Приступ отступал. Внутри себя я ликовала — впервые мне удалось справиться с панической атакой без таблеток. Это уже прогресс! Доктор предупреждал, что я научусь справляться самостоятельно, если найду, за что уцепиться извне. И вот сейчас моим якорем стал Майер, с его прохладными ладонями и уверенным взглядом. От босса веяло силой, спокойствием и уверенностью, которые вливались в меня через прикосновение, распределялись по телу, успокаивали шальные нервы, обуздывали рев сердца.

Я тяжело выдохнула и улыбнулась:

— Так и будете подтирать мне сопли или, наконец, займемся делом? Сроки поджимают, Андрей Михайлович!

Босс улыбнулся.

— Теперь узнаю свою Крамер. Все слышали? За работу!

И понеслось…

Сначала работать на камеру у меня не получалось. По природе я не слишком артистична, к тому же в присутствии множества посторонних глаз я смущалась своего внешнего вида. Мне казалось, что фотографии получаются ужасно, и я обязательно все испорчу. Куда проще провести важные переговоры без подготовки, уволить значимого сотрудника или даже сообщить о ликвидации целого отдела, чем позировать! А ведь увольнение — профессиональная смерть, о смерти всегда тяжело сообщать. Но я бы сообщила. Я бы целый месяц увольнениями занималась, лишь бы не повторять такой опыт.

Но…

То ли с появлением музыки атмосфера изменилась, то ли все расслабились, то ли подсказки фотографа и его похвала на меня подействовали, но через полчаса я расслабилась и стала получать удовольствие. Я начала чувствовать кадр, интуитивно понимать, какую позу принять и, главное, подумала о том, что захотела бы сама увидеть на рекламе софтбокса. Машина и женщина… Мы должны слиться, продемонстрировать единство. Аскер должна стать моим аксессуаром, как и говорил Майер. У кого-то подмышкой декоративная собачка, а у кого-то на поводке стильная Флоренс…

Кстати, эта идея так понравилась боссу, художнику-постановщику и фотографу, что при смене костюмов решили ее воплотить в жизнь. Золотая Аскер, я в золотом платье в пол, с открытой спиной и поводок… В моей голове уже сложилась картинка. Немного магии фотошопа, верный ракурс, правильная надпись и мы получим стопроцентное попадание в целевую аудиторию!

В вечернем платье сниматься сложнее. Откровенный вырез почти до самой задницы меня смущал. Фотограф постоянно хвалил мою фигуру, и это смущало еще больше. Если бы за красноту щек от смущения давали премию, я бы ее получила.

Но лучшее, как оказалось, только впереди! Третий образ предполагал съемку в бикини.

— Я это не надену! — отказалась наотрез от предложенных темно-вишневых ниточек.

— Но для рекламы утвержден именно этот образ! — костюмерша пошла пятнами. Майера все боялись и зону плейбека старались обходить стороной. В гримерке босса, конечно, не было, но ведь все знают, с кем будут иметь дело в случае проблем.

Отобрала у костюмерши рацию и вышла в эфир:

— Андрей Михайлович, вы, правда, утверждали наряды лично?


— Вас что-то смущает? — донеслось сквозь помехи.

— Меня смущает отсутствие ткани!

— Уверяю, вам стесняться нечего, — как-то слишком уж многозначительно протянул босс, а дальнейшие слова расставили все по своим местам. — Пляж Лас-Салинас… Вам к лицу желтый, кстати.

Выключила рацию, чтобы не наговорить Майеру гадостей! Чем-то не тем занимается Громов, если раздобыл мои фотографии с Ибицы. Да, мы отдыхали там с друзьями, когда я училась в университете. Что ж такого-то? Желтый цвет мне, видите ли, идет. У меня что, желтуха? Может, я не хочу, чтобы вся страна на мой пупок глазела!

Впрочем… Босс прав. Мне стесняться нечего. Хочет вишневое бикини?

— Ну, хорошо, — прошипела, забирая из рук костюмерши тряпочки. — Бикини, значит? Будет вам бикини!

Купальник на мне сидел как влитой. Ну, разумеется, как тут не сядет, если две тряпочки сверху, треугольник снизу и ниточка сзади? Еще не хватает пены, огромной желтой мочалки и можно на страницы Плейбоя в раздел «Киски на мойке машин».

На площадку я вышла в белом халате. И все время, пока Аскер и свет готовили к новым съемкам, тоже простояла в халате. Потом меня водрузили в машину с откинутым верхом и дали в руки парео. По задумке я пассажир и мчусь на всей скорости, а парео, как и мои волосы, развевается на ветру. Красота…

Если бы не нагота!

Когда с меня скинули халат, фотограф залип. Мне до жжения в ладонях захотелось огреть его чем-нибудь или намотать на шею парео и… Стоп. Перегрелась под прожекторами и проголодалась. Четыре часа беспрерывных съемок кого угодно с ума сведут.

Как ни странно, кадры в купальнике отсняли очень быстро, буквально минут за пятнадцать. Потом мне на плечи накинули халат и отвели к Майеру. Он сидел на плейбеке и вместе с художником-постановщиком сразу отбирал кадры, которые отправятся в работу.

Мне показали черновые наброски с первого образа, и я, признаться, смотрела на них с открытым ртом.

— Думаю, это произведет фурор, — согласилась Федотова — тот самый художник, что всем заведовала. — Смена модели только на пользу. Я поняла, в каком направлении двигаться по другим моделям и, честно говоря, уже не терпится поработать.

— Анна Борисовна, можно вас на минутку?

Пожав мне руку, художник покинула отгороженную зону в конце съемочной площадки, и мы с боссом остались наедине. Ненадолго, правда. К нам заглянул фотограф.

Облокотившись о невысокую перегородку, он спросил:

— Ну что, босс. Все получается?

Майер лишь сухо кивнул и на фотографа — высокого худого парня с модной длинной прической — даже не посмотрел. Если честно, с ярко-фиолетовыми прядями в крашеных белых волосах, он походил на гомосексуалиста. Уверенности добавляли черные штаны с мотней и белое худи.

— Чем занимаешься вечером, красавица? — уже мне. А я только удобно устроилась на кожаном диванчике и поднесла к губам чашечку… Куриного бульона с яйцом и зеленью?

— Работает, — за меня ответил босс, хотя смотрел при этом в монитор, перелистывая мои снимки.

— А завтра?

— Улетает в Москву.

На этот раз Майер взгляд поднял. Фотограф усмехнулся и поднял ладони в знак поражения:

— Понял, я в пролете.

Смотрела вслед удаляющемуся фотографу и думала почему-то совсем не о том. Зачем мужчины носят штаны с мотней? Ведь выглядит так, словно они обделались…

— У вас входящее сообщение. Проверьте телефон.

Отставила полупустую кружку и загрузила почту. Несколько сообщений от незнакомца. Он предлагал, нет, даже не предлагал, настаивал на встрече через час, в противном случае грозил выкрасть меня из любого места, где бы я ни находилась. Но стало немного жутко, когда он адрес съемок назвал. Следит? Неужели на Батурина работает? Да нет, бред. Мы же познакомились еще до того, как я в Аскер устроилась.

В любом случае, хоть мой рабочий день и прошел, я не могу просить босса отпустить меня пораньше. Пока печатала ответ, краем уха подслушала разговор Майера с матерью. Как личная помощница имею на это полное право. Я должна быть в курсе изменений и событий в жизни начальника. Поняла одно: на завтрашний вечер у него планы и Андрей Михайлович от них не в восторге.

— Вы хорошо поработали сегодня, — сухо заметил босс, положив трубку и не глядя на меня. — Можете ехать домой, отдыхать. Дальше я справлюсь сам.

Перемену в поведении начальника не заметил бы разве что слепой.

— У нас какая-то проблема?

— С чего вы решили?

Этот взгляд… Недовольный, даже несколько злой. Во всяком случае — колючий. Быстро прокрутила в голове события вечера и поняла, что никаких профессиональных грешков за мной не водится. Может, дело вовсе не во мне, просто босс на мероприятие идти не хочет? Не стану накручивать. Домой так домой. Тем более, больше не возвращаемся к разговору о доме Майера или фиктивном браке, что уже хорошо.

— Тогда, я вызову такси и поеду домой.

Отправлять незнакомцу сообщение не стала, раз такое дело. Мне не помешает разрядка после напряженного дня. Тело ломит от усталости, руки дрожат. Спасибо боссу, позаботился о курином супе, который я выпила за милую душу.

— Исключено. Поедете с охраной на моей машине.

— Но Андрей М…

— Я все сказал.

Да что с ним такое? Ледяной, даже не так, арктический тон! Меня озноб взял, несмотря на жару в павильоне. Не желая нарываться и познавать эту сторону Майера, обронила: «как скажете» и отправилась в гримерку. Тоже мне, тиран нашелся. Не на ту напали, Андрей Михайлович. Я умею вовремя закрыть рот и уйти.

6

Майер

Она ушла и ни разу не оглянулась. Разве может в женщине уживаться невозмутимая выдержка и необузданная страсть? Я уже сто раз пожалел о том дне, когда Лиза появилась в моей фирме и всколыхнула привычное, устоявшееся течение моей жизни. Без нее все было понятно, спокойно и правильно, а теперь… Теперь я сомневаюсь в собственных решениях и это выводит из себя. Только умение Лизы молчать, несвойственное женщинам, спасло нас от неприятного разговора. Я бы признался и уволил ее к чертям собачьим, чтобы предложить… Предложить что?

Усмехнулся.

Она не из тех, кто будет сидеть дома в ожидании мужчины. Но она не из тех, кто мешает работу и личную жизнь, а вот я попал в эту сеть и чувствую, что увязаю в ней все больше, не представляя, как выпутаться.

Съемки стали настоящим испытанием! Федотова восхищалась экспозицией, фотогеничностью Лизы, перспективой, а я душил взглядом фотографа, который мысленно поимел Лизу во всех позах. Как истинный профессионал, Крамер отработала без нареканий и, кажется, даже не заметила, что ее раздевал глазами весь мужской коллектив. А уж бикини…

Утешала одна мысль — через час для нее во всем мире не останется других мужчин, кроме меня.