сзади, кладу руки на талию и притягиваю к себе.


- Скучала? - шепчу ей на ухо.


Оля на удивление не вздрагивает и нисколечко не пугается, как будто ждала моего появления.


- Нет, не скучала. А очень, очень скучала.


Поворачивается и смотрит на меня с улыбкой.


- Ты наконец-то решил со мной заговорить?


Кажется, у меня снова начало тарахтеть сердце, как только увидел ее глаза. Черт, что ж она делает со мной?


- Оль, я не могу без тебя, -утыкаюсь ей в шею. - Не могу и не хочу. Вернись, пожалуйста. Я курить брошу и собаку твою в дом привел, уже неделю как живет у нас. Давай сегодня же уедем? Если не захочешь, я тебя все равно заберу, не оставлю здесь. Оль...


Я бы и дальше вот так стоял и дышал ею, если бы не мокрые Олины щеки.


- Ты чего плачешь?


- Я не могу уехать. Очень хочу, но не могу, - вытираю ее слезы большим пальцем.


- Почему? Неужели так хочешь быть моделью?


- Нет, - обхватывает мои руки своими. - Я сначала правда хотела сюда поехать, Франция-это же мечта всех девочек, и Ангелина так все расписывала, что мне еще больше захотелось. А потом, я подумала, что не смогу так надолго уехать и…


- И?


- И сказала это Ангелине. Она вроде бы нормально отреагировала, а потом давала какие-то документы. Да, я дура, думала, что это договор на мои обычные съемки. Я не смотрела, что подписываю. Подписала и забыла, а на следующий день мы с ней встретились, как обычно, и она сказала, что я подписала договор на Париж и показала мне пункты, в которых говорилось, что если я его расторгну, то заплачу огромные деньги за нарушение договора. Поэтому тебе и не говорила почти до самого отъезда. Прости меня, Миш. Я очень хочу домой, но не могу.


- Ну почему мне не сказала?! Я бы решил это!


- Потому что боялась, ты и так меня считаешь дурой. Так хоть выглядело, что я сама этого хочу. Пожалуйста, не отказывайся сюда приезжать на выходные, прошу тебя. Год быстро пролетит, и я больше никогда и ничего не буду без тебя подписывать.


- Олька, какая же ты глупенькая, я бы и тогда разобрался, и сейчас. Уж поверь мне, все это можно решить, тем более, когда документы подписаны таким путем. Все, не реви. Завтра же улетим домой. Заплатим мы деньги или разберемся другим путем, это уже моя забота. Только, чтобы такого больше никогда не было, слышишь меня? Лучше мне сказать и побыть пять минут дурой, нежели год страдать херней. Поняла меня?


- Поняла. Ты правда взял Бублика домой?!


- Он теперь Мюнхен, уж извини, я не знал, как ты его звала. Олька, я так скучал.


- И я, очень, очень. Неужели мы уедем домой вместе?


- Конечно, вместе.


Зарываюсь руками в ее волосы и вдыхаю такой желанный запах.


- Люблю тебя, Олька.


- И я люблю.


- Может ты уже прекратишь лить слезы? - кивает. - Ты мне задолжала три недели супружеского долга.


- Я готова его тебе отдать сполна.


Притягиваю ее к себе и целую в соленые от слез губы. Сейчас я реально готов ее сожрать, подумаешь соленые губы, так даже слаще. Господи, кажется я реально чокнулся. Задираю ее платье, открывая вид на охрененные ножки, облаченные в черные чулки. Красивая и только моя. Веду рукой по нежной коже, как вдруг меня торкает осознанием –для кого надето это чертово платье и чулки?! Тут же отстраняюсь от нее.


- Для кого ты так вырядилась?!


- Для пассажира рейса 4895, 19 ряд, место «А», вылетевшего ровно в два часа дня и прилетевшего в пункт назначения в пять часов и одну минуту.


- Ты что знала, что я приеду?


- Конечно знала, я обо всем спрашивала Марка, он был более разговорчив.


- Вот ты маленькая паршивка. Так где ты шлялась, если знала, что я приеду?


- Так я наводила красоту в салоне для тебя же и платье надела тоже для тебя, правда от красоты уже ничего не осталось, тушь же растеклась.


- Нет, ты все равно самая красивая.


Не выдерживаю больше и опускаюсь на диван, утягивая Олю за собой, усаживаю ее себе на колени, поднимая платье на талию, начинаю гладить ее ноги. Как же мне хочется порвать все эти тряпки и чувствовать друг друга кожа к коже, но я выдержу, правда до кровати мы все же не доберемся. Не целую ее, а просто выпиваю, боюсь даже, что она испугается такой моей страсти, но на удивление она сама льнет ко мне с не меньшим упорством. Стискиваю сильнее ее бедра, провожу пальцами по уже мокрым трусикам и понимаю, что меня тоже безумно хотят. Больше ждать не могу, поднимаюсь вместе с Олей на руках, и укладываю ее на ковер. Нависаю над ней, и она начинает расстегивать мне рубашку, опускается к ширинке, я не остаюсь в долгу и тоже снимаю с нее платье, тут же стягиваю трусики, но чулки оставляю, хочу, чтобы она была в них. И вот тот момент, которого я так хотел, прижимаюсь к ее оголенному телу своим, Оля шумно выдыхает и мне кажется по ее телу даже прошлась дрожь, целую ее в губы, чтобы и она поняла, как мне это нравится. Немного отстраняюсь, чтобы смотреть на нее в тот момент, когда буду в нее входить. Одним рывком вторгаюсь в нее и ее глаза распахиваются, это ни с чем не сравнимое удовольствие видеть ее подо мной, такую податливую и страстную. Тянет меня на себя и жадно целует, сама ускоряя темп наших движений, подаваясь мне на встречу. И я чувствую, что еще немного и Оля дойдет до грани. Еще несколько движений и она не сдерживает стоны удовольствия, а я следую за ней.