– Так, так, так… – мысли Аси лихорадочно бегали. – Можно, конечно, закинуть информацию в ряд московских СМИ – это нетрудно, я могла бы это устроить через знакомых. Но чтобы реально помогло, надо не просто рассказать новость, нужен хайп, понимаешь?

– Смутно, – призналась Неля, не особо-то разбирающаяся во всём этом современном информационном сленге. – Это от английского слова «hype» – «надуть» или «обдурить»?

– Не совсем. Скорее уж, «шумно рекламировать». Хайпануть – это значит, в краткие сроки создать немыслимый ажиотаж, поднять шумиху. Вот то, что нам требуется!

– И… как это можно сделать?

– А вот это я должна всерьёз обмозговать, – вздохнула Ася. – Прямо сию минуту никаких идей у меня нет. Но я буду думать над этим вопросом.

– Спасибо тебе! – с благодарностью произнесла Неля, но подруга только отмахнулась:

– «Спасибо» потом будешь говорить. Пока не за что.

В это время зазвонил её мобильный. Ответив на звонок, Ася коротко переговорила с кем-то и, отключившись, сообщила Неле:

– Это водитель. Он уже освободился, ждёт возле дома. Мне пора, Нельсон…

Они вместе вышли на улицу – Неля решила проводить подругу до машины.

– Что же вы в дом не зашли? – спросила Неля у водителя. – Я бы вас накормила…

– Спасибо, милая девушка, – видно было, что водителю приятна такая забота, и отказывался он с искренним сожалением, – но я уже успел перекусить в кафе. Может быть, в другой раз…

– И чаю даже не выпьете?

– Время поджимает, – он виновато развёл руками.

Подруги обнялись на прощание.

– Не переживай, Нельсон, – шепнула Ася. – Я обязательно что-нибудь придумаю. Слово даю! Будем оставаться на связи. Ну, и если окажешься в Романовке… как говорится, не проходи мимо, проведу на съёмочную площадку, как обещала.

Перед тем, как сесть в машину, Ася бросила мимолётный взгляд на лежавшую на крыльце деревянную палку.

– Так значит, это правда? – улыбнулась она вдруг своим мыслям. – «В том доме, где тепло, не запирают дверь…»

Неля недоумевающе наморщила лоб.

– Ты о чём?

– Так… неважно.

Махнув ей рукой на прощание, Ася захлопнула за собой дверцу машины.


Вернувшись со съёмок, Вера обнаружила, что окно в номере разбито вдребезги, а на полу среди кусков стекла валяется большой увесистый камень.

– Интересные дела… – пробормотала она в замешательстве, присаживаясь на корточки и машинально подбирая руками осколки. Нет, всё-таки их было слишком много, так и порезаться недолго… Вера решила сходить за подмогой.

Узнав о случившемся, владельцы гостевого дома тут же заохали, заахали и поспешили вместе с Верой на место происшествия.

– Как же так, – сокрушалась хозяйка, – я ведь ни сном, ни духом… ничего не слышала! Что же это за хулиганство такое, и кому только в голову пришло?!

Вооружившись веником и совком, она принялась тщательно устранять последствия неприятности, а хозяин тем временем живо помчался за стекольщиком. Через полчаса уже ничего не напоминало об этом досадном недоразумении – стекло было заменено, пол чисто выметен, камень выброшен, однако у Веры на душе всё равно остался неприятный осадок.

– Кому же мы так не угодили? – задумчиво спросила она у хозяйки. – Вроде ведём себя тихо, никому не мешаем, не беспокоим…

Женщина поджала губы.

– Ну, наши сплетники всякое болтают. Кто-то вообще уверен, что это призрак Насти бунтует. Не нравится ей, дескать, что фильм о ней снимают. Память тревожат…

– Однако, для бесплотного призрака у вашей цыганки слишком уж тяжеловесные методы, – покачала головой Вера. – Пожар… Окно… Ветка… Впрочем, ладно, ветка – случайность, хотя бы в этом я уверена, сложно всё это специально подстроить. А вот остальное точно дело рук человеческих. Нет, кому-то мы явно перешли дорогу…


Настроение было слегка подпорчено: Вера даже передумала идти на обед в столовую.

Она понимала, что пока их просто слегка пугают, но, тем не менее, целенаправленно пытаются выжить отсюда. Что же будет в том случае, если они останутся?.. Честно говоря, Вера старалась и вовсе не думать об этом – ей и так было не по себе.

Она попробовала расслабиться и отвлечься, завалившись на кровать с книжкой, которую начала читать ещё в Москве. Однако долго покайфовать в одиночестве ей не удалось. В дверь деликатно стукнули, и на пороге возник Белецкий.

– Ты не заболела? – спросил он озабоченно. – Почему не обедала?

Он не знал о происшествии с разбитым окном, поскольку Вера решила пока не сеять напрасную панику среди коллег. В конце концов, это действительно могло быть случайностью – глупым баловством кого-нибудь из местных мальчишек.

– Да что-то аппетита нет, – покачала она головой. – А что, наши уже все вернулись?

– Массовка ещё на несколько часов задержится, – он присел на Асину кровать. – Можно, я у тебя немного побуду? – и, поскольку Вера удивлённо округлила глаза, виновато пояснил:

– Что-то не хочется одному торчать в номере… Как-то вдруг тоскливо стало. Я буду вести себя тише воды, ниже травы, обещаю.

Она пожала плечами.

– Да ради бога. Хочешь, телевизор включай… А если я вдруг усну во время чтения и начну храпеть, можешь бросить в меня подушкой.

– А куда подевалась твоя подруга? – поинтересовался он небрежным тоном. – Что-то её с утра не видно…

– Ася? – переспросила Вера. – Да она уехала в Мезень по делам вместе с водителем. Что, соскучился уже? – поддела она его. Белецкий смутился, как школьник, застигнутый строгим директором в момент курения под лестницей.

– Просто спросил…

В это время пиликнул его мобильник, принимая новое сообщение по ватсапу. Это было весьма кстати – можно было соскочить с деликатной темы и переключиться на что-то другое.

– О, господи… – застонал Белецкий, открывая сообщение, а затем рассмеялся.

– Что такое? – заинтересовалась Вера.

– Жена надо мной издевается, – пояснил он, лучась улыбкой и продолжая вглядываться в экран телефона. – Она сейчас в Ялте, у нас там дом… Вот, шлёт мне свои фотографии в купальнике с пляжа. Вообрази всю глубину коварства? – он снова засмеялся.

– Красивая у тебя жена? – с интересом спросила Вера.

– Очень, – кивнул он. – Но это не главное… Она ещё и человек замечательный. Человечище!.. Хочешь фотки посмотреть?

– Ещё спрашиваешь! – умирая от любопытства, Вера спрыгнула со своей кровати и села рядом с Белецким.

Супруге его было на вид не более двадцати трёх лет. Юное свежее личико, выразительные тёмные глаза, светлые пряди длинных волос… И фигура что надо, отметила Вера, всё на месте: и длинные ноги, и грудь, и талия… а уж загар – просто загляденье. Девушка и в самом деле была дивно хороша.

– На пляже, поди, все мужики слюни распустили, – хихикнула Вера. Белецкий нахмурился.

– Это-то меня и беспокоит…

– Скучаешь по ней? – понимающе спросила Вера. Он молча кивнул.

– Ну, ничего, – подбодрила она. – Вот закончатся съёмки, освободишься – и махнёшь к ней в тепло, к южному солнышку и синему моречку…

– И к любимой тёщеньке на её коронные варенички с вишенкой! – развеселился Белецкий. – Жена ведь оттуда родом. Это сейчас ей приходится жить на два города. Постоянно в разъездах между Ялтой и Москвой.

– А как вы с ней познакомились? – заинтересовалась Вера.

– О-о-о, – протянул Белецкий, – это целая история. Я, наверное, никогда не смогу отблагодарить её за всё, что она для меня сделала… Буквально с того света вытащила, когда у меня сердечный приступ случился. При этом мы с ней тогда даже не были знакомы.

– Ого! Как же так получилось?

– В тот день я отыграл спектакль, вышел из театра и отпустил машину, чтобы пройтись. Чувствовал себя уже тогда паршиво, но всё надеялся, что на свежем воздухе само пройдёт. Ну, и упал… Дальше помню весьма обрывочно. Галюша как раз проходила мимо. Сначала решила, что это какой-то алкаш валяется, но потом узнала меня и поняла, что дело плохо. Остановила первого попавшегося частника, буквально под машину кинулась, и они вдвоём привезли меня в больницу. Всю дорогу она мою голову у себя на коленях держала и постоянно подбадривала, говорила, что всё будет хорошо… До сих пор вижу её огромные испуганные глаза в тот момент. И тепло её руки – когда она меня тихонько по волосам гладила…

– История – как в кино, – покачала головой Вера. – Славная девочка. Как же хорошо, что она вовремя оказалась в нужном месте… И с тех пор вы не расставались?

– Наоборот, долго ходили вокруг да около, – засмеялся Белецкий. – Боялись признаться и друг другу, и себе, что всё всерьёз, по-настоящему.

– Ты очень её любишь? – спросила Вера. Он улыбнулся с непередаваемой нежностью.

– Она – мой самый дорогой подарок в жизни. Самое странное, что по возрасту я гожусь ей в отцы, но иногда складывается ощущение, что она намного мудрее, человечнее и опытнее меня…

– Мне всегда казалось удивительным и невероятным, когда люди влюблялись в кого-то намного старше или, наоборот, моложе себя. Хотя в школе я сама сходила с ума по учителю литературы… А сейчас в меня влюблён сын моего мужа от первого брака, – призналась вдруг Вера. – Вернее, вбил себе в голову, что влюблён, сам придумал… Теперь вот не знаю, как эту проблему расхлёбывать.

– А муж что говорит по этому поводу? По идее, пусть он и расхлёбывает, – пожал плечами Белецкий. – Это же его сын, а не твой.

– Он ничего не знает. Я пока не решилась ему сказать.

– А вот это ты зря, – серьёзно сказал Белецкий. – Если потом он узнает это не от тебя, может не так всё воспринять. Мы, мужики, очень ревнивые сволочи, если ты не в курсе…

– Да, наверное, ты прав… – на Верино лицо набежала тень озабоченности. – Тем более, Славка и не думает оставлять меня в покое. Я-то надеялась, что у него пройдёт со временем, но с каждым днём только хуже и хуже. Он пишет мне сообщения ежедневно, иногда безобидные – типа «доброе утро» и «добрый вечер», но чаще всего его клинит на «хочу тебя целовать, раздевать» и прочее непотребство, – она смущённо опустила глаза.