– Но возить меня все равно откажется.

– Я тебя буду возить,- сказал и сам понял, что копаю себе яму.

– Ты мой герой,- её улыбкой можно было разморозить ледник.

Всю дорогу до дома Булатных Алина рассказывала про экзамены, планы на каникулы и нового кота, которого отцу подарила девушка Вика.

– Он девушку встретил?- искренне удивился я.

– Она из Белграда. Отец помог ей перебраться сюда. И знаешь,- она понизила голос,- Вик, как только её увидел, сам не свой стал. Я его таким не видела.

– А она?

– Она ему по телефону играет на скрипке.

– Сильно,- восхитился я. Это и впрямь было здорово. Старший брат Лины был немного стеснительным в общении со слабым полом, и я был рад за друга. Может и к моей привязанности он отнесётся с пониманием. Чуть позже.

– А он ей цветы дарит,- странным голосом продолжила Лисичка. Выглядела она мечтательно,- Она ночевала у нас, в гостевой комнате, но точно знаю, что Вик отводил её к себе. И Ники вернулась лишь утром.

Я закашлялся, надеясь, что брат догадался закрыть дверь.

– Мне пришлось сделать вид, что я ничего не заметила, но они оба выглядели такими счастливыми.

– Ну, а ты?- пришлось натянуть улыбку,- Встречаешься с кем-то?

– Нет,- как-то сразу ссутулившись, ответила Лина и отвернулась.

– Встретила кого-то особенного?- с упавшим сердцем продолжал я допытываться.

– Что-то вроде,- буркнула она обречённо.- Только это не важно.

Она занялась поиском подходящей песни на радио, а у меня сердце застыло. Может, стоило признаться ей во всём, и у меня появился бы хоть какой-то шанс. Кому я лгу? Какие шансы? Она ведь почти ребёнок. А я придурок, влюблённый в неё уже не первый год.

Глава 2

Алина

– Ты балуешь Лисёнка,- папа растрепал мои волосы. Я вывернулась из-под руки, но получила шлепок по ягодицам.

Вечно он со мной, как с маленькой. Да еще и при Воеводине. А он смотрит на меня покровительственно, с рассеянной улыбкой.

– Перестань,- вышло капризно.

– Я же обещал ее привезти,- Алекс развалился на стуле.- Как нога?

Папа неопределённо дёрнул плечом. После аварии он так и не оправился и чуть прихрамывал. Утверждал, что ходить вовсе не тяжело, но часто по вечерам вытягивал травмированную ногу и, если думал, что никто не видит, кривился от боли.

– Всё же стоит слетать в ту клинику,- гость всё понял. Он был на редкость проницательным.- И Марина смогла бы там поправить здоровье. Лишним бы не было подышать горным воздухом. А какой там делают массаж.

Упомянув о маме, Воеводин добился внимания отца.

– Считаешь, Маришка плохо выглядит?

– Ваши девочки замечательно смотрятся.

– Мама кашляет по утрам,- вставила я, снимая чайник с плиты.- Она никак не оправится после бронхита.

– Не слышал.

– Так ты как раз зарядку делаешь на лужайке.

Отец задумался, нахмурившись. А я заговорщически подмигнула Алексу. Мне и впрямь не раз приходилось покупать сироп от кашля и заваривать сбор для мамы. Я засыпала в небольшой термос несколько горько пахнущих ложек измельченной травы и вливала в него кипяток. Не думаю, что эта хворь была настолько серьёзной, чтобы лечить её в Швейцарии. Но папа согласится ехать лишь ради своей Мариши. Мне бы очень хотелось, чтобы он вновь ходил без страданий. И мама перестанет ощущать свою вину. Я ведь видела, как она переживает.

Словно прочитав мои мысли, Алекс продолжил:

– Она ведь никогда не признается, что болеет. Даже для профилактики было бы полезно провести неделю-другую в хорошем санатории. Понимаю, что дорого.

Он говорил, а я любовалась движениями его губ, наклоном головы. Под льдистыми глазами залегли тени, свидетельствующие об усталости. Спал ли он после перелёта? Провёл ли ночь один? От этой мысли в груди защемило. Отвернулась, чтобы не видеть его, но голос с хрипотцой останавливал сердце и запускал его вновь.

Хорошо, что никто не догадывался о том, какой властью обладал этот мужчина надо мной. Я воровала каждое прикосновение его теплых ладоней, лёгкие поцелуи обветренных губ, оставленные на моей щеке при встречах, цепкий взгляд, замечающий оторванную пуговку на рубашке. Он считал меня ребёнком. Знаю. Не так давно привёз мне игрушечного зайца. И заявил, что каждой уважающей себя Лисе нужен заяц, утащенный в нору. Ну как после такого рассчитывать на то, что Алекс увидит во мне девушку? Игрушка пахла его парфюмом. Забрала её в кровать и обнимала всю ночь. Все следующие ночи. И от велюровой шёрстки становилось немного теплее.

– У Альки ведь день рождения,- вывел меня из задумчивости голос отца.- Может, мы поедем позже.

– Глупости,- фыркнула я.- Оно наступит независимо от того, где вы будете находиться.

Поставив на стол разрезанный пирог, села поближе к Алексу. Он и не заметил.

– Тем более, я подала заявку на стажировку. Если одобрят – полечу в Лондон.

– Да?- удивился Воеводин.

– Я же рассказывала тебе по дороге!- возмутилась совершенно искренне.- Ты не слушал?

– Ох, Линочка,- он сокрушенно качнул головой,- я отвлёкся видимо.

– Не важно,- спрыгнула со стула.- Продолжай игнорировать меня и дальше. Однажды, ты потеряешь меня в торговом центре, потом забудешь как меня зовут, а однажды, встретив на улице, пройдешь мимо, потому что не узнаешь.

– Алина!- возмутился папа, но я лишь хмуро зыркнула на него и направилась к лестнице.- Какая муха тебя укусила?

– Меня и мухи не кусают. Я даже им не интересна,- пробурчала обижено и, подхватив рюкзак, побежала по лестнице наверх.

В комнате шторы были задёрнуты. Полутьма скрывала разбросанные вещи и вечный бардак на столе. Сбросив несколько альбомов в коробку, освободила место для блокнота с набросками.

Почти на каждой его странице было лишь одно лицо. Такое родное. На оставшихся красовались широкие ладони, дотошно прорисованные подушечки пальцев. Особенно мне нравился крохотный шрам на второй фаланге указательного пальца. У Воеводина было много красивых черт.

– Не слушал он. Придурок,- прошипела я и уронила голову на скрещенные перед собой руки.- Даже если я вдруг стану зеленой – он не заметит. А если разденусь, скажет, что могу простыть.

Знаю, глупо рассчитывать на то, что Воеводин увидит во мне девушку. Уверена, у него есть кого рассматривать.

– Дура,- обреченно признала и швырнула блокнот в мусорное ведро в углу комнаты. Ещё и промазала. Листы разлетелись от удара и рассыпавшись по полу.

В дверь постучали.

– Я злая и голая,- привычно заявила, зная, что никто после таких слов не войдёт.

Тут дверь скрипнула и открылась.

– Добрей и одевайся,- в комнату вошёл Алекс, театрально прикрыв рукой глаза.- У тебя десять секунд. Раз.

Я метнулась подбирать его изображения. Как объясню, зачем рисовала, если он увидит их?

– Семь, – забавляясь, протянул мужчина.

Воровато оглянувшись, убедилась, что он не смотрит. Пачка листков оказалась засунутой между книгами на цифре девять.

– Десять!

– Чего припёрся?- я оказалась прямо перед ним, скрестив на груди руки.

– Солнышко, ты всё ещё обижаешься?

– Не называй меня так,- я вздохнула, зная, что эту просьбу Воеводин всегда игнорирует.

– Но ты.

– Хватит со мной сюсюкаться. Я не малышка.

– Но сейчас ты ведёшь себя.

– Закрой рот, Ал,- я предупреждающе вскинула руку.- Не надо меня дрессировать.

– Детка,- он шагнул ближе и мягко обхватил меня за плечи,- я очень устал. Всю ночь на ногах. Пока ехали, немного отвлёкся от разговора.

– Ясно,- его большие пальцы рисовали круги на коже. Это отвлекало.

– Мне очень важно, что у тебя происходит в жизни, Солнышко. Ты ведь знаешь.

Я старалась не смотреть на него. Но с последним словом, сказанным его фирменным хриплым голосом, сдалась. Наверно его женщины тают от такого взгляда. Таким ищут маяк в темноте. Он позволяет ощущать себя особенной и необходимой. Облизнув пересохшие губы, я сглотнула.

– Устал?

– Если бы ты знала,- почти простонал он, словно имел в виду что-то другое.

– Падай,- я толкнула его на диван и села чуть подальше, откинувшись на подлокотник и закинув ноги на мужские колени.- Расскажи, куда ездил. И я буду слушать. Совершенно точно не стану отвлекаться.

– Ты мне это долго не простишь?- Воеводин усмехнулся и стянул с моих стоп носки.

– Я подумаю,- промурчала в предвкушении.

– А потом расскажешь про стажировку?

– Возможно,- я прикрыла глаза от удовольствия. Ворованного.

Алекс давно делал мне особый точечный массаж стоп, после которого я надолго забывала о мигренях. После аварии я мучилась сутками, пока он не помог мне впервые. С тех пор я частенько притворялась, а он делал вид, что мне верит. Ведь понимал, что я пользуюсь моментом.

– Ты злая Лисенька?

– Иногда.

– А ведь я привёз тебе не только бумагу и краски.

– Да?- против воли встрепенулась.

Воеводин всегда баловал меня особенными вещицами. С тех пор как папа уволился из-за травмы, меня радовать сувенирами взялся он. Он привёз кусок красноватого камня в виде ракушки, браслет из ароматного дерева, красивые перья для моих ловцов снов, луковицу тюльпана, который я высадила в горшок на подоконнике.

– Но если ты обижаешься, – мужчина хитро сощурился,- значит, с подарком подождём.

– Давай сюда,- я протянула ладонь.- И может, я тебя прощу сразу.

– Шантажистка,- хохотнув, он скинул мои ноги и развернул к себе спиной.- Замри.

Я закусила губу, ощутив горячее дыхание на виске. Хорошо, что в полутьме не было так заметно, что я покраснела. Воеводин отвёл мои волосы на плечо и набросил на шею цепочку. Он возился с замочком долго, едва заметно касаясь кожи подушечками пальцев и запуская волны мурашек.

– Нравится?- спросил он сипло.

Кулон в виде лисьей мордочки с зелёными камушками глазками поблёскивал в тусклом свете торшера. Он был очаровательным. Моим.