— Ну, что там, ба?

— Кажется, я слышу шаги, нам сейчас откроют.

Дверь отворилась, и с разинутым ртом я уставилась на него. Казалось, я потеряла дар речи. В проходе стоял Ной, но я не верила своим глазам, всё потому, что в его внешности многое изменилось. Теперь его шоколадного цвета густые волосы слегка отросли и торчали в разные стороны, а яркие синие глаза были холоднее зимнего морозного утра. Тело его стало более рельефным, кубики его пресса будто передавали мне привет, да и массы в нём немного прибавилось. Не скажу прям, что помнила наизусть его тело, но оно определённо изменилось за каких-то несколько месяцев. Что может произойти за такой короткий промежуток времени? Глупая, да всё что угодно. Из одежды на нём были лишь серые тренировочные штаны, поэтому в глаза сразу же бросились его татуировки на груди и запястьях, которых не было ещё совсем недавно.

Так, Хлоя, приказываю тебе заканчивать пялиться на него, подобрать слюни с пола и постараться хотя бы поздороваться.

Посмотрев на бабушку, которая, по всей вероятности, также пребывала в легком недоумении, я с явной робостью в голосе сказала:

— Ной, как хорошо, что ты дома!

— Где же мне ещё быть? — с лёгкой улыбкой на лице ответил он, но глаза при этом оставались холодными, словно льдинки.

— Хм, не знаю, мы с бабушкой давно вас не видели, вот решили зайти проверить вас, — непроизвольно постукивая ногой, сказала я.

— Ах, ну да, конечно! Входите! Что это я? — немного покраснев, Ной всё же распахнул перед нами дверь и любезно впустил в дом.

Немного отойдя от потрясений, связанных с изменениями во внешности Ноя, я начала оглядываться по сторонам в попытках найти доказательства того, что они действительно были еще не готовы общаться со мной. И знаете, я их не нашла. В доме было чисто, как в операционной после дезинфекции, с кухни доносился запах запеченного картофеля с чесноком и рыбы, а где-то совсем в глубине дома я чётко различала смех Лили.

Вот и приехали. Значит, их жизнь наладилась, они оправились от утраты родителей и теперь без меня качаются на долбаных тренажёрах, рисуют себе татухи и ржут при просмотре тупого сериала? А как же наша дружба?

Глаза предательски защипало, и, чтобы не расплакаться в конец, мне пришлось до крови закусить себе щёку. Нет, я не буду плакать. Только не сегодня. Хотя, может, и сегодня, но только тогда, когда выберусь отсюда. Честно говоря, мне уже становилось совсем неуютно находиться в этом доме, что я даже начала нервно коситься на дверь. Бабушка, вероятно, быстро смекнула, в чём дело.

— Ной, Лили, ставьте чайник, я принесла всеми любимый пирог.

— Лили, спускайся! К нам пришли, — с радостной улыбкой крикнул Ной.

Ной любезно предложил расположиться нам на большом кожаном диване, а сам убежал на кухню ставить чайник.

— Ба, ты тоже это видела? — тихо спросила я, не шевеля губами, уставившись в стену, за которой находился Ной.

— Видела, и немного не в себе, — в моей же манере ответила она.

— Он изменился, — слёзы все-таки скатились по моим щекам. — Я боюсь, что потеряла их обоих.

— Не торопись с выводами, дорогая.

Ной зашёл в гостиную с чайником в руках, он уже успел нацепить на себя футболку. Вслед за ним в комнату вошла Лили, и она, звонко выкрикнув моё имя, повисла у меня на шее. Растворившись в её объятиях, я вытерла свои жгучие слёзы рукавами и наконец поняла, что не всё еще потеряно. Я начала смеяться сквозь слезы или плакать сквозь смех, я уже не могла разобрать. Да и какая разница, ведь я была так счастлива, что моя лучшая подруга снова со мной рядом, и я позволила своим эмоциям хлынуть через край. Когда мы отлипли друг от друга, я отыскала глазами Ноя, и, слава тебе, боженька, заметила ту же самую искреннюю улыбку, что и раньше. Он, немного покраснев, но так же широко улыбаясь, смело подошел ко мне, обвил руки вокруг моей талии и, приподняв выше своей головы, сказал:

— Хло, как же я по тебе скучал! Если бы ты только знала, как мне тебя не хватало, — затем он посмотрел на сестру и, прочистив горло, поправился: — Нам! Нам безумно тебя не хватало.

Немного опешив от такой неожиданной нежности, я кое-как выговорила слова, застрявшие в горле комом:

— Ребята, как же я вас люблю, где вы пропадали всё это время?

Я глянула на бабушку, та уже, похоже, выплакала от радости воссоединения все слёзы, счастливая улыбка не сходила с её прекрасного лица. Она посмотрела на выделяющиеся на запястьях татуировки Ноя и затем спросила:

— Ной, расскажи нам, что у вас нового? Нам стоит о чем-нибудь волноваться?

Он отмахнулся.

— Нет, что вы, миссис Митчелл, вам абсолютно не о чем беспокоиться! — достаточно уверенно ответил он. — К тому же, наоборот, всё у нас постепенно налаживается. Я окончил художественную школу и сейчас подрабатываю в местном тату-салоне. Денег, правда, пока приносит не так уж и много, но я только учусь. Так что уже совсем скоро смогу принимать заказы, — он подмигнул мне и перевёл взгляд на бабушку. — Вы какую татуировку больше предпочитаете? Олдскул или реализм?

Похоже, мою бабушку нужно перезагружать, в её системе случился небольшой такой сбой по имени Ной.

— Миссис Митчелл, я же пошутил! Вы что, всерьёз подумали, что я могу предложить вам сделать татуировку? — насторожился Ной

Казалсь, его немного расстроила реакция бабушки.

— Э… мм... — перезагрузка, видимо, ещё не закончилась. — Да нет, что ты, мальчик мой, я с радостью погляжу на твои первые работы, — а нет, перезагрузка всё же успешно завершена.

— Вам не придётся долго ждать, — сказала Лили, поднося к губам кружку с чаем. — Он уже сделал себе несколько работ, правда, не самостоятельно, но по его разработанному эскизу. Ной, ну же! Покажи им, — с полным энтузиазмом в глазах обратилась она к брату.

Ной будто оцепенел, вероятно, он всерьёз надеялся на то, что мы забудем о его татуировках размером со слона. Но поздновато, я уже всё успела разглядеть, и забыть такое вряд ли уже получится. Он что, разве не заметил, как я только и делала, что в открытую пялилась на него первые минуты три, мои глаза блуждали на каждом участке его тела, но только спереди. Так, стоп, неужели есть ещё и сзади? Надеюсь, не на самом мягком месте, а то Лили зря погорячилась, попросив продемонстрировать нам сие искусство. Он стянул с себя футболку, полностью оголив верх своего крепкого тела, я не сразу смогла сфокусироваться, мои глаза бегали из стороны в сторону, не зная, куда в первую очередь посмотреть, и боясь что-то упустить из виду. Я всё же заставила себя сконцентрироваться на изображениях и смогла разглядеть что-то похожее на цветок. Слева на груди у него расположился одуванчик, из которого, как мне казалось, будто разлетались в стороны семена. А под ним разместилась одна короткая фраза: «Память о родителях не знает забвенья». Справа на рёбрах была выведена надпись: «Каждый прошёл через что-то, что изменило его». Затем Ной выставил перед собой свои руки, демонстрируя нам свои художества. На правой его руке я смогла разглядеть имя его сестры, написанное очень красивым выведенным почерком. Мой взгляд скользнул с правой на левую руку, и моё сердце ёкнуло, сбиваясь в своём ритме, потому как там красовалось моё имя. Постойте. Я снова бросила взгляд на правую руку, помимо имени сестры, ничего больше не было. Но на левой же последняя буква моего имени переходила в цепочку, на которой крепился маленький замочек с отверстием под ключ. Я ничего не понимала, мой мозг отказывался правильно воспринимать всё, что я видела перед собой. Спрошу у него об этом, когда смогу размеренно мыслить, подумала я. Пока я размышляла о различиях этих татуировок, Ной уже успел надеть на себя футболку.

Уф, ну и жарковато же здесь было, черт возьми. И хоть представление уже закончилось, но меня до сих пор пробирал нешуточный страх и удивление, ведь это метки на всю оставшуюся жизнь, но затем удивление сменилось завистью, и я поняла, что тоже хочу себе на всю жизнь отпечаток о нашей дружбе.

— Было больно… эм, делать всё это? — вдруг прорезался мой голос.

Он на какое-то мгновение прикрыл свои глаза, будто вспоминал что-то приятное, уголок его губ приподнялся в едва заметной улыбке, и он наконец открыл глаза. Смотря на меня в упор, будто в комнате, кроме меня, никого больше не было, он с хрипотцой в голосе сказал:

— Не больнее укуса пчелы, после пережитого сеанса чувствуешь небывалое удовлетворение.

Он флиртовал со мной или это моё воображение так разыгралось? Да нет же, что за глупости.

Но он определённо подвергся изменениям, и не только внешне, я чувствовала, что и внутри это уже не тот мой застенчивый друг.

Мы так и смотрели пристально друг на друга, пока бабушка, громко хлопнув в ладоши, не обозначила своё присутствие в этой душной комнате:

— Кушайте пирог, дорогие мои, чай стынет!

И мы, послушав бабушку, взялись за пирог. Он действительно был очень вкусным, с огромным аппетитом мы съели всё до последнего кусочка.

— Что на счёт выпускного? — я уже не могла держать в себе этот вопрос. — Лили, ты пойдёшь?

— Конечно, как я могу пропустить такое важное событие? — не раздумывая, ответила она. — Не каждый же день я заканчиваю школу!

— Лили! Господи, как я рада! — подпрыгнула я. — Без тебя бы этот день не был запоминающимся! Сомневаюсь, что вообще пошла бы на него, если бы не ты!

На этой замечательной ноте мы с бабушкой подумали, что пора бы уже собираться домой. Попрощавшись с Лили и Ноем и взяв у них строгое обещание во что бы то ни стало, хоть раз в день сообщать нам о своих делах по телефону, пошагали домой. Бабушка молча вошла в холл, прикрыла за нами дверь и, пожелав мне спокойной ночи, удалилась к себе в комнату. Видать, вымотали её все эти новости, связанные с нашими соседями. Меня саму не покидала мысль, что, возможно, что-то здесь было нечисто. И я должна постараться это выяснить, пока не стало слишком поздно. Поднявшись к себе в комнату, я быстренько приняла душ и плюхнулась в кровать. Отыскав свой телефон и контакт Ноя в нём, я намеревалась написать ему сообщение, но слова ни в какую не лезли в голову.