— Кто это у нас тут такой сладенький?

В Европе редко столкнешься с хамством или с приставанием на рабочем месте, поэтому первые несколько мгновений переваривала информацию. Внутри все требовало поставить зарвавшегося наглеца на место, и я даже обернулась по сторонам, намекая, что не понимаю, кого он ищет.

— Я с тобой, с тобой, — он навалился на мой рабочий стол, уперевшись в него руками. — Алексей Захарченко. Для тебя — просто Леша. Но, — он быстро облизнул губы и, приподняв бровь, проговорил низким голосом: — ты можешь звать меня так, как захочешь.

Приняла правила игры. В зверинце всегда так. Проявишь силу — с тобой будут считаться. Дашь слабину — разорвут на мелкие ошметки.

— Знаете, как я хочу вас звать? — томно прошептала, очень медленно поднимаясь и копируя позу заместителя. Подалась чуть вперед, так, что наши лица находились очень близко. — Всегда и везде. Когда мы при посторонних и, особенно, когда наедине…

— Как? — самодовольно спросил он, не на шутку впечатлившись моим сексуальным шепотом.

— Алексей Геннадьевич! — рявкнула и мужчина даже вздрогнул. — Ведь именно так принято обращаться к высшему руководству Аскера. Кстати, я — Елизавета Павловна. Личная помощница Андрея Михайловича.

Захарченко сузил глаза и хотел что-то сказать, но я его опередила:

— Пожалуйста, жалуйтесь. Но, насколько я успела узнать Майера, он не терпит подобного поведения.

— Флирта с женщинами? — усмехнулся Захарченко.

— Мужчин, которые не в состоянии решить свои проблемы самостоятельно. Правда хотите переложить на его плечи свою несостоятельность с женщинами? Уверены? — улыбнулась так мило, что можно смело растащить мое выражение лица на мемы вместо того кота с шляпой из Шрека.

— Стерва! — беззлобно выплюнул он, растянувшись в довольной улыбке.

— Вы несколько выросли в моих глазах, — улыбнулась в ответ. — Я доложу о вас.

— Не надо, мне всегда рады.

А вот этого я терпеть не могу, но не бросаться же двери босса собой прикрывать. Вызову вечером фирму, установим защелку и дистанционную кнопку. У сеньориты Крамер множество тузов в рукаве, о которых местному серпентарию только предстоит узнать.

Следующим в мой кабинет неторопливо вошел Суворов. От полководца у него только фамилия. Высокий кругленький дяденька, с маленькими карими глазками и непропорционально большими ладонями, поперек правой — шрам. Это я увидела, когда мужчина поздоровался, эту самую ладонь подняв.

— Евгений Валерьевич, — с улыбкой доложил он. — Новый секретарь?

— Елизавета Павловна, — проявила ответную любезность и кивнула. — Я доложу.

В отличие от шельмеца, генерал проявил поистине армейскую дисциплинированность. Разглядывал вид из окна, пока я информировала Майера о посетителе. Судя по тону, босс удивился. Как я поняла, прежде его кабинет весьма напоминал проходной двор.

— Пожалуйста, проходите. Андрей Михайлович вас ожидает.

Суворов улыбнулся, как мне показалось, очень грустно, а, положив ладонь на полированную серебристую ручку двери, и вовсе обернулся:

— Знаете, Лизонька, — поджала губы, стерпев обращение. Исключительно из-за возраста и отцовского заботливого тона. — Вы, кажется, человек хороший. Не похожи на предыдущих. Бежали бы вы отсюда, пока можете.

— А что не так с Аскер?

Теперь губы поджал Суворов, пожал плечами и скрылся в кабинете босса. Первый рабочий день начался с сюрпризов. Подумать над словами главного инженера не успела — завибрировал телефон. Обычно я личный сотовый отключаю или ставлю на режим “без звука”, но впопыхах недоглядела.

“Привет, как босс, красавчик?”

“Ты же его видела”, - написала Лере в ответ.

“Удачного первого дня!”


И смайлик с поцелуйчиками. Приятно, когда в тебя верят, ведь я не говорила подруге, что получила работу. Впрочем, могло ли быть иначе?

Воспользовавшись затишьем, отнесла подписанный договор подряда Барнсу — директору по логистике, заодно познакомилась с его секретаршей, милой молодой девушкой. Вернувшись, решила обустраиваться на новом рабочем месте, а для этого требовалось развернуть рабочий стол спиной к окну. Не дело это сидеть полубоком к входящим. Красиво, конечно, но я личная помощница, а не писатель любовных романов.

К счастью, стол оказался хоть и добротным, но транспортабельным. Убрала со столешницы ноутбук, вазу, непонятную стеклянную статуэтку и, стараясь не шуметь, принялась за дело. Сначала сдвинула с одной стороны, затем медленно с другой, затем снова с первой. В какой-то момент, вспотев от натуги и запыхавшись, резко потянула стол на себя и наверняка упала бы, не угоди в чьи-то объятия.

Резко развернулась и разогнулась.

— Знал, что ты не устоишь, — нахально улыбнулся Захарченко.

— То, что вы умеете работать языком, я уже поняла. Как у вас с руками?

— Показать? — он приподнял одну бровь и потянулся ладонью к моей…

Резко шагнула в сторону и указала ладонью на стол.

— Пожалуйста. Покажите. Я буду вам признательна!

— Елизавета Павловна, зайдите ко мне, — донеслось из кабинета.

Похлопала ладошкой по плечу обомлевшего Алексея Геннадьевича и лукаво улыбнулась:

— Вот и проверим, насколько вы хороши на деле. Мне нужно развернуть спиной к окну. Уверена, вы справитесь!

Пользуясь замешательством зама, я вошла в кабинет начальника. Быстрым взглядом оценила обстановку: просторно, но не чрезмерно. Все зоны функциональные: слева — огромный стол со стеклянной столешницей, заваленный чертежами, на стене — большая пробковая доска для заметок, по центру, спиной к окну, как же иначе, Т-образный стол. За таким удобно проводить совещания на восемь человек. Никаких статуй, произведений искусства, цветов или статуэток. Только книжный шкаф, диван с двумя креслами, журнальный столик с, собственно, автомобильными журналами и бар с алкоголем. Лаконично, но… Бездушно. Как в аэропорту…

Закончив осмотр, перевела взгляд на Майера и Суворова.

— Мы закончили, Евгений Валерьевич, — жестко отчеканил босс. — Если до конца вечера не представите мне концепцию с оговоренными изменениями, можете собирать вещи.

Кажется, на счет незаслуженной пенсии я оказалась права. Порой мне кажется, я слишком часто оказываюсь права.

Усмехнувшись, Суворов покачал головой и, остановившись возле меня, тихо произнес:

— Помните мои слова, Елизавета Павловна. Это место губит лучших. Я передам заявление о своем уходе отделу кадров, — не поворачиваясь к Андрею Михайловичу, заявил мужчина и покинул кабинет.

По привычке убедившись, что посторонние вышли из секретарской, я закрыла двери и прошла к столу руководителя.

— Вы хотели меня видеть?

Майер откинулся на спинку кресла и сложил руки на подлокотники, рассматривая меня скрупулезным взглядом. Не смогла сдержать улыбку. Человек, что изобрел офисное кресло-качалку, заслуживает отдельного места в раю! Серьезно!

— Чему вы улыбаетесь?

— Креслу. Кто бы его ни выдумал — я фанат.

Андрей Михайлович нахмурил брови, вероятно, пытаясь вернуться к мысли, с которой я его сбила.

— Вы наверняка хотели провести со мной вводный инструктаж, — подсказала, указывая на стул. — Могу я присесть?

Одна из нахмуренных бровей приподнялась, но я уже опустилась на стул для гостей. Кстати, совсем не качалку.

— Давайте мы отступим от классических канонов и говорить буду я.

Майер хмыкнул и скрестил руки на груди, подарив мне жесткий взгляд. Однако не перебивал. Любопытствовал, скорее всего.

— Вы наверняка хотите сразу поставить меня на место. Никаких опозданий, жесткий дресс-код, малейшая провинность, и я окажусь на улице, либо меня ждет наказание, финансовое или таинственное. Знаете, каждый уважающий себя руководитель приберегает для подчиненных таинственное наказание, которое никто никогда не получал, но все его боятся.

— Видимо, я себя не уважаю. По вашим словам, — иронично произнес босс.

— Не проблема. Теперь у вас есть я, — скрестила пальцы на столе и подарила боссу серьезный взгляд. — Я скажу вам три вещи. Первое — вы же меня взяли не глядя? Без резюме, без рецензии отдела кадров. Кстати, для справки, Лидии Ивановне я категорически не понравилась, — Майер улыбнулся одними уголками губ. Вероятно, хотел сказать, что Лидии Ивановне вообще никто не нравится, но решил раньше времени не рушить образ страшного начальника. — Ваши бывшие помощницы либо мечтали забраться в вашу кровать, что неудивительно при вашей-то внешности, либо приобщиться к красивой жизни и кошельку, либо были уже в том возрасте, когда приемы докторов и необходимость сидеть с внуками занимает большую часть времени. Я же — идеальное соотношение необходимых вам качеств. Красивая внешность и абсолютная фригидность. Я не рассматриваю вас как мужчину, и со временем вы поймете, что это не просто слова. Можете приходить на работу голышом, я и слова не скажу.

Взяла паузу. Подобное заявление Майеру следовало переварить, судя по потемневшему взгляду. Срочно исправляемся.

— У вас все в порядке с самооценкой, поэтому советую принимать мои слова исключительно с профессиональной точки зрения. Не для протокола — вы привлекательный мужчина с тем удивительным набором качеств, о которых мечтает каждая женщина.

— У вас гендерный сюрприз? — ехидно осведомился он. Шутит? Хороший знак. Я уже подумала, что передо мной каменное изваяние.

— Никаких сюрпризов, Андрей Михайлович. Секрет в том, что работа — мое все. У меня ни мужа, ни детей, ни планов. Потому что и первое, и второе, и третье — отныне Аскер. Второе — я ваша правая рука, ваша защитница, ваша мать, сестра, жена и далее по списку. От вашего благополучия зависит мое, потому я за вас на амбразуру брошусь.


Замолчала, оценивая реакцию. Но сложно оценить то, чего нет. Точнее не так. Майер уникальный человек, единственный, чье настроение предугадать и прочитать у меня не получается. Пока.