— Откуда у тебя поддельные права, взрослая Милли Браун?

— Макс постарался. Если вдруг на Перекресток нагрянут копы, документы всегда пригодятся.

— Копы. И слов-то каких набралась. А была ведь такая приличная девочка, — смеется Раш, обнимая меня за талию.

— Да, ты определенно на меня плохо влияешь, — ответила, одарив его самой ослепительной улыбкой.

— Точно я? Смотри — и флиртовать научилась. Я такому точно не учил.

— Именно ты, а еще эта музыка, — прошептала я и начала двигать бедрами, задевая Раша при каждом движении.

Услышав первые аккорды одной из своих любимых песен, быстро наклонилась и отпила из его стакана, почувствовав на языке вкус виски и колы.

От осознания, что у моего мужчины сейчас точно такой же вкус, мне стало жарко.

— Я думаю, этот трек придется тебе по душе, — выдохнула, не сводя глаз с его губ, теперь точно зная, какие они в данный момент на вкус.

Решив не отступать, я закинула руки Рашу на плечи, неспешно скользя ладонями вверх, обнимая его за шею и не прекращая плавно покачиваться в такт музыке, запела:

Oh no, I fell in love with my rock god,

/О нет! Я влюбилась в моего бога рока,/

I can't keep my hips from swayin to his sweet melody,

/Я не могу не двигать бедрами под его сладкую мелодию,/

You see I fell in love with my rock rock god

/Ты же видишь, что я влюбилась в моего бога рока/

— Буквально ощущаю, что эта песня нравится тебе все больше и больше, — улыбаюсь, теснее прижимаясь к его бедрам своими, чувствуя всю степень его возбуждения. Набравшись смелости, привстаю на цыпочки, касаясь губами татуировки на шее.

— Определенно… — голос хриплый и от этого еще более сексуальный.

— Я была уверена, что смогу поменять твои музыкальные предпочтения, — не могу остановиться, поддразнивая и соблазняя, слишком захваченная этой новой и такой сладкой игрой. Раш ухмыляется, прижимая меня ближе, показывая, что пора прекратить мои чересчур откровенные танцы.

— С завтрашнего дня займемся твоим музыкальным образованием, пора начинать слушать качественную музыку, конфетка. А сегодня наслаждайся, это ночь — твоя.

— Больше такого не планируется? — озвучиваю мысли, что весь вечер крутятся в голове, не давая покоя.

— Ты же знаешь, у меня нет времени на все это…

— Я понимаю, — произношу и сама пугаюсь от того, сколько горечи прозвучало в моем голосе. Тут же прижимаюсь ближе и прячу за улыбкой свою растерянность. Я с самого начала знала, на что иду, просто слишком сложно так быстро перестроиться, учиться принимать несколько иную, отличную от обычных романтических мечтаний реальность. Вот глупая! Не хватало еще, чтобы Раш вновь решил, что без него мне будет лучше и начал свои разговоры из серии «я не тот, кто тебе нужен».

— Сохраню воспоминания и буду потом смаковать долгими зимними вечерами, — бормочу сбивчиво, не прекращая улыбаться. Раш живет мгновением, мне пора тоже научиться этому, ничего не ожидая и не планируя заранее. Один миг между стартом и финишем — это и есть его жизнь. Я буду очень стараться и, надеюсь, у меня получится подстроиться.

— Я тоже, — шепчет, касаясь губами моего уха, заставляя все тело напрячься от этого короткого выдоха. Стискивает меня в жестких объятиях и на мгновение замирает, скользя губами по моей шее. Мы стоим неподвижно пару секунд, а потом я чувствую, как его хватка слабеет, как напряжённое до предела тело расслабляется. Пытаюсь понять, что сейчас произошло, но Раш уже вскидывает голову и говорит, усмехаясь:

— Эй, кажется теперь у меня появилась любимая песня в исполнении этого лепрекона!

— Я знала, что тебе понравится, — отвечаю в том же тоне, игриво наклоняя голову, так, что наши губы почти соприкасаются.

— Мне нравится, ты себе даже не представляешь насколько, конфетка!

А потом он меня поцеловал.

И в этот момент я была самой счастливой девчонкой в этом клубе, да что уж там, во всем штате Нью-Йорк как минимум!

Глава 20

Глава 20

— Музыка на-ас связала, тайною на-ашей стала-а, — распевает Лера, исполняя незатейливый танец в стиле восьмидесятых, а я готова провалиться сквозь землю, ведь спонсор ее сегодняшнего выступления — мой длинный язык.

В свое оправдание могу сказать, что я была слишком взволнована после концерта Селены Гомес, чтобы держать эмоции под контролем, а рот на замке.

Нет, ну вы бы смогли молчать о таком?!

Верно, и я не смогла…

И в итоге Лера уже битый час не может успокоиться и при любом удобном случае подкалывает Раша, пытаясь, кажется, довести его до белого каления. Вот и сейчас она затянула это песню, явно намереваясь вывести его из себя.

Во всей этой ситуации радует только одно: объект ее насмешек явно не чувствует себя задетым, а следовательно — и меня виноватой. Раш с не меньшим сарказмом отвечает на каждый ее выпад, пропуская мимо ушей особо неудачные остроты.

Вокальные данные у Леры не самые лучшие, но она продолжает старательно выводить песню о связавшей ее музыке, ставшей при этом какой-то там тайной, перекрикивая даже жуткий шум веселящейся вокруг толпы.

— Шаманов, усмири свою женщину! — Морщится Раш, обращаясь к подошедшему Максу, а я только сейчас понимаю, что впервые слышу фамилию владельца автомастерской. Надо будет запомнить на будущее, странно, что никто при мне его раньше так не называл.

— Нет, Раш, ну это просто уму непостижимо: ты — и на попсовом концерте! Теперь что же, все альбомы Селены Гомес начнешь собирать и плакаты по дому расклеивать? Сообщи заранее, мы с Лерой быстренько подыщем себе другое жилье, — кажется Макс настроен не менее решительно, чем его девушка, с таким энтузиазмом он выдает свою тираду. Я вообще впервые слышу, чтобы этот молчаливый мужчина говорил так много за один раз.

— Теперь нужно закрепить результат и сходить куда-нибудь вчетвером. О, концерт Руки Вверх идеально подойдет для двойного свидания! Что скажешь? — Лера обнимает Макса, не сводя смеющихся глаз с Раша.

Когда же им надоест эта тема?

Кажется, сегодняшний вечер на Перекрестке превратится в настоящую пытку.

— Миха, закрой ушки, я сейчас скажу что-то очень нехорошее тете Лере, — обращается ко мне Раш, и я вижу, что, в отличие от меня, он не раздражен, а едва сдерживает смех.

Нет, ну хоть кому-то тут весело!

Но даже не смотря на это, обещаю себе больше никогда ничего не рассказывать Лере!

Никогда!

Ничего!

— О, нет, я с большим удовольствием послушаю, — отвечаю в игривом тоне, тут же заметив на губах Раша довольную ухмылку.

— Ну все, эту парочку уже невозможно выносить. Ты смотри, они скоро начнут фразы друг за другом договаривать, — смеется Лера, и тут уже я не выдерживаю:

— Ну сколько можно, это же всего лишь концерт, ничего больше!

— Для тебя — да, а вот наш Рашик рядом с тобой в настоящего мачо превращается. В такого пафосного, готового на все мачо, — отвечает мне Лера, не сводя при этом пристального взгляда с Раша, вот ей Богу, как закодированное послание ему посылает.

— Я этого как-то не замечаю, — пытаюсь вернуть внимание девушки обратно к своей персоне.

— Ты-то, да! А вот мы немного в шоке, в приятном, естественно. Будет заливать, что умеет готовить, хоть тут не ведись. Только болтает.

— Не верь ей, Миха, попкорн и стейки — мои фирменные блюда, — усмехается Раш, притягивая меня ближе к себе.

— Ты тоже это видишь? — обращается Лера к Максу, изобразив страдальческое выражение лица.

— Да, все симптомы сладкой парочки налицо, ну и на других частях тела.

— Пошли отсюда скорее, займемся грязным развратным сексом в каком-нибудь до ужаса неподобающем месте, — продолжает Лера под дружный гогот парней.

— Вот это моя девочка. Нам нужно побыстрее отмыться от этого розового сиропа, — Макс демонстративно перекидывает Леру через плечо и, расталкивая народ на Перекрестке, продвигается к своей машине, даже не попрощавшись.

— То, что сейчас было, это нормально? — обращаюсь к ничуть не удивившемуся только что увиденным Рашу.

— Они просто беспокоятся и стебутся. Причем стебутся больше чем беспокоятся. Забей на этих чудиков, у них свое чувство юмора.

— Как скажешь…

Неожиданно шум музыки и гам голосов разрывает громкий крик неподалеку от нас:

— Раш, хватит топтаться на месте, такой байк ржавеет, давай мото-спринт по кварталу. А чтобы было интереснее, прихватим с собой цыпочек, что скажешь?!

Мы одновременно поворачиваем головы, и я вижу незнакомого парня на вид лет двадцати, сидящего на байке вместе с миловидной блондинкой. Несмотря на жару, одет он в косуху, и я сразу угадываю в нем «выскочку» — тот тип ребят на Перекрестке, которые из кожи вон лезут, чтобы выглядеть крутыми. Они жаждут внимания и популярности, причем любой ценой.

Переведя взгляд на Раша, замечаю, как его глаза на мгновение вспыхивают, и ухмылка, не обещающая ничего хорошего, появляется на загорелом лице.

Страх накатывает мгновенно. Неужели он согласится? В глубине души я уже знаю ответ, вижу его в серых, горящих от предвкушения глазах.

— Согласен, — отвечает, обращаясь к парню в косухе, — только оставим цыпочек тут… как и шлемы. Погнали или струсишь?

Во мне будто что-то обрывается после этих слов, брошенных насмешливым тоном.

Я не представляла себя на байке во время гонки, да я едва могу усидеть на этом железном монстре, когда он катится по дороге, не выжимая из своего двигателя и половины мощности. Но уж лучше бы Раш согласился на первый вариант, тогда он хотя бы вел себя осторожнее и особо не рисковал, как бывало всегда, когда мы ехали вместе. От одной же мысли о нем, сидящем на мотоцикле во время гонки без шлема, становилось плохо.