Вскинула брови. А говорил, что не оригинально. Весьма оригинально. Стоит на одном колене, но замуж не зовет.

— Я прошу тебя разделить со мной жизнь. Стать моей любимой женщиной, моей супругой, моим самым главным, самым важным и ценным партнером, моим дыханием, моим всем. Чтобы с того момента, как ты ответишь согласием, «ты и я» перестали существовать и остались только «мы».

— А я отвечу согласием?

— Вся эта бравада исключительно дань традиции. Конечно ответишь. Тебе же лучше будет согласиться сразу, — проговорил Андрей с самым серьезным выражением лица.

— Меня сейчас прямо-таки подмывает отказаться.

— Лиза, не искушай меня.

— Ты опустился на песок! — заметила, не сдержав улыбку.

— Я его и съесть могу, если это твой ответ ускорит!

— Правда, можешь?

Майер потянулся к песку, но его остановил звук моего мобильника. На вызов из клиники я поставила особую мелодию, потому что это единственный звонок, который я готова сейчас принять и который ждала с нетерпением.

— Посиди минуточку, ладно? Мне нужно ответить!

— Сейчас?

Андрей проявил прямо-таки титаническое терпение и в моих глазах невообразимо вырос. Он по-прежнему стоял на одном колене с протянутым вперед кольцом, а я в это время по телефону разговаривала.

— Здравствуйте, это доктор Лисьен. Пришли результаты ваших анализов.

— И?

Давно я так не волновалась. Со школы, пожалуй. Примерно такой же страх испытывала в очереди на прививку… И поскорее хочется, и напротив, чтобы никогда туда не заходить! А доктор как назло ахматовскую паузу решила выдержать.

— Нет никаких препятствий к тому, чтобы вы снова смогли стать матерью!

По моему телу мурашки пробежали от восторга. Доктор посоветовала мне витамины и пожелала успешной фертильности, а Майер все ждал и ждал. Положила трубку, убрала телефон и, широко улыбаясь, подошла ближе.

— Я готова.

Андрей театрально захлопнул коробку с кольцом, поднялся и заявил:

— А я передумал. Не хочешь — как хочешь!

— Что? Отдай мое кольцо!

— Когда это оно стало твоим? — Майер плутовато поднял бровь, а вместе с бровью и руку с кольцом поднял, не давая мне дотянуться до коробки.

— Эй! Отдай, кому говорю! Оно мое!

Резкая подсечка и Андрей повалил меня на песок, придержав, чтобы падение было мягким. Он прижал мои руки к песку и ловко надел на безымянный палец кольцо, после чего поцеловал.

Я забыла обо всем на свете. Кто мы, где мы находимся, который час или какой день недели — все это потеряло смысл. Только горячие губы моего жениха, его ласковый шепот, его руки, его уверенные движения и будущее, одно на двоих счастливое будущее, имели сейчас значение.

Место для ночлега, о котором договорился Андрей, оказалось прекрасным. Небольшое бунгало на берегу. Спальня, окруженная шифоном и панорамными окнами, стала нашим уютным убежищем на эту ночь. Возможно, здесь и сейчас вершится история нашей судьбы.

— Подожди, — оторвалась от жарких поцелуев, чувствуя, что еще немного и Андрея уже не остановить. — Что ты думаешь на счет детей?

— Думаю, что эти мелкие засранцы серьезно все усложняют.

— Что? — возмутилась и даже на локтях приподнялась, но Майера это ничуть не смутило, он продолжил возлежать на мне.

— Разве нет? С другой стороны, дом, в котором нет детей — это мертвый дом. А семья без детей — пустая затея.

— Хорошо. Тогда готовься! — легла обратно и ласково погладила жениха по рельефной груди.

— Готовиться к чему?

— Ты знаешь, что я не остановлюсь, пока не достигну нужного мне результата. Я хочу от вас ребенка, Андрей Михайлович. Поэтому, будьте любезны, соизвольте приложить все усилия!

— С превеликим удовольствием, Елизавета Павловна!

Андрей подошел к этому делу ответственно. Очень ответственно. Четыре месяца кряду он был самым ответственным женихом, а потом и мужем и на пятый месяц, наконец, тест показал заветные две полосочки! Сказать, что мы были счастливы — ничего не сказать. Андрей в первый же день принялся подыскивать для нас дом побольше, и разрабатывать автомобиль для сына или дочери. Даже страшно представить, что будет, когда живот начнет расти…


С Лерой мы помирились. Нам не всегда удается подобрать правильные слова, чтобы достучаться до тех, кто нам дорог. Нам не всегда удается принять неприглядную правду. Но порой именно она — правда — такая, какая есть, без прикрас, без мишуры, без оправданий, становится тем толчком в пропасть, который необходим. Потому что после падения обязательно следует подъем, который делает нас сильнее.

Из этого и состоит жизнь.


Конец