Не удержалась и, когда Батурина проводили мимо меня, показала ему папку в раскрытом виде.

— Мразь! Если ты думаешь, что это конец — сильно ошибаешься! Я знаю твое слабое место, — кричал он из коридора. — Ты у меня на крючке!!!

Да. Папка оказалась пуста. У меня на руках не было ничего, кроме копии записи того разговора в машине, который, без других доказательств не сыграет значимой роли в суде.

Полиция взяла у меня объяснения и уехала, посоветовав проявлять бдительность и осторожность. Все оказалось проще, чем я думала. Омер не подвел, голос дрожал не так сильно, чтобы выдать мой блеф, а Ирвин…Ирвин сыграл свою роль. Мой любимый, мой муж, мой родной человек сделал все, что мог в своем состоянии, чтобы освободить мир от такого злодея, как Батурин. Желая того или нет, Ирвин помог Майеру освободиться от коварного врага.

— Дочка, как ты? — в палату вошла Сильвия, обняла меня за плечи, поцеловала сына в лоб.

— Плохо, сеньора Крамер. Очень плохо. Думаю, пришло время отпустить Ирвина.

— Когда?

— Попрощайтесь с сыном. Я позову врача, чтобы отключили аппараты. Сейчас или никогда. Боюсь, что с каждой секундой моя решимость расстаться с ним тает…

Врачи приняли мое решение с облегчением и сделали все быстро.

Не могу сказать, что решение далось мне легко. Разве может быть легко в такой ситуации? Разве можно отпустить того, кого любишь? Разве это не рвет сердце на части? Не уничтожает душу? Когда аппараты замолчали, какая-то часть меня умерла вместе с Ирвином. Я упала на колени и, закрыв лицо ладонями, рыдала. Оплакивала прошлое, оплакивала ушедшее счастье, потерянного мужа, мою дочь, которой не хватило всего нескольких недель, чтобы родиться на этот свет. Врачи боролись за ее жизнь. Они несколько часов бились, но…

Так распорядилась судьба и кто я такая, чтобы перечить ей? Мы всего лишь пешки на шахматной доске. Куклы, которых дергает за ниточки кто-то там, наверху. И, возможно, забирая у нас самое ценное, самое дорогое, этот кукловод пытается что-то сказать. Возможно, он берет такую жестокую цену за наше будущее счастье? Не знаю. Я не знаю, что он хотел мне сказать. Я так этого и не поняла. Но как верно сказала Сильвия — мое сердце по-прежнему бьется, легкие наполняются кислородом, а желудок сжимается от голода.


Они ушли, но я осталась. И лишь мне выбирать, каким будет путь: полным скорби и отрешения от мира или полным любви и детского смеха.

Ирвина увезли в морг. Мы долго обнимались с Сильвией, пытаясь пережить случившееся. Но как ни странно, я испытала облегчение. С моей груди словно убрали тяжелый камень, который давил на нее, не давая дышать. Я поступила правильно. Но последствия правильного выбора порой ранят куда сильней, чем последствия ошибок…

Сильвия уехала в агентство, чтобы заняться похоронами, а я, воспользовавшись возможностью, записалась на полное гинекологическое обследование. Мой доктор, вопреки правилам, приняла меня без записи. Взяла необходимые анализы, сделала узи-исследование. По ее словам, очевидных причин для бесплодия нет. Время и лечение сделали свое дело. Организм восстановился. Но более подробную картину покажут анализы.

Настроение немного улучшилось. Впервые за все время я задумалась о себе. Задумалась о будущем. О том, чего хочу от жизни. Карьерные достижения — это замечательно. Вот только карьера не согреет мою постель и не обнимет маленькими пухлыми ручками, карьера не скажет «люблю» и не сделает сюрприз. Рано или поздно карьера откажется от меня, отправит на пенсию, предаст забвению. И только любимые люди не предадут, не оставят и не бросят.

Отправила Лере смс-ку с просьбой о встрече. В следующей смс скинула адрес. Еще одной — деньги на билет до Севильи. Мне предстоит проститься с прошлой жизнью. Это сложнее, чем может показаться, и в такие моменты поддержка дорогих людей важна как никогда.

Похороны назначили послезавтра. Мы выбрали красивый венок, надгробие с фотографией, место рядом с нашей дочерью. Машина, кафе для поминок… Агентство организовало все. Вот только проводить мужа в последний путь оказалось не так просто.

Я смотрела на себя в зеркало и не могла сдвинуться с места. Черная шляпка с вуалькой, черное платье, черные перчатки, бархатные туфли… Черный — не мой цвет и с этого дня я никогда его больше не надену.

— Дочка, ты готова? — вздохнула Сильвия, глядя на меня через зеркало.

— Не уверена, что смогу это сделать. У меня не хватит сил. Я не смогу, нет…

— Понимаю, дорогая. Понимаю. Прощаться всегда тяжело. Но думай сейчас не о том, что ты теряешь. Думай о том, что приобретаешь.

Скрипнула половица и в мою комнату вошел…

— Андрей Михайлович?

Сильвия грустно улыбнулась и, погладив меня по плечу, вышла из комнаты, шепнув что-то Майеру на ухо.

— Что вы здесь делаете?

— Пришел поддержать тебя.

Черный костюм, черный галстук… Не самый популярный для Испании цвет. Босс, то есть бывший босс приехал не по вызову полиции, он приехал на похороны. Но решила уточнить.

— Вас вызвала испанская полиция для допроса?

— Я был у них позавчера. Сразу после ареста Батурина.

— Но… Не понимаю.

Андрей сделал несколько шагов ко мне, но остановился.

— Чего ты не понимаешь, Лиза? Что я едва с ума не сошел, прочитав твою записку? Что чуть не поседел, когда ты не отвечала на сообщения? Что мысленно похоронил тебя как минимум три сотни раз и столько же простился с собственной жизнью? Этого не понимаешь?

Сама не заметила, как Андрей оказался рядом и стиснул меня руками за плечи.

— Что за безрассудство, Лиза? Я так тебе безразличен? Или я настолько противен тебе, что ты предпочла сбежать, но не…

— Я люблю тебя.

Майер осекся, посмотрел на меня с недоверием. В этот момент я и сама себе не верила. Возможно ли счастье в разгар горя? Сошла ли я с ума, или впервые мыслю трезво?

— Я полюбила тебя давно. Еще когда изучала Аскер как возможного работодателя. Ты смотрел на меня с экрана монитора такой собранный, серьезный, холодный немного и что-то екнуло вот здесь, — приложила ладонь к груди. — И, чем больше я тебя узнавала, тем больше тонула… Но разве я могла думать о своих чувствах, когда…

— Лиза, — Андрей заключил мое лицо в свои ладони и бережно погладил. — Лиза, ты не одна. Мы пройдем через это вместе. Я все знаю. Вадим мне все рассказал. А Лера рассказала все остальное.

— И вас не пугает груз моего прошлого?

— Пугает, конечно!

Нервно усмехнулась и отвела взгляд. Что и требовалось доказать! Кому нужна проблемная женщина?

— Но больше меня пугает жизнь, в которой не будет тебя.

У меня не было уверенности и сил, но его силы хватило на двоих. Андрей говорил спокойно и уверенно. И тени сомнения не было в его голосе.

Еще пять минут назад мне казалось, что я и шага ступить не могу, а сейчас, держа Майера за руку, поняла, что ничего не боюсь.

Я никогда не забуду Ирвина. Нельзя вычеркнуть из сердца и души то, что было. Но отказываться от того прекрасного, что посылает Господь — безрассудно и глупо. Никто не оценит моей жертвы, ведь жизнь продолжается…

Мы сели в автомобиль. Андрей уже третий раз сбросил чей-то звонок, а затем и вовсе выключил телефон и убрал его во внутренний карман пиджака.

— Ответь, это может быть важно.

— Нет ничего важнее тебя, Лиза, — он накрыл своей ладонью мою и улыбнулся. — Сегодня, завтра, всегда. Но на будущее, я не прощу тебе подобных выходок. Если есть проблема, ты должна идти с ней ко мне, а не бежать с ней от меня.

— Я не знала, как ты отнесешься к… ко всему этому.

— Немного веры не помешает, не так ли?

Я хотела сгореть со стыда, но не получалось. Андрей был безупречен, а похороны прошли идеально. Мне сложно судить о правильности своего поступка, но впервые за все время удалось выдохнуть. Мне, матери Ирвина, его сестрам. Мне казалось, я сломаюсь во время похорон, но благодаря Майеру все прошло спокойно. Я положила цветы на свежую могилу мужа и на могилку дочери, после чего поклонилась им и ушла. Ушла, оставив прошлое в прошлом, но сохранив в памяти прекрасные дни…


Целый день мы с Андреем бродили по городу. Пообедали в кафе, прогулялись по парку, а вечером уехали к Кадисскому заливу. Если и существует в мире самое лучшее успокоительное, самый эффективный антидепрессант, то это море. Оно ласкало мои ноги, наполняло легкие вкусным соленым воздухом. Ветер трепал распущенные волосы, то швыряя их мне в лицо, то отбрасывая за спину. Я стояла, закрыв глаза и слушала, слушала… Наслаждалась криком чаек и шепотом волн.

— Я договорился на счет ночлега, — прошептал Андрей, обнимая меня со спины.

Говорят, за каждым успешным мужчиной стоит женщина. Мне кажется, это не совсем верно. Мужчина и женщина не стоят друг за другом. Они стоят рядом, вместе. Если упал один, второй обязательно поддержит. И это правильно. Так и должно быть.

— Прости меня…

— За что?

— Стальная Элизабет, которая с легкостью диктует свои условия главам крупных международных холдингов, провалила самые серьезные в своей жизни переговоры. Точнее, позорно с них сбежала…

— Я, знаешь ли, тоже не силен в подобного рода сотрудничестве. Мой первый опыт закончился разводом. Но на этот раз я уверен.

Андрей вывел меня из воды и, опустившись передо мной на колено, протянул уже знакомую бархатную коробочку.

— Понимаю, это не самый лучший день для такого предложения. Способ тоже не блещет оригинальностью, но я такой, какой есть. Не хочу ждать, не хочу давать твоей прекрасной головке дополнительного простора для фантазии. Ты ведь надумаешь себе чего-нибудь за это время.

— Обязательно!

— Поэтому… Элизабет Паола Крамер. Я не прошу тебя выйти за меня замуж.