— С этим проблем нет, — сразу расслабилась подруга. — И кофе попьём. И повод твой обсудим. Как раньше.

— Как же я соскучилась по тебе, Машуль, — призналась я искренне.

Уложив платье, клатч, туфли на шпильке — эхо богатого прошлого, комплект белья, слишком неудобного и провокационного, чтобы я его носила просто так, в пакет, надела джинсы и, немного подумав, клетчатую рубашку. Новых насмешек относительно дешёвых футболок слушать не хотелось. А давняя подруга вполне может поддеть меня безденежьем. Она хорошая, но страдает снобизмом. Этого не отнять.

Уже по дороге к Маше, проходя через парк, набрала номер жениха. Он ответил гудка с десятого.

— Чего тебе?

— Привет, — несколько опешив, отозвалась я. Знаю, с утра Серж всегда недоволен, но чтобы так…

— Нормально добралась? — спросил он отстранённо. — Что делаешь?

— Всё хорошо. Сегодня встретимся?

— Хм, — в трубке раздался тяжёлый вздох и чирканье дешёвой зажигалки. — Мы сегодня с ребятами решили затусить, — я собиралась напомнить о дне рождения и замялась от следующих слов. — Хотим выходной отметить. По-пацански. Давай, завтра съездим за город. Мама хотела тебя увидеть и про свадьбу там что-то решить.

Остановившись у скамьи, я присела на край и закусила палец. Именно сегодня мне хотелось его увидеть, сходить куда-нибудь вместе, вспомнить, как это — быть в окружении людей.

— Ты меня слышишь? — казалось, он раздражён, и я кивнула, забыв, что мы говорим по телефону. — Тань?

— Слышу, — выдавила я. — Я займусь… уборкой. Дел скопилось много.

— Найди чем себя занять, — было слышно, как Серж затянулся и не спеша выдохнул. — Ну, давай, у меня тоже дела.

Экран вспыхнул, чтобы тут же погаснуть. Постукивая аппаратом по колену, я раздумывала, не вернуться ли мне домой. Старая квартирка блестела без намёка на пылинку, смотреть телевизор не хотелось. Спать, почему-то, тоже.

Решительно стиснув ручки пакета, я поднялась на ноги и направилась по дорожке в сторону новостроек. Сегодня я проведу время не в одиночестве. Хватит с меня тёмных комнат и собственного голоса в тишине.

Глава 6

Я почти вышла из-за деревьев, как вдруг кто-то схватил меня за плечо и резко дёрнул на себя. От неожиданности я ухватилась за чужую руку, а прямо передо мной пронеслась машина. За ней бежала собака и, грозно рявкнув в мою сторону, рванула дальше.

Всегда боялась собак. Вжавшись в незнакомца, я совершенно по-детски всхлипнула. Он напрягся, и тут я обернулась. С такими мужчинами приличной девушке нельзя стоять рядом. Высокий, широкоплечий, в футболке, не скрывающей, а подчеркивающей, тугие мышцы и с татуировками на сильных руках.

— Насмотрелась? — хмыкнул незнакомец низким голосом, и я вздрогнула, наконец, взглянув на его лицо. Широкая челюсть, покрытая темной щетиной, высокие скулы, карие глаза, нос со слегка смещённой перегородкой, очень гармонично смотрелся с искривлёнными в ухмылке губами.

— Красный свет, — прошептала я и закусила губу, поняв, что мужчина услышал.

— Чего?

— На красный свет нужно стоять и ждать, — именно такая ассоциация возникла у меня при взгляде на него.

— Долго? — он явно забавлялся, и я, не устояв, смущённо улыбнулась.

— Я собак боюсь, — зачем-то сказала.

— А переходить дорогу, не посмотрев по сторонам, не боишься? — я пожала плечами. — Пешеходный переход в пяти метрах.

— Следуешь правилам? — мне было неловко от его внимания. Отвернувшись, я пошла к переходу. Не особо удивилась, когда незнакомец поравнялся со мной.

— Тебя как зовут, Лучик?

— Не придумывай мне клички. Я не щенок.

Внезапно он низко зарычал и гавкнул. Пока я ошеломлённо смотрела на него, запрокинул голову и захохотал.

— Ты… Ты… — я захлёбывалась возмущением, осознав, что надо мной издеваются.

— Ну, Лучик, — мужчина ухватился за поджарый живот, переводя дыхание. — Признай, я же лучше собаки?

— Дурак, — я развернулась к дороге и остановилась, увидев красный свет светофора.

— Не злись, — тёплая ладонь легла на поясницу и затем скользнула на живот, удерживая меня на месте. — Ты забавная, — пробормотал он мне на ухо.

— Пусти.

— Давай, провожу. Ты ж — беда на ножках.

— Я не…

— На красивых ножках, — вовремя поправил сам себя мужчина и подтолкнул меня вперёд. — Зелёный.

Отчего-то, чужие объятия были уютными, и, оказавшись на другой стороне дороги, я почти жалела, что незнакомец меня должен отпустить. Он толкнул меня к дереву.

— Ты вкусно пахнешь, — тихо проговорил мужчина и уверенно приподнял пальцем подбородок.

— Это просто шампунь ванильный, — растерянно пробормотала.

— Неужели? — и тут он выдохнул почти неслышно. — Можно?

Завороженно я смотрела на изогнутые в улыбке губы, пока не поняла, что моего разрешения действительно ждут.

— Да, — отозвалась я слабо, но этого оказалось достаточно.

Незнакомец меня поцеловал. Это было восхитительно неправильно и захватывающе нечестно. Приподнявшись на носочки, ухватившись за его плечи, я позволяла талантливым губам ласкать свои. Его ладони очертили мою спину, скользнули на ягодицы и стиснули их до сладкой боли. Наверное, я застонала. Это разрушило удивительное нечто, возникшее между нами. Мужчина отодвинулся, освобождая меня от объятий, и я качнулась следом.

— Ты — красный свет. Стоит остановиться, — хрипло заявил он. — Лучше иди… по-хорошему.

— А, может, я…

— Иди, глупая, — он хищно ухмыльнулся, и я попятилась. — А то затащу к себе в логово…

Мне хотелось спросить: "И что же дальше?", но здравый смысл, наконец, ко мне вернулся. Я только что целовалась с незнакомцем на улице. Мимо нас шли люди, сновали автомобили, а мне казалось, что нет ничего и никого, кроме нас двоих.

— Извините, — просипела я и, опустив голову, зашагала прочь.

Наверное, моё лицо было пунцовым, потому что ощущение жара не спадало. Ноги подгибались, и я боялась закрыть глаза, чтобы не потерять сознание. Не выдержав, я побежала. Обогнув угол дома, я заскочила в подъезд Машки и, поднявшись на пролёт между первым этажом и вторым, опустилась прямо на бетон. Обхватила колени, уткнулась в них и заплакала. По щекам текли слёзы, которые я давно себе не позволяла. Только они не были горькими. Было так странно на душе. Словно из неё уходит что-то тёмное. Заметив движение за окном, я вскинула голову и замерла. Во двор стремительным шагом вошёл разрушитель моего спокойствия. Он оглядел детскую площадку, открытые подъезды и решительно направился к первому. Поднявшись на ноги, я отряхнула джинсы и рванула наверх, к подруге. Её подъезд был по счёту вторым.

Глава 7

Машка всё ещё посматривала на меня с подозрением. Она заварила особенный чай с лепестками цветов и кусочками фруктов, нарезала рулет и ненавязчиво убрала нож в стол.

— У меня свой есть, — протянула я замогильным голосом и улыбнулась. — Хватит уже коситься, Маш. Я так себя цирковой собачкой ощущаю.

— Ты плакала.

— А у тебя не бывает поводов? — я откусила бисквит и блаженно зажмурилась. — Какая вкуснотень.

— Мама пекла, — примирительно похвасталась подруга. — Она про тебя спрашивала, — девушка поёжилась под моим пристальным взглядом и выдала. — Не могла я видеть тебя такой. Ты не представляешь… Пришла, а ты смотришь в стену и ни на что не реагируешь. А потом… Мне надо было тебе позвонить, встретиться. Но…

— Да никаких обид, — мне действительно было важно сегодня и здесь. — Было и прошло. Я на таблетках совсем чумная была.

— А сейчас не пьёшь?

— Доктор оставил на моё усмотрение. Эпизодически могу выпить, — соврала я. Ну, не хотела я видеть презрение на её лице или ещё хуже — жалость.

— Круто, — Машка расслабилась и налила мне чай. — Из Тая привезла. Вкусный.

Кто бы сомневался. Пила напиток мелкими глотками, прикрывая от удовольствия глаза. Через тонкую ткань штор комнату озарял солнечный свет. Было так спокойно и легко.

— Твою ж… Ты замужем?

— Нет.

Я резко дернулась, выпадая из нирваны. Подруга ухватила меня за руку и с нескрываемым интересом стала рассматривать кольцо на безымянном пальце. Только что на зуб не попробовала.

— Дай померить.

— Оно не снимается, — для подтверждения я покрутила украшение, пытаясь стянуть, но тщетно.

Тут девушка случайно сдвинула мой браслет и, словно, окаменела. Высвободив ладонь, я зажала её между коленей и отвернулась. На стене тикали часы. В этой квартире не гудел холодильник, и по утрам в открытую форточку не врывались петушиные крики. Наши жизни разнились. Когда то они были похожи. Не сейчас.

— Пойду, наверное, — хмуро бросила я, поднимаясь. Маша ухватила меня за руку и потянула обратно.

— Ты не обижайся. Просто мне сложно смириться…

— Знаешь, что самое страшное? — я не могла заставить себя смотреть на подругу, отчаянно борясь увидеть жалость в её глазах. — Я не помню, как сделала это. Мне часто кажется, что это — не я, и это — не со мной, и… Будто кто-то другой сделал это со мной и потом, когда порезал, сунул в руки бритву.

— Мне жаль… — Маша прижалась ко мне, опрокидывая на пол дорогую чашку.

— Я жива. И это важно. Всё остальное осталось там, позади. Не хочу, чтобы обо мне судили по тому, что произошло… с другой мною. Не хочу сожалений и вопросов.

Горячий и наверняка безумно дорогой чай заливал не менее ценный паркет. А мы обнимались. Было здорово.

— Танька, ты плохо на меня влияешь, — подруга подозрительно шмыгнула носом. — Теперь и я реву.

— Иногда это полезно. Чтобы не было нервного срыва.

— Предпочитаю мартини.