Элизабет Бенавент - На месте Валерии

— Что ты собираешься предпринять, когда встретишься с Адрианом? — поинтересовался он.

— Пока не знаю. Не требуй от меня многого сейчас, мне не хотелось бы никого разочаровывать.

— Я намерен сказать тебе кое-что, прежде чем история получит продолжение, поскольку я хочу, чтобы ты ясно представляла картину и делала что-то или не делала с полным пониманием момента.

— Ты меня пугаешь.

Виктор не спешил продолжать разговор. Он облокотился на стол и смерил меня внимательным взглядом, а потом вздохнул.

— Тебе следует знать, что я… Впрочем, ты наверняка догадываешься. Думаю, ты меня поймешь. У меня была пара постоянных подружек, когда мы познакомились. Но я перестал встречаться с ними, хотя едва тебя знал. Мне уже не… Мне не хотелось. Мне претило ложиться в постель с кем-то с тех пор, как появилась ты, а тем более теперь, после прошедшей ночи. Я нередко испытывал искушение, поскольку не до конца понимал, что происходит, и задавался вопросом, не ищу ли я на свою голову неприятностей. На самом деле я хочу сказать, что если ты решишь уйти от Адриана, то я буду ждать тебя.

Я была ошеломлена словами Виктора, поскольку ожидала совершенно иного. Он добавил:

— А если ты бросишь Адриана, но предпочтешь остаться одна, я тоже… подожду, — закончил он.

— А если я не разведусь с Адрианом?

Он пожал плечами:

— Я с радостью сказал бы, что готов уважать твое решение, но не готов. Случившееся не было в стиле тех, кто ни о чем не задумывается — потрахается и расстается. По крайней мере, я так считаю.

— А что же это было, Виктор?

— Между нами, — обвел рукой нас обоих он, — что-то есть. Не сомневаюсь, что в свое время ты любила его или верила, что любила, и потому теперь думаешь, что все еще любишь. Но ты никогда не решилась бы спать со мной, если бы не сомневалась в прочности своего брака. Ты не из такого теста. Знаю, я не подарок, и пока не понимаю, насколько прошлая ночь облегчила или, наоборот, усложнила положение… — Семья за соседним столиком покосилась на нас с неодобрением. — О, смотри, я стал влюбленным бандитом. — Он рассмеялся.

— Ты не виноват. Ты не обязан ни перед кем отчитываться о своих поступках. — Я легонько шлепнула его по руке, и он, перехватив мою кисть, погладил ее.

— Откровенно говоря, мне много раз приходила в голову эта фраза. Много раз я испытывал искушение послать все к черту, довести тебя до точки кипения, заняться с тобой любовью и просто наслаждаться жизнью. Но видишь, в итоге все вышло наоборот. Думаю, теперь ты значишь для меня больше, чем мне хотелось бы признать. А ты что думаешь?

— Я так сердита, что от злости не способна думать. И кроме того, ты меня слегка выбиваешь из колеи.

Он встал и пересел на стул, стоявший рядом со мной. Обняв меня, он прильнул губами к шее.

— Если ты увидишь Адриана и твоя злость испарится, дай мне знать. Мне будет нечего сказать в таком случае. Но поцелуй меня теперь, пусть потом это заставит тебя подумать дважды.

Я улыбнулась, наклонилась к нему и назвала дурачком. Мы поцеловались. Мы оба могли бы выбрать самый простой путь. Надо было лишь перевернуть страницу, посчитав наш роман приятным приключением, не более. Но это противоречило моей натуре. Если бы я умела смотреть на подобные вещи легко, то ни за что не стала бы выходить замуж. Для протокола: я никого не осуждаю.

— Прошлая ночь была волшебной, — прошептал он, возвращая меня к теме разговора.

— Знаю.

— Я никогда не испытывал такого удовольствия в объятиях женщины. Ласкать тебя все равно что…

— Остановись, пожалуйста. — Я уткнулась лицом ему в плечо, чтобы скрыть смущение.

— Сколько еще разных Валерий припрятано у тебя в рукаве?

Его рука, соскользнув с колена, пробралась между моих бедер, заставив меня подскочить.

— Две или три. Благочестивых, надеюсь. — Посмотрев на него, я вдруг осознала, что рядом с ним становлюсь другим человеком, не тем, кем привыкла себя считать.

— Я готов заняться с тобой любовью прямо тут, на этом столе. Но лучше я расплачусь, и мы вернемся домой.

В воскресенье я проснулась от запаха свежесваренного кофе. Я была вымотана. В семь утра Виктор поднялся в боевом настроении, и мы сорок пять минут бурно занимались сексом. Жестким, страстным, а в финале нежным. Я до сих пор ощущала пульсацию между ног.

Часы показывали без четверти десять. Я нежилась в постели, пока не осознала, что нахожусь не дома и могу показаться беспардонной, если не встану немедленно.

Виктор сидел на табурете в кухне с чашкой кофе. Перед ним лежала развернутая газета. Он был в серой футболке и джинсах и снова надел очки с диоптриями, которые… Уф, они ему очень шли. Я вошла, протирая глаза. Увидев меня, он улыбнулся:

— Доброе утро.

Я подошла, и он, обняв меня за талию, поцеловал в шею и предложил сесть. Встав, открыл шкафчик, достал чашку и налил кофе мне. Вернувшись к столу, он сел рядом со мной.

— Ты голодна? — спросил он.

Я отрицательно покачала головой и прижалась к его плечу. Довольно долго мы читали газету. Наконец, почувствовав, что сыта по горло бомбежками, политическими дрязгами, убийствами, скандалами и всякого рода несправедливостями, я фыркнула. Виктор повернулся ко мне с улыбкой:

— Дочитала до конца страницы? Можно перевернуть?

— Она в твоем распоряжении. В мире одни сплошные несчастья.

Виктор, развернув табурет в мою строну, молча смотрел на меня некоторое время. Потом он слабо качнул головой и возразил:

— Нет, не только несчастья. Иди сюда.

Он сложил газету, и мы поцеловались. Он принял меня в объятия, и я почувствовала себя настолько хорошо и спокойно, что даже испугалась. Чуть отстранившись, я заправила за уши выбившиеся пряди и сказала, что мне пора уходить. Виктор лишь кивнул, и я вернулась в спальню, чтобы убрать постель. Мне совершенно не хотелось куда-то идти, но я должна была вернуться домой, причем не только для того, чтобы встретить Адриана, когда он вернется. Я испытывала потребность побыть вдали от Виктора, так сказать, посмотреть на все со стороны, чтобы оценить случившееся объективно, во всяком случае, постараться.

Когда я уже подумала, что Виктор не станет меня удерживать, облегчив задачу, он прошел в ванную комнату и открыл воду в душе. Потом он выглянул и попросил меня подойти к нему.

В ванную? Когда там включен душ? Что он хотел? К тому же вид у меня был самый затрапезный. Непричесанная, с чисто вымытым лицом и в футболке Виктора вместо пижамы. Да, но ведь не всегда по одежке встречают, верно?

Я вошла в ванную комнату. Он ждал, облокотившись о раковину с улыбкой, на которую я ответила, с трепетом ожидая нового штурма. Он взял меня за руку и притянул к себе, поставив напротив.

— Что тебе? — пробормотала я, смутившись.

— Не хочешь принять душ со мной перед уходом? — На его лице появилось выражение «какой я скверный и как я хорошо провожу время».

Я тихонько рассмеялась:

— Да, наверное.

— Отлично. Я постараюсь, чтобы ты соглашалась со мной весь день.

Виктор потянул меня за футболку, а потом стащил ее через голову. Мои соски мгновенно отреагировали, и он ладонью принялся ласкать мою грудь. В следующий миг мы поцеловались, и его язык, проскользнув ко мне в рот, стал медленно его обследовать. Я закрыла глаза, наслаждаясь. Я попробовала на вкус его нижнюю губу, потом верхнюю и утонула в крепких объятиях, обхватив его за шею. Он стащил с меня трусики, а я помогла избавиться от одежды ему.

Подняв одним рывком, он посадил меня на раковину, раздвинул ноги и пристроился между ними. Мы потрясающе играли друг с другом. У меня кружилась голова. Я ни о чем не думала. Головка его члена заскользила между половых губ, и из моей груди вырвался стон.

— Хватит, прекрати, — взмолилась я.

Виктор не произнес ни слова. Он подхватил меня и отнес в душевую кабину, где мы снова целовались, забыв обо всем. Почувствовав под ногами опору, я провела рукой по его груди, спускаясь к лобку. Но он остановил меня, развернул лицом к зеленой глянцевой плитке, его рука скользнула между моих бедер и поиграла пальцами, словно я вдруг превратилась в гитару. Я буквально пищала от удовольствия.

— Он делал с тобой это, Валерия? — невнятно пробормотал Виктор, склонившись к моему уху сзади. Его член упирался мне в ягодицы.

Виктор выпростал руку за ширму и открыл шкафчик, висевший над раковиной, дотянувшись до коробки презервативов. Дьявольщина. У него по всему дому складированы стратегические запасы кондомов? Я попыталась повернуться, но второй рукой он вернул меня в прежнее положение. Внезапно я почувствовала прикосновение латекса между бедер и раздвинула ноги. Он резко вошел в меня. Я застонала.

— Тебе нравится жесткий секс, Валерия? — прошептал он, искушая.

Боже, я едва не кончила.

— Не знаю, — ответила я.

Ясное дело, он собирался это проверить. Схватив меня за волосы, он слегка запрокинул мне голову, одновременно глубоко вонзаясь в меня. Мы задыхались. Он повторил: рывок за волосы и решительное вторжение. Я стонала, словно была при смерти. И как назвать эту разновидность удовольствия?

— Думаю, тебе нравится, — сказал он.

— Ты именно так трахаешь всех остальных? — спросила я. Неужели я действительно это сказала? Господи, я не узнавала себя.

— Нет. Их я трахаю вот так. — Он потянул меня к себе, нагнул и, схватив за бедра, стал входить резкими толчками — три, четыре, пять раз. Я закричала. — Ш-ш-ш… — Он уменьшил напор.

Когда он вышел из меня, я была совершенно опустошена. Полностью. И теперь каждая клетка моего естества томилась и трепетала, словно изнемогая от жажды. Утолить эту мучительную жажду мог только он. Я повернулась, и мы слились в поцелуе. Мы целовались неистово, исступленно. Наверное, это был первый по-настоящему страстный поцелуй в моей жизни. Мы едва не кусались, стонали, задыхались, целуясь взасос и переплетая языки. Я чуть не кончила.