Тело моё дрожало, словно от лихорадки, разум категорически отказывался это понимать и верить всему этому, а крик, который так и хотел вырваться из меня наружу, застрял в горле огромным комом горечи. Я не могла видеть ничего перед собой, жгучие слёзы обиды скатывались неуёмным ручьём по моим щекам, они плавили моё лицо, словно кислота. Я снова и снова пыталась прочитать это письмо, но как бы я ни старалась, буквы расплывались в одно лишь чёрное размытое пятно. Почему? Почему я сейчас стою на коленях, пытаясь вдохнуть в себя такой необходимый мне воздух, но он проходит через мои лёгкие, не насыщая меня кислородом? Разум мой затуманился, и кажется, что вот-вот отключится, он просто не сможет вынести такой эмоциональной нагрузки, перед глазами вдруг встала темнота, и я пластом полетела вниз, навстречу деревянному полу. Всё, кажется, отпустило.

— Хлоя, господи! — услышала я отдалённый голос бабушки. — Хлоя! Что с тобой?

Я открыла свои глаза, но перед ними был лишь тусклый свет. Я попыталась ей ответить, но у меня не было на это сил. Бабушка не отступала, она начала трясти меня за плечи, и я наконец смогла разглядеть такое родное лицо перед собой.

— Ба, — протянула я.

— Что произошло, девочка? — охваченная страхом, спросила она.

Я заплакала. Я не смогла ответить ей, потому что её вопрос вернул меня в паршивую реальность. Я лишь передала ей письмо, которое до сих пор было сжато в моей руке. Она пробежалась глазами по этим холодным словам.

— Господи Боже мой, — прошептала она и резким движением прикрыла рот рукой от шока. — Не может быть…

С помощью бабушки я кое-как смогла подняться на ноги, но они ни в какую не слушались меня, голова раскалывалась на части, в висках ощущалась невыносимая сдавленная боль, покачиваясь, будто пьяная, я подошла к кровати и медленно, без резких движений опустилась на неё. Я легла, поджав коленки к груди, и уставилась в одну точку. Я уже не плакала, у меня и на это не осталось сил. В эту самую минуту я хотела лишь умереть, раствориться в воздухе, лишь бы только перестать чувствовать.

— Почему, бабушка? — взявшись за голову, спросила я её. — Он ведь обещал мне! Клялся мне не оставлять меня!

Она присела рядом со мной и посмотрела на меня немигающим взглядом:

— Всякий смертный может нарушить своё обещание, — задумалась она. — Но и винить преждевременно его не стоит, нужно сначала понять его, встать на место этого человека. Разобраться, насколько оправданным было его решение.

— В случае с Ноем это оправданно? — теребя одеяло, едва слышно спросила я.

— Я не знаю, Хлоя. Мне казалось, у вас прекрасное будущее. Я видела, как вы оба смотрели друг на друга. Как счастливы вы были. А улыбка? — печально она мне улыбнулась. — По одной вашей улыбке можно было понять, что эти чувства самые чистые, что я видела. А если человек любит так, как любил тебя Ной, то только лишь очень серьёзная причина могла заставить отказаться от своей любви.

— Но какая у него может быть причина? — недоумевала я. — Он просто сбежал, решил избавиться от меня и вычеркнуть из своей жизни! Без объяснений! Разве так поступают, когда любят?

— Хлоя, милая моя, — прижала она меня к себе, — у меня не находится этому объяснений! Я могу лишь сказать, что тебе нужно принять его решение, как бы тяжело на сердце ни было. И если это была действительно любовь, ответы придут рано или поздно и ты в конечном счёте всё поймёшь.

Я отказывалась это принимать. Я не готова была расстаться с ним вот так просто. Я поднялась с кровати, мне нужно было проверить кое-что, в это время бабушка внимательно наблюдала за всеми моими движениями. Я нашла телефон и по памяти кое-как набрала номер Ноя, потому как пальцы отказывались меня слушаться и промахивались несколько раз. Вызов сразу же перешёл на автоответчик: «Привет, если вы звоните мне, а я не отвечаю, значит, я не жду вашего звонка». Он сменил даже голосовую почту. Голос, такой знакомый, стал таким холодным и даже немного насмешливым. Я не могла на этом остановиться. Трясущимися руками я набрала номер Лили, её ровный голос так же оставил меня ни с чем: «Хэй, вы звоните Лили, которая меняет свою жизнь к лучшему, оставьте сообщение, и я, возможно, вам перезвоню».

— Приляг, отдохни, Хлоя, — подошла ко мне бабушка и забрала телефон у меня из рук. — Я принесу тебе чай с мелиссой, он должен тебя немного успокоить.

— Не уверена, что в мире есть хоть что-то, что может меня сейчас успокоить, — свернувшись клубком на кровати, ответила я.

Бабушка вышла из комнаты, а мне стало так необходимо быть сейчас совершенно в другом месте, поэтому я незамедлительно вышла из комнаты. И пока бабушка заваривала мне чай, я проскользнула за дверь и побежала босиком к дому Ноя. Оказавшись в нём, я поднялась в его комнату, сняла свою домашнюю майку и натянула на себя его любимую футболку. Пошарив на полке, я нашла его старенький айпод, затем выключила везде свет и плюхнулась на постель, где совсем недавно мы любили друг друга. Я обхватила себя руками, так как внезапно мне стало невыносимо холодно, будто температура в комнате резко опустилась до минусовой отметки. В ушах стоял какой-то противный гул, и, пытаясь его заглушить, я надела наушники, остановившись на песне Lovely by Billie Eilish, я принялась слушать её, и, скорее всего, в этот момент я вела себя как мазохистка, но мне было плевать. Так я ближе к нему. Мне было это необходимо.

Кажется, ещё совсем недавно у меня не было сил плакать, но в доме Ноя слёзы самопроизвольно скатывались по моим щекам. Эмоционально вымотавшись, я отключилась. Провалилась в глубокий сон. Мне снился он, в этом царстве Морфея он был рядом со мной, и мы были, как и прежде, одним целым.

Проснулась я уже ранним утром, откуда-то до сих пор доносилась музыка из наушников, похоже, я забыла её выключить, прежде чем уснула. Тело всё болело так, как будто мне разом все косточки переломали. В своих руках я обнаружила ключи от его машины. Странно, я даже не помнила, как брала их. Вспомнив о том, что я убежала из дома, ничего не сказав при этом бабушке, я встала и поплелась к себе.

Я вошла в дом и обнаружила бабушку всю на нервах, которая ходила из стороны в сторону с моим телефоном в руках.

— Хлоя, где ты была? — громко спросила она, уставившись на меня во все глаза. — Я уже всех обзвонила.

— Извини меня, я совсем забылась, — я подошла к ней и крепко обняла её. — Я была у Ноя.

— Почему ты даже не предупредила меня? Я же волновалась, — обняла она меня в ответ и погладила по волосам. — Зачем ты туда ходила, девочка?

— Я хотела вспомнить, — заплакала я.

Она обхватила моё лицо своими руками и с грустью в глазах посмотрела на меня.

— Вспомнить что?

— Всё, бабушка, — выдохнула я. — Всё.

Я отстранилась от неё и с виноватым видом побрела к себе в комнату. Нужно было бы принять душ, но мне сейчас совсем не до этого, я даже зубы почистить не в состоянии, уж лучше я прилягу на свою кровать, закроюсь с головой одеялом и больше никогда с неё не сдвинусь.

В подобном парализованном состоянии я провела ещё несколько дней.

***

Не знаю, сколько уже прошло дней после нашего расставания, я потеряла счёт времени, мне незачем было за ним следить. Но в одном я была точно уверена — я невыносимо скучала по нему. Достав свой альбом с полки, я присела на полу и перевернула страницы в самый его конец. Такие счастливые лица смотрели на меня с этой глянцевой безжизненной фотографии. Я провела пальцами по изображению Ноя, где мы были на нашем свидании на крыше отеля, здесь он улыбался мне, обнимал, прижав крепко меня к себе, а я глядела на него влюблёнными глазами, не догадываясь, что совсем скоро он сломает меня. Фальшь. Всё оказалось пустышкой. Гнев, откуда-то взявшийся, поселился внезапно внутри меня, со слезами на глазах я взяла в руки фотографию и, ничуть не сожалея, разорвала её в клочья. Мелкие кусочки, словно пушинки, разлетелись по всей моей комнате. Я откинула альбом от себя и легла на пол, всматриваясь в потолок. Что чувствуют люди, когда от них отказываются, словно от ненужной вещи? Не знаю, как другие, а я чувствовала очень многое. Эта палитра из чувств медленно, будто издеваясь, разламывала меня на пазлы, по частицам разрывала и разбрасывала в разные стороны. Во мне таилась опустошённость, кажется, что будто бы щупальцами вытащили большую часть из меня, украли что-то самое ценное, а затем скомкали это и выбросили. Я чувствовала, как одиночество окутывало меня собой с головой, потому что два моих самых близких человека добровольно ушли из моей жизни. А отчаяние и страх уже в полную силу стучались в двери моего разума, и я её непременно им открою, впущу их в самую глубь, ведь они ушли и уже вряд ли когда-либо вернутся. Я разочаровалась в них и была глубоко потрясена, ведь я никогда бы не подумала, что они смогут так подло поступить с нами, как будто нас и вовсе ничто не связывало в этой жизни. Всепоглощающая боль — это единственное чувство, которое я ощущала ежесекундно, она отказывалась отпускать меня даже на короткое мгновение, понемногу убивая во мне всё то прекрасное, что я когда-либо испытывала. Но было кое-что, что в настоящее время заставляло меня не отрекаться от своей любви, я чувствовала надежду, я всё же надеюсь, что всё это какая-то нелепая ошибка.

Из моих размышлений меня вырвал настойчивый телефонный звонок, я прекрасно слышала его, но мне было плевать на него. Тот, кого я хотела бы услышать, уже никогда мне не позвонит. Я проигнорировала ещё несколько звонков, пока, обессилившая, не закрыла глаза.

Проснулась я от жуткого холода. На улице уже давно стемнело, погода резко испортилась, словно прочувствовав и переняв на себя моё настроение, началась гроза, ветер усилился, и он вместе с дождём прорывался ко мне, в моё окно, которое я оставила открытым ещё со вчерашнего дня. Я закрыла окно, и в эту самую минуту снова послышалась трель моего телефона. Подойдя к нему, я глянула на имя звонившего.