Шарлотта смеется и показывает ей.

Бабушка мгновение задумчиво смотрит на меня, затем ее руки взлетают, изображая разные знаки, которые спрашивают:

— Не этот ли знак, Митч? — она легонько хлопает меня ладонью по коленке и показывает мне язык. Тьфу! Я люблю мою бабулю! И мне нравится, что эти двое поладили.

— Могу я остаться с тобой сегодня на ночь? — спрашиваю я.

— Нет, — быстро отвечает Шарлотта. Даже я бы сказал слишком быстро.

— Неправильный ответ! — я даже не пытаюсь как-то сгладить свой гнев.

— Возможно, тебе следует все-таки придерживаться своего плана полета, — тут же парирует она.

— Хорошо, Шарлотта. А то я уже стал переживать, что мы обойдемся без спора сегодня. Третий раз и сейчас всего лишь два тридцать, и только мы действительно знаем, как нам задать наш собственный темп по спорам, детка! — шутливо подтруниваю я.

Бабуля начинает размахивать руками перед нами, говоря, чтобы мы перестали так себя вести. Шарлотта наклоняется вперед и берет крекер, и сердито кладет его в рот.

— Если вы двое не прекратите, я положу тебя на свои колени и отшлепаю! — руки бабушки с такой скоростью летают, словно пулеметная очередь.

— Очевидно порка в этой семье самое модное увлечение, — говорит Шарлотта, делая большой глоток из бокала.

— Ну, у бабули и меня действительно есть много общих интересов, — отвечаю я задумчиво и очень серьезно. Шарлотта подается вперед, прикрывая рот рукой, боясь, как бы не выплеснуть со смеху всю жидкость, и начинает давиться смехом. — Прости ... ты в порядке? — тихо хихикаю я, гладя ее по спине. Она кивает.

— Ба, — говорю я, оглядываясь на нее, — нам нужно выходить через несколько минут, чтобы забрать мальчиков Шарлотты.

— К сожалению, да, ба, — добавляет Шарлотта.

— Я рада, что вы двое заскочили. Послушайте меня, — она смотрит на нас очень серьезно. — Будьте терпеливы друг с другом. Вы оба испытали боль, и проще всего воздвигать новые стены, чем признать то, что вы чувствуете друг к другу. Не забывайте всю боль, которую вы пережили, но именно она помогла вам пройти весь этот путь, чтобы обрести друг друга. Поверьте, в свои чувства, они плохого не посоветуют.

— Тебе следует писать колонку в газете моего друга. «Уважаемая ба», — поддразнивает ее Шарлотта, видно, что бабушка заставляет ее нервничать.

— Ладно, бабуля, хватит пугать ее.

— Ох, а тебе придется коротать дни в одиночестве, если ты продолжишь вести себя, как раздражительный засранец! — показывает она знаками.

— Ох, черт побери! — смеется Шарлотта.

— Смешно, да? — щекочу я ее.

— Чуть-чуть, — она морщится и хватает меня за руку.

— Ладно, — говорю я, — согласен, я действительно показал тебе слишком много той стороны себя.

— Да ... неужто? — она расширяет глаза.

— Все хватит, — я наклоняюсь для поцелуя, ее губы мягкие, сладкие, но поцелуй слишком мимолетный, но ей он понравился, я заметил это. — Я останусь с тобой сегодня вечером, детка. — Я уже не спрашиваю, я просто излагаю факт, и она слегка кивает.

Мы собираем Бруки, говорим общее «до свидания» и уходим.


Девять часов вечера, я шлепаюсь на кровать Шарлотты и вытягиваю ноги, устраиваясь поудобнее. Она делает сейчас все необходимые вещи, перед тем, как поднимется в спальню: проверяет детей, гладит одежду, готовит ланчи, и окидывает последним беглым взглядом кухню, все ли в порядке. За это время я хочу изучить ее спальню. Я даже не могу себе представить, чтобы у нее была другая спальня. Она в мягких теплых фиолетового зеленоватых тонах с примесью слоновой кости. Все здесь кричит о Шарлотте. Она даже пахнет, и выглядит, как Шарлотта, мне это нравится. У меня сложилось четкое мнение, что запах Шарлотты — мой самый любимый запах, такой мягкий и чистый, сочетающий в себе лосьон, который она использует, и кондиционер для белья.

Я оглядываюсь по сторонам, рассматривая различные фотографии в рамках. Среди них нет ни одной с Джошем, это хорошо! Собственно, почему он должен здесь быть? Сиси сказала, что Шарлотта полностью переделала всю спальню, когда он уехал, чтобы стереть все воспоминания о нем. На самом деле, она рассказала мне кучу дерьма за те несколько минут, когда Шарлотта пошла проверить ребенка. Господи, в один момент, у меня перед глазами возник парень из спичечного коробка в коммерческой рекламе, который разговаривал с такой бешенной скоростью, просто фанатик какой-то! Я попытался вспомнить, может это ролики были из 80-х или 90-х годов. С СиСи, наверное, произойдет тоже самое, потому что люди отгораживаются от нее. Пока мы разговаривали всего лишь пару минут, она не однократно стукала меня по руке, чтобы привлечь к себе мое внимание.

Зная, что это не кровать Джоша «дааааа», у меня такое странное чувство комфорта от кровати Шарлотты, но я не уверен, хочу ли полностью принимать этот комфорт. Я выбиваю пальцами дробь по колену, и продолжаю ждать (или умирать от скуки), поворачиваю голову и вижу на прикроватной тумбочке книгу, тут же звонит ее телефон и загорается экран, возвещая о пришедшей смски. Я борюсь с желанием буквально секунду, но решаю, что это знак свыше. Хватаю ее телефон, мне хочется посмотреть от кого же пришла смска. Обычно я такого никогда не делаю, но мне скучно, и я должен занять себя хоть чем-то, пока дожидаюсь ее.

— Мэделин Сент-Клер, — говорю я вслух.


Мэдди: Срань Господня! Этот, матушка, дурацкий день никогда не закончится!

Он опять был здесь!

Он со своими длинными до плеч, светлыми волосами и точеным лицом!

Он со своим телом, как у Бога!

И он сделал это снова!

Господи он снова это сделал!


Хм, Господи! У нее похоже также плохо, как у Шарлотты! Да, что происходит с этими женщинами, что они пишут такие эпические, драматические смски?


Я: Что? Что он сделал?

Мэдди: То же, что он делал 3 недели подряд!


Ух!


Я: Что?

Мэдди: Что ты имеешь в виду, спрашивая что?

Он пристально на меня смотрел, когда я вышла к своему следующему клиенту, вот что!


Да? Клиенту? Что же она делает? Я решаю подождать, может она сообщит какие-нибудь подробности.


Я чувствовала себя голой.


Ну, сейчас мне сам Бог велел поговорить с ней об этом...


Я: Продолжай! ...

Мэдди: Он хочет, чтобы я прокатилась на сумасшедшем поезде ... я просто знаю это!

Он хочет затащить меня в свою постель и заставить меня кричать ВАУ, ВАУ!

Так говорит Джули.

Я: Кто такая Джули?

Мэдди: Ты что пьяна? Наша Джули, тупица!


Господи, неужели есть еще сестры?


Я: А ты, что думаешь?

Мэдди: О чем?


Господи, этому диалогу явно может потребоваться переводчик!


Я: О проводнике!

Мэдди: Проводнике чего?

Я: Проводнике сумасшедшего поезда, ты что пьяна?

Мэдди: Мне кажется, что он, наверное, думает, что я не от мира сего!

Я: Я думаю, что он прав!

Мэдди: Тогда заткнись, стерва, в конце концов, ты на чьей стороне?


Прежде чем я собираюсь ответить ...


Ух, он так похож на горячего Викинга, и я так хочу, чтобы он дал мне свой шлем.

Нет, я так хочу, держаться за рога его шлема, пока он загоняет в меня, когда я полностью подвластна ему, свой любовный стержень!


Дерьмо, я заливаюсь от смеха, как девчонка!


Что мне делать, Чарли?

Я: Ты должна позволить ему узнать, что хочешь быть завоеванной ...

Мэдди: Что? Он скорее всего с прибабахом!

Я: Если он проведет 5 минут с тобой, то наверняка будет!

С чего ты взяла, что он с приветом?

Мэдди: Он записывается каждую неделю, в одно и тоже время, в один и тот же день. Я просто не знаю, какой врач ему еще нужен.


Аааа ... Господи, эта женщина врач? Я стал вдруг чуть больше обеспокоен положением психического больного.


Я: Он выглядит сумасшедшим?

Мэдди: Он выглядит горячей штучкой!

Я: И что ты делаешь, когда он смотрит на тебя пристально?

Мэдди: То же самое, что и всегда!


Я жду.

Я все продолжаю ждать.

Мое ожидание продолжается.


К сожалению, драматичная музыка звучит чуть дольше, чем следовало бы!


Мне хочется швырнуть телефон через всю комнату. То, что она пишет, это, конечно, полнейший бред, и все же я сижу тут, как наркоман и жду следующей дозы. Это все напоминает мне о тех временах, когда я посещал бабушку с ее «потрясающими историями», когда она говорила о своем чувстве предвидения. Я тогда очень хотел уйти, но Господи, мне безумно хотелось выяснить, чем все закончилось, это как дразнить скалолаза более высокой вершиной! Здесь же происходило единственное шоу, которому больше всего подходило название Страсть, и половина главных героев застряли в Аду, буквально! Это была самая глупая сюжетная линия, которую я когда-либо встречал, но к своему ужасу, я обнаружил, что стал непосредственным участником всего этого, спрашивая ее про встречи один раз в неделю, и собираются ли они выходить из этого ада, или еще нет. Такое положение вещей продолжалось в течение месяца, насколько я мог судить. Видимо, это ад пытается выбраться из Ада!