– Ту, балвал, ту, балвал,

Со на воинэса?

Умардян мирэ ромэс,

Со на ракирэса?[6]

«Она и цыганский знает? – поразилась Ася. – Или специально выучила текст перед съёмками, готовилась?» Впрочем, через секунду она уже вообще забыла, что её волновал этот вопрос: Мендес не просто исполняла таборную песню – в данный момент она была самой настоящей цыганкой. И у Аси ещё имелись сомнения, что певица не справится с ролью?! Ей стало стыдно за те ничтожные мысли.

Переливы дивного голоса Вероники гипнотизировали слушателей, которые боялись шелохнуться или вздохнуть, чтобы не разрушить это волшебное очарование. Даже молодая официанточка, подошедшая к столу, чтобы забрать грязные тарелки, на несколько минут забыла о своих прямых обязанностях – так и застыла с подносом, чуть приоткрыв в восхищении полные розовые губы.

Краем глаза Ася ухватила, что в зал вернулся Белецкий, и сразу же напряглась. Но, к счастью, он не обратил на неё никакого внимания. Судя по всему, его тоже захватило пение своей партнёрши по фильму. Он смотрел на Мендес с изумлением и восторгом. Ну надо же, умеет ведь и восхищаться кем-то, а не только хамить, подумала Ася с некоторой обидой. Хотя, может быть, он просто поклонник цыганщины, или в принципе ценитель красивого вокала… А ведь его нынешняя жена – тоже певица, вспомнила вдруг Ася. Вдруг это его тайный фетиш – поющие женщины? Ха-ха, а что, если у них с Мендес завяжется роман вне съёмочной площадки? Про него же говорят, что он ни одного смазливенького личика не пропускает, а тут такая красивая и интересная во всех отношениях особа…

Как оказалось позже, Ася снова ошиблась.


После импровизированного концерта и искренних восторженных аплодисментов режиссёр намекнул собравшимся, что пора бы и честь знать: время перевалило за полночь. Завтра им всем предстоял длинный и напряжённый съёмочный день, самый первый и оттого самый ответственный и нервный. Ведь именно начало рабочего процесса во многом определяет весь дальнейший настрой, ритм и эффективность съёмок.

Владелец ресторана уговаривал их ещё и на бонус – посещение самой настоящей русской бани, обещая организовать всё по высшему разряду. Но было действительно уже очень поздно. Хотя Ася, положа руку на сердце, не отказалась бы попариться в баньке, поскольку мысль о холодном гостиничном номере без какого-либо намёка на уют нагоняла на неё тоску… Впрочем, с завтрашнего дня им всем было обещано по одному обогревателю на номер. Может, будет ещё и не так страшно.

Она вдруг обратила внимание, что юная официантка, уже давно закончившая свою работу, всё равно продолжает вертеться возле их съёмочной группы. Ася, имеющая особый нюх на такие вещи, моментально просекла её сердечный интерес: девушке явно запал в душу Андрей Исаев. Она так и косила в сторону молодого актёра очами – звёздными, ясными, словно промытыми чистейшей мезенской водой. Официантка вообще была на диво хороша собой. Этакое живое воплощение старинного представления о настоящей русской красавице: рослая, статная, фигуристая, с румянцем во всю щёку и льняной косой толщиной в руку. Типаж, давно вышедший из моды, но, тем не менее, приковывающий к себе восхищённые взгляды. Правда, сам Андрей, к сожалению, едва ли замечал присутствие официантки. В её сторону он даже ни разу не взглянул, порабощённый красотой другой девушки – Аурики. Зато хозяин ресторана вычислил горячую симпатию своей работницы к заезжему столичному молодцу и под шумок, незаметно от посторонних глаз, влепил ей смачного шлепка по заднице. Ася округлила глаза, но тут же поспешно отвернулась, чтобы не выдать себя. Спит, что ли, эта красотка со своим работодателем?.. Он же ей в отцы годится.

Не успела приехать, как уже угодила в какую-то Санта-Барбару, шутливо посетовала Ася про себя. Владельцу ресторана нравится официантка, официантке импонирует Андрей, Андрей запал на Аурику, а вот Аурика – ха-ха-ха! – кажется, положила глаз на Белецкого, несмотря на тоже довольно значительную разницу в возрасте. Но кто же нравится Белецкому – вот в чём вопрос! Интересно, кстати, было бы взглянуть на его жену, кто она такая и что из себя представляет, подумала Ася. С его-то внешностью да темпераментом по части женского пола супругу он должен был выбрать либо себе под стать – ослепительную красотку, кружащую головы и разбивающую сердца, либо наоборот – серую мышку-тихоню, призванную терпеть его многочисленные измены, обеспечивать крепкий тыл и поддерживать тепло домашнего очага, регулярно рожая наследников.

«Вернусь в гостиницу и поищу в инете информацию о ней», – решила Ася, не совсем, впрочем, отдавая себе отчёт, зачем ей это в принципе надо и какое отношение имеет к работе.


Компания дружно вывалилась из ресторана на свежий воздух – шумная, разгорячённая и весёлая. Но все сразу же невольно замерли, онемев от открывающейся перед ними фантастической картины.

Белая северная ночь раскинула свои широкие крылья над великой студёной рекой, бескрайними луговыми просторами и верхушками сосен. Горизонт был освещён ярко-оранжевым солнечным светом, словно на закате. На самом деле, конечно же, солнце в этих краях и вовсе не достигало горизонта в июне: остановившись чуть выше линии слияния земли и неба, вскоре после полуночи оно начинало медленно возвращаться наверх.

Многие тут же схватились за свои телефоны, чтобы попытаться запечатлеть эти прекрасные мгновения.

– Ой, какая красота! – всплеснула руками Аурика. Затем, обведя взглядом всех присутствующих, она остановилась на Асе, которая (единственная из них) держала в руках профессиональную фотокамеру. Работа – прежде всего, поэтому Ася не забывала снимать членов съёмочной группы даже во время застолья: вдруг пригодится в будущем материале о фильме? Так сказать, киношники в непринуждённой обстановке…

– Простите, я забыла, как вас зовут… Анна?

– Анастасия, можно просто Ася, – улыбнулась она в ответ.

– Ася? Супер. Не могли бы вы сделать несколько моих фото на фоне этого чудненького заката? – защебетала Аурика.

– Это не закат, а уже, скорее, рассвет, – усмехнулась Ася. – Но почему бы и нет… Где вы хотите встать?

Аурика оживилась:

– О, вот тут – чтобы было видно реку позади меня!.. А потом вот здесь, на фоне этого роскошного дерева…

Они вдвоём двинулись к «роскошному дереву».

– Скинете мне потом эти фотки? – живо поинтересовалась Аурика. – Я вам в гостинице флешку дам.

– Да без проблем. Только уже утром, наверное.

– Класс! Спасибо.

– Аурика, – негромко сказала Ася, – если позволите, я дам вам маленький совет. Не надо позировать в вашем излюбленном стиле. Он, безусловно, очень секси, но здесь другая атмосфера, поэтому от вас требуется иной посыл. Не нужно откляченной попы, выпяченных губ и прочих женских штучек, хоть они у вас – честное слово – получаются просто прекрасно!

Аурика притихла, признавая Асины правоту и авторитет.

– Попробуйте просто приложить ладонь к стволу, – предложила Ася, вовсю входя в роль фотографа. – Погладьте его, почувствуйте жизнь внутри… Чуть-чуть обернитесь в мою сторону, вот так, достаточно… и думайте о том, что чувствуете, прикасаясь к кусочку природы. Забудьте о камере. Слушайте тишину ночи и своё сердце…

Аурика расслабилась. Лицо её без навязчивого сексуального призыва стало по-детски доверчивым и милым. Она распахнула свои огромные глаза и благоговейно застыла у могучего шершавого ствола…

– Просто изумительно, – искренне похвалила Ася, отщёлкивая кадр за кадром. – Чудесно смотритесь…

Вдруг в предрассветную тишину, нарушаемую лишь умиротворяющим плеском реки да писком комаров, вторгся посторонний звук – какой-то сухой угрожающий скрип. Ася с Аурикой ещё ничего толком не сообразили, когда стоявший в отдалении с группой коллег Белецкий внезапно закричал изменившимся голосом:

– Бегите!!! – а затем, не дожидаясь реакции, рванулся к ним изо всех сил. Ася успела мельком подумать, что странный звук идёт откуда-то сверху, но дальше порассуждать ей не удалось: налетевший, как смерч, Белецкий резко оттолкнул их обеих – и Асю, и Аурику. Молодая артистка, взвизгнув, инстинктивно схватилась за его рубашку в поисках опоры, поэтому они упали на землю вместе, откатившись немного в сторону. А вот Ася, пробежав по инерции от грубого толчка пару-тройку шагов, споткнулась и рухнула в одиночку, ахнув от боли в подвернувшейся ноге и машинально оберегая руками фотоаппарат, чтобы он не разбился при падении. Всё это случилось за считанные секунды.

«С ума он, что ли, сош…» – додумать Ася не успела. Скрип в вышине стал по-настоящему оглушительным – и вдруг, с диким треском, шелестом и грохотом, с дерева рухнула гигантская толстая ветка.

Точнёхонько на то место, где Ася с Аурикой только что стояли.


На мгновение все оцепенели, а потом раздался истошный женский визг и одновременно – отборный мужской мат. Так по-разному отреагировали члены съёмочной группы на случившееся. Затем, опомнившись, все наперегонки кинулись поднимать с земли Асю и Аурику, чудом избежавших трагедии, а заодно и Белецкого, которого юная актриса при падении увлекла за собой.

Над Аурикой сразу же трогательно заворковал Андрей, окружив её вниманием, лаской и заботой – ну чисто мать родная: подал руку, помогая встать, заботливо отряхнул с её одежды налипшие травинки и веточки, беспрестанно вопрошая перепуганную девушку, как она себя чувствует. Аурика, похоже, не совсем отдавала себе отчёт в том, что только что произошло – как, впрочем, и Ася. Та, тоже поднятая на ноги кем-то из киношников, растерянно озиралась и потирала ушибленную коленку.

– Простите, – раздался рядом с ней негромкий, но явно обеспокоенный голос Белецкого. Ася и не заметила в этой общей суматохе, как он подошёл к ней. – Надеюсь, вы не сильно ударились. Я, наверное, чересчур резко вас толкнул… Но, понимаете… не было времени объяснять.

– Да ничего страшного, – чуть поморщившись от боли, осторожно отозвалась Ася. Она всё ещё не знала, как ей следует себя с ним вести, памятуя о не слишком-то приятном разговоре у крыльца. – Просто царапина. Жить буду.