Наконец, лестница, которая мне показалась уже бесконечной, закончилась и через несколько шагов мы оказались в спальне, где меня-таки… Нет, не поставили на пол, а швырнули на кровать.

Пока я приходила в себя, Андрей Михайлович закрыл двери. Кажется, даже на ключ, потому что что-то щелкнуло.

Мы посмотрели друг на друга. Я, приподнявшись на локтях, он — скрестив руки на груди, все так же стоя возле дверей. Ни убавить, ни прибавить — как на ринге. Сейчас достанем боксерские перчатки и драться начнем. Причем что-то сомневаюсь, что Майер бить будет как джентльмен. Уже и так ниже пояса ударил. В буквальном смысле.

— Ты невероятно сексуально смотришься в моей кровати. И гнев тебе к лицу.

— Мне нужно позвонить! — резко подобралась и сползла на пол. Кроватью это чудо мебельной мысли сложно назвать. Человек пять поместится. Звездочкой!

— В своем репертуаре. Опять сбегаешь!

— Ничего я не сбегаю. Еще в машине нужно было, — проковыляла на одной туфле до Майера, облокотилась об него и влезла во вторую туфельку, которая спала, пока меня бесцеремонно швыряли на постель.

— Звони, — босс указал на балкон.

— Это личный звонок. Очень важный.

Благо, здесь обнаглевшее начальство давить не стало и соизволило пойти на уступки. Майер вышел за двери, оставив меня в комнате одну. Вряд ли Андрей Михайлович станет подслушивать под дверью, но для надежности я все же вышла на балкон и связалась с клиникой, где лежит Ирвин. Оказалось, мой последний платеж действительно не прошел. Полчаса ругалась с банками, пока не выяснила, что проблема с российской стороны. Нижайше извиняясь, меня клятвенно заверили, что сегодняшним же днем все исправят. Отзвонилась в Севилью, вроде бы, проблема решена. Но с российскими банками никогда не знаешь наверняка.

Что ж. Если с этим вопросом все улажено, то перейдем ко второму…

Где бы раздобыть купальник, чтобы окунуться вон в тот миленький бассейн? Стресс, ругань, страх, да и ужасная жара вдобавок требовали решительных мер. Пользуясь возможностью, я осмотрела приусадебный участок и зажмурилась от ударившего в глаза солнца. Садовник лениво поливал клумбы, какая-то женщина кверху попой возилась с грядками. Ровные прямоугольники цветущей зелени радовали глаз. У Майера здесь все свое: и огурцы, и помидоры, и фрукты. В таком месте можно и на всю жизнь остаться.

Поймала себя на странной мысли, тряхнула головой и вернулась в прохладу комнаты. Босс исправно ждал в коридоре, поэтому пришлось выйти.

— Лиза, у меня деловое предложение, — сходу начал он, взяв меня под локоть. Пока босс говорил, мы неспешно шли в сторону лестницы, по которой меня, словно добычу аборигена, несли на плече совсем недавно. — Как любая деловая женщина, ты понимаешь только язык деловых предложений и контрактов. Я прав?

— Совершенно правы, Андрей Михайлович. Излагайте.

— Замечательно, — он остановился перед лестницей и, облокотившись о резные перила, произнес: — Мы проведем в моей резиденции пять дней, после чего вы решите, хотите ли за меня замуж.

Усмехнулась. Майер с серьезным видом обсуждает такие абсурдные вещи!

— Не совсем понимаю, в чем заключается сделка. Где здесь деловое предложение?

— А слушайте дальше, Елизавета Павловна! — подчеркнуто вежливо произнес он. — Мы замрем в сегодняшнем дне. Забудем о том, что за границами забора существует другая жизнь. Будем жить здесь и сейчас. Ни прошлого, ни будущего, ничего. Как вам предложение?

— Сомнительное какое-то.

Андрей выпрямился и, накрыв мои плечи своими ладонями, использовал запрещенный прием: проникновенный взгляд. Такой, что прямо в душу бьет.

— Скажи, чего ты хочешь?

Задумалась.

Когда в последний раз я задавала себе этот вопрос?

Должность личной помощницы не предполагает мысли о себе. Времени на это не остается. Ты живешь жизнью своего начальника. Ты живешь для своего начальника. Начинаешь любить те блюда, что ест он, любить те цвета, что нравятся ему, ходить в те места, где он бывает… Посвящая жизнь служению кому-то, теряешь себя, растворяешься в нем, забывая о том, что ты тоже личность.

— Это сложный вопрос. Я не привыкла задумываться о собственных желаниях.

— Лиза, я не прошу забивать эту прекрасную головку философскими рассуждениями о смысле жизни или о том, что первично: бытие или материя.

— Конечно материя! — фыркнула я. Майер поднял бровь, в ответ закатила глаза.

— Выдохни, дорогая. Расслабься и выдохни.

Чего я хочу? Чего хочу…

Пожалуй, я не прочь замереть в настоящем мгновении. Сейчас, здесь все хорошо. Вилла Майера словно и из какой-то другой жизни. Анна Анатольевна — божий одуванчик, да и босс, скажем прямо, превратился в настоящего лапочку.

— Решила?

— Пожалуй, есть одно желание. Хочу искупаться!

— И что мешает?

— Отсутствие купальника.

— Это не проблема. Александр привез для тебя кое-какие вещи, можешь посмотреть и выбрать. Если понадобится что-то еще или что-то не понравится — скажи, он купит необходимое.

— Даже кружевные стринги?

— А тебе нужны кружевные стринги?

Босс сразу подобрался, а взгляд наполнился смешинками.

— Андрей Михайлович. Это деликатный вопрос. Если я несколько дней буду здесь, мне необходимо сменное белье и… много чего еще!

— Давай так. Сейчас мы пообедаем, и ты разберешь покупки Александра. Если чего-то не хватает — возьмем машину и съездим в ближайший магазин.

— Хорошо.

— Хорошо!

Майер протянул ладонь, и я уже почти приняла ее, как вспомнила.

— Подождите. Сделка — всегда предполагает что-то в обмен на что-то. Встречное предоставление, выгоду какую-то. И вообще, почему мы должны провести здесь пять дней? Почему именно пять? Почему я не могу вернуться домой? Почему…

— Если не замолчишь, я тебя поцелую.

Подействовало. Желание говорить отбило напрочь.

— Называй это как хочешь. Сделкой, односторонним договором, похищением, мне неважно. Но пять дней мы проведем здесь. Можешь все дни просидеть безвылазно в комнате, утопая в жалости к себе и обиде на весь мир.

— И ненависти к вам! — добавила для весомости.

— Именно. Либо ты можешь воспользоваться моим предложением, а все мысли, анализы и умозаключения на некоторое время отложить. Теперь, лично я отправляюсь на обед, а ты как хочешь. Я умываю руки.

Босс и шага сделать не успел, как я вцепилась в его локоть. В конце концов, что я теряю? Не разумно, находясь в таком шикарном месте, все время проводить в комнате. А, как показывает мой опыт, собеседника куда проще разговорить, если он к тебе расположен. Уверена, эти пять дней не с проста взялись. Андрей Михайлович не из тех, кто спонтанно берет отпуск и оставляет дела на зама. За все годы работы он в отпуске-то ни разу не был. Как правило, совмещал командировки с отдыхом, но разве купание в море можно считать таковым для человека, который рядом с морем родился, жил и вырос?

— Я знал, что ты примешь правильное решение, — нагло улыбнулся он, перехватывая мою ладонь, и устраивая ее на изгибе своего локтя. — Надеюсь, на вечернем интервью у тебя будет такая же обворожительная улыбка. Захарченко звонил. Журналисты жаждут посмотреть на мою избранницу.

Самая сложная часть нашей игры в жениха и невесту — игра на публику. Одно дело кольцо на пальце носить, а другое изображать перед камерами и фотоаппаратом пылкую любовь. Хотя почему сразу пылкую? Разной любовь бывает. А порой от нее до ненависти и вовсе один шаг, поэтому, справимся. Даже не сомневаюсь.

Анна Анатольевна накрыла в саду и постаралась на славу. В беседке, обвитой виноградом, царила приятная прохлада. Рядом с беседкой журчал небольшой фонтанчик, цвели кусты олеандра и гибискуса, даря воздуху приятный терпкий аромат.

— Ты, надеюсь, на диетах не сидишь? — женщина посмотрела на меня строго и ответила сама себе. — Нет. Не сидишь. Не того ты склада женщина. Строгая, но при этом добродушная. За собой следишь, но без этого новомодного фанатизма. То не буду, это не ем.

— Я буду все, что вы предложите, Анна Анатольевна. Все выглядит очень вкусно, особенно пирог!

Это вообще шедевр! Такие даже моя бабушка не пекла. Сверху на пироге тестом выложен затейливый рисунок: ежик, несущий на спине грибы и яблоки.

— У вас волшебные руки! Очень искусно.

— В прошлом пекарем-кондитером работала. Навык остался, да для кого теперь печь? Муж мой слеповат, что положу, то и съест, не разбирая, а Андрюша редко, очень редко приезжает!

Анна Анатольевна говорила и говорила, при этом ловко раскладывая еду по тарелкам. К нам за обедом присоединился ее муж — тот, что встречал у дверей. Герман Степанович. Тоже приятный мужчина. Рассказал немного о своем прошлом, как работал летчиком-испытателем и какие невероятные, бесшабашные поступки совершал по молодости. Беседа протекала так легко и непринужденно, словно все мы знали друг друга уже давно. Легкое вино пилось само, еда стремительно исчезала с тарелок, и я уже искренне сомневалась, что после такого пиршества осилю бассейн. Скорее всего, пойду на дно…

— Замечательные люди! — поделилась с Майером, когда Анна и Герман ушли, оставив нас наедине с кофе и пирожными. — Где ты их нашел?

За время беседы мы все перешли на «ты» и это оказалось настолько естественным, что никто даже не заметил, как так вышло.

— Это они меня нашли, — загадочно протянул босс, глядя куда-то вдаль и замолчал. Ненавижу, когда люди так делают! Скажут что-нибудь и резко обрывают мысль.

Пихнула Майера в бок и свела брови на переносице.

— Хорошо-хорошо. Расскажу, — Андрей плутовато улыбнулся и поделился своей историей. — Я ехал по трассе и пробил колесо. Не поверишь, но запаски не оказалось, а связи нет. И до ближайшего шиномонтажа было километров сто, не меньше.