Я накалился до предела, доехать до дома я был уже не в силах, поэтому оглядевшись по сторонам и убедившись в том, что машин вокруг практически не было, а дождь лил так, что застилал собой весь обзор, да и тонированные стёкла помогут нам скрыться от всевозможных посторонних глаз, если вдруг кто-то приблизится к нам, в итоге я решился на эту авантюру.

— Перебирайся назад, — сказал я, глубоко дыша.

Без лишних вопросов она перелезла на заднее сиденье, я немедля вышел из машины и запрыгнул к ней для того, чтобы насладиться друг другом.


— Иди ко мне, — сказал я.

***


Через некоторое время мы вернулись домой, я распаковал пакеты и первым делом позвонил Хитклиффору. Эбенезер мне рассказал о правилах посещения его клиники и то, как завтра мы будем добираться до неё, затем я набрал Курту. В это время на кухне Хлоя трудилась, не покладая рук, готовя нам пасту с морепродуктами.

Мы отужинали втроём, Лили пожаловалась на головную боль и, выпив таблетку, удалилась к себе. Мы с Хлоей тем временем удобно устроились на диванчике, я прижал её к своей груди и подумал, что мне необходимо было поговорить с ней о завтрашнем дне.

— Хло, есть вероятность того, что Лили оставят в клинике на продолжительный срок, сказал я, покручивая в своих руках её светлый локон.

— Но ты же в таком случае всё равно вернёшься домой? — с беспокойством спросила она.

— Конечно! Я уверен, что у меня нет никаких проблем! Я побуду ещё какое-то время с сестрой и, убедившись, что с ней всё будет в порядке, сразу же вернусь. Таков план!

— Хорошо, Ной, — взяла она мою руку и крепко сжала. — Делай так, как считаешь правильным. В любом случае, как появится свободная минутка, мы же будем созваниваться, ведь так?

— С этим есть кое-какие проблемы, — поджал я губы. — На территории клиники, пока проходят обследования, строго-настрого запрещено пользоваться телефонами и другими видами гаджетов.

— То есть как это? — всполошилась она. — Я даже не буду знать, когда ты вернёшься?

— Не волнуйся, детка! Как только я соберусь домой, я позвоню с городского коммутатора. Ты же должна будешь знать, когда с Куртом за нами приехать. Его я уже об этом предупредил, так что он обо всём знает.

— Вы ещё и не своим ходом поедете? — уже не на шутку встревожилась она. — Не нравится мне всё это, Ной!

— Хитклиффор сказал, что это обычное дело. Их пациентов доставляют исключительно водители клиники. Я согласился к ним поехать лишь в том случае, если сам оттуда уеду. Так что я только частично принял их требования.

— Постарайся всё же позвонить мне с городского, для моего же успокоения!

Я взял её за руку и, поцеловав костяшки, повёл в свою комнату. Я завел будильник на раннее утро и устроился на постели рядом со своей любимой. Прижимаясь к её пламенному телу, я даже не заметил, как уснул. В обнимку мы проспали до самого утра. Открыв глаза раньше времени, я скривился лишь от одной мысли, что поеду туда, куда всё моё нутро всеми силами отказывалось ехать. Я посмотрел на Хлою, она всё ещё сладко спала, поэтому я поторопился отключить будильник, лишь бы не потревожить её. Но разбудить кое-кого мне всё же требовалось. Я постучался в дверь комнаты своей сестры, но мне не ответили, поэтому я сам немного приоткрыл её, просунул голову в щель и убедился в том, что Лили умиротворённо спала, распластавшись на постели звёздочкой.

— Хей, Лили, — сказал я шепотом, слегка хлопая её по плечу. — Просыпайся.

В ответ она лишь помычала и с головой укрылась одеялом.

— Только вот давай без этого, — уже громче сказал я. — Через час нам нужно выдвигаться.

Она рывком стянула с себя одеяло и потянулась:

— Всё, встаю, — зевнула она. — Не надоедай!

— Ты одеваешься, завтракаешь, и через час за нами заедут! — приказным тоном сказал я ей.

— Ещё скажи, что за нами приедет лимузин со свитой, — хихикнула она.

— Так и есть! — шутливо сказал я.

Мы с сестрой позавтракали, как это уже было заведено, приготовленным мною омлетом с помидорами. Глянув на часы, я понял, что время уже поджимало, нужно было в темпе одеваться и успеть ещё собрать в сумку всё необходимое на несколько дней. Я пытался делать всё очень тихо, стараясь не разбудить Хлою.

Когда уже нужно было выходить, я не мог заставить себя это сделать. Я застыл посреди комнаты, наблюдая за тем, как она спала, как её волосы переливающимися волнами рассыпались на подушке, как её соблазнительная грудь плавно вздымалась и так же плавно опадала, как воздух, который она выдыхала, проходил через её полуоткрытые мягкие розовые губы, как её длинные тёмные ресницы едва заметно трепетали. Мне почему-то захотелось запечатлеть её спящий образ у себя в голове и жить с ним следующие несколько дней. А уже по возвращении быть с ней всю свою оставшуюся жизнь.

Я написал ей письмо и, оставив его на прикроватной тумбе, подошёл к ней. Присев на корточки, я напоследок вдохнул аромат её волос, прошёлся пальцами по ним и наконец поцеловал её в щёку, затем взял сумку и спустился вниз, где меня уже ждала Лили.

— Карета подана, братец, — сказала она, стоя у двери. — Шевели задницей!

Я вышел на улицу и был слегка поражён, увидев отполированный белый Cadillac Escalade. Навстречу к нам из него вышел довольный Хитклиффор, поздоровавшись, он открыл дверь и любезно предложил располагаться в салоне, в котором ощущался запах новой кожи. Должно быть, автомобиль был ещё совсем свежим. Странно. Зачем клинике так тратиться на роскошные автомобили?

— Путь неблизкий, — сказал доктор, расположившись напротив нас. — Можете пока вздремнуть.

— Разве клиника находится не в черте города? — смутился я.

— Нет, изначально мы едем в исследовательский филиал клиники, где будут проводиться обследования, — спокойно ответил он. — Затем, если потребуется лечение, мы отправим вас в саму клинику.

— И для чего такая конспирация? — возмутилась следом сестра.

— Это не конспирация, а всего лишь продуманная схема наших специалистов, чтобы душевнобольные не встречались со здоровыми, и наоборот. В клинике такого можно насмотреться, что волосы на голове дыбом встают. Вам всё это не нужно.

Мы выехали за пределы города и направились по дороге, ведущей к городу Сан-Антонио, где-то на въезде в город мы свернули и поехали уже по грунтовой дороге. Мы колесили так долго, что Лили уже начало понемногу укачивать, но наши мучения вовремя закончились, никого, слава богу, не стошнило. Мы въехали на огромную закрытую территорию, проехали через контрольно-пропускной пункт, и по требованию Эбенезера открылись массивные ворота ярдов шесть в высоту. Я заметил, что вся территория при этом была огорожена высоким металлическим забором. Не удивлюсь, если он окажется под напряжением. У меня сложилось такое ощущение, что мы попали на территорию какого-то значимого военного объекта. Всматриваясь в окно, я понял, что всё вокруг у меня вызывало нешуточные опасения. Зачем им столько вооружённой охраны? Почувствовав, как Лили сжимает мою руку, я повернулся к ней лицом, заметив, что она была сама не своя, впрочем, как и я, я лишь посмотрел на неё взглядом, полным тревоги.

— Вам не стоит переживать по этому поводу, — с улыбкой сказал доктор, указав куда-то в окно.

— Зачем клинике столько вооруженных людей? — с беспокойством спросил я, бегая глазами.

— Затем, что это не просто клиника. Здесь также занимаются научно-исследовательскими разработками. Вы, быть может, слышали, что всем владеет Томас Оливер? В этом здании находятся высшие умы, которые работают на него для того, чтобы найти способы лечения людей от амнезии, и всё, что с этим связано. И очень успешно работают, прошу заметить. На сегодня уже более 50 тысяч человек вспомнили то, чего не смогли бы вспомнить без нашего вмешательства.

— Эм. Да, я знаю это, — сказал я, отчего доктор удивлённо на меня посмотрел. — Из интернета! В интернете об этом, кажется, писали.

— В интернете мало что известно про это, — неуверенно сказал он. — Всё потому, что Мистер Оливер не любит распространяться.

Ну не скажу же я ему, что копал под него.

— Значит, где-то услышал, я уже и не помню, — сказал я и отвернулся в окно.

Мы вышли из машины и вместе с доктором направились к главному входу. Пройдя через прочные стеклянные выдвижные двери, мы оказались в месте, действительно напоминающем клинику. Абсолютно стерильное помещение, вычищенное до блеска. Повсюду люди в белых халатах, бегающие из одного кабинета в другой, носилки, кое-где инвалидные кресла, даже несколько пациентов удалось мельком разглядеть. Мы подошли к пункту охраны, Эбенезер сказал, что без досмотра нас не пропустят дальше, поэтому мы положили наши вещи на магнитную ленту и их пропустили через сканер.

— Телефоны на момент пребывания нужно будет сдать, — обратился к нам сотрудник охраны.

— Давайте я просто его выключу, — потянулся я в сумку за телефоном.

— Извините, но мне придётся его изъять, — я открыл сумку и достал телефон, он выставил свою руку предо мной. — Вы сможете его забрать после всех процедур, — мне ничего не оставалось, я отдал ему свой телефон.

Не успели мы присесть на кожаный диван, как к нам подошла администратор с кучей бумаг, она передала нам эту кипу и сказала, чтобы мы всё заполнили. Это была анкета с сотнями вопросов, в большинстве из них не было никакой логики. Зачем им было знать имя моей первой школьной любви? А второй и всех последующих? Зачем им знать, когда я последний раз посещал вечеринки и когда последний раз занимался сексом? Как это может относиться к делу?

Далее мы прошли осмотр тела, нам измерили наши параметры, большее внимание уделили голове, нас взвесили и осмотрели на наличие каких-либо травм. Такое ощущение, что следующим этапом будет испытание на тренажёре космонавта. А как по-другому объяснить всё происходящее? Нас готовят к полёту в космос, не иначе.