– Ужас, – Белецкий покачал головой. – Тем более, не скрывай это от мужа. Иначе потом может стать слишком поздно.

Дверь распахнулась, и в номер быстро вошла Ася. Увидев Белецкого, она покраснела от неожиданности, хотя на протяжении всей дороги из Мезени в Романовку думала о нём и предвкушала встречу, уже успев затосковать по нему за эти несколько часов.

– С возвращением, – Белецкий поднялся с её кровати. – Ну, не буду вам мешать, девочки. Счастливо.

И, не успела Ася опомниться, как дверь за ним захлопнулась. Он просто сбежал!

Она с трудом скрыла разочарование. Ей-то хотелось верить, что Белецкий ждал её возвращения. А он, наверное, даже и не вспомнил про неё за весь день ни разу. Хотя, может быть, его уход был обусловлен обыкновенной мужской деликатностью? Он же знал, что ей нужно переодеться и умыться с дороги. Интересно, спрашивал ли он что-нибудь о ней у Веры?

– О чём болтали? – как можно беззаботнее поинтересовалась Ася, усаживаясь на кровать, которая всё ещё хранила его тепло.

– Да так… – рассеянно, думая о своём, откликнулась Вера. – Саша показывал мне фотографии своей жены. Красавица! Он безумно её любит…

И у Аси моментально испортилось настроение.

«Дура! – обругала она себя. – С чего ты вообще вообразила, что он относится к тебе как-то по-особенному? Разве он давал тебе это понять хоть словом, хоть действием? Красноречивые взгляды, стихи у костра – это, конечно, прекрасно, но ведь он дарит их всем подряд, без разбора… просто по широте душевной. Он – добрый. Он со всеми мил и любезен. А ты – идиотка…»

– Ты что такая смурная? – заметила, наконец, Вера. – Неудачно съездила?

– Да нет, как раз наоборот, – вздохнула Ася. – Просто немного устала в дороге.


Поразительно, что идея отправиться в мезенский детский дом всей съёмочной группой пришла в голову не Асе, а Вере.

Выслушав от Аси эту историю, она сразу же загорелась поездкой, предложив купить подарки и угощение, а затем передать детям лично в руки. К приятному удивлению Аси, Веру моментально поддержали остальные: кто-то просто по доброте душевной, а кто-то (как, к примеру, продюсер Вовочка) – из желания лишний раз пропиарить будущий фильм. В сухом остатке получался тот самый «хайп», который так нужен был Асе и Неле.

О предстоящем визите, разумеется, они заблаговременно известили детдомовское руководство, и киношников встречали во всеоружии: с телерепортёрами и газетчиками. Что и говорить, тема выигрышная – столичные артисты почтили своим вниманием несчастных сироток, которые, к тому же, скоро останутся без крыши над головой!

С пафосом, конечно, слегка переборщили – цветы, овации, хлеб-соль… Слава богу, хотя бы не стали приветствовать делегацию москвичей, нарядившись в национальные русские наряды с кокошниками и отбивая земные поклоны.

В кабинете директора был накрыт богатый стол для гостей. Ася нечаянно перехватила взгляд Белецкого: он с досадой поморщился, когда всё это увидел. Впрочем, остальные киношники тоже были не в восторге.

– Лучше детей накормите, – тихо сказал Семён Горевой детдомовскому начальству – так, чтобы эта реплика не достигла ушей журналистов. – Едва ли вы их каждый день потчуете такими разносолами… Пусть хоть раз наедятся от пуза.

Ася ещё больше зауважала режиссёра после этой фразы.


Воспитанники детдома – чистенькие, приодетые – смирно сидели в своих комнатах и ждали, когда артисты придут с ними знакомиться. Очевидно, они получили чёткие инструкции по поводу того, как следует вести себя в присутствии гостей. Но дети всегда остаются детьми – при виде лиц, которые до этого они наблюдали только на экране телевизора, у многих буквально сорвало крышу от восторга. Они наперебой лезли за автографами, а девочки-подростки донимали Аурику, наиболее близкую им по возрасту, вопросами, трудно ли поступить в театральный вуз и стать артисткой. Веру они уже сбрасывали со счетов, как «пожилую» – точно так же, как и Белецкого, который был для школьниц слишком стар. В собственные четырнадцать лет чужой возраст «сорок» воспринимается чуть ли не синонимом долгожительства или дряхлой немощи. Зато девчонки не забывали вовсю строить глазки Андрею Исаеву – короче, для артистического молодняка наступил настоящий звёздный час.

С первого же взгляда Веру с Асей буквально пленил один из детдомовцев, которого звали Никитой. Это был совершенно очаровательный мальчуган – шапка русых волос, огромные круглые глаза, полные живейшего интереса к окружающему миру, умненькое личико…

– Такой хорошенький, – с улыбкой шепнула Вера Асе. Ася же обратила внимание на другое: из всех подарков, привезённых ими, Никитка сразу же выбрал книги и вцепился в них мёртвой хваткой.

– Любишь читать? – спросила она у него.

– Ага, – кивнул он, уже с упоением листая какую-то приключенческую повесть, любовно оглаживая пальцами корешок книги и с наслаждением вдыхая запах новых страниц. – Я писателем буду, когда вырасту! – пообещал он серьёзно. – И не надо будет искать, что бы интересненького почитать… Всё можно самому придумать! От начала до конца!

– Прямо как в анекдоте, – засмеялась Вера. – «Начал писать книгу, потому что читать нечего».

– Здорово! – восхитилась Ася его мечте. – И о чём же будут твои книги?

– Ну… – он добросовестно задумался. – Я пока ещё точно и сам не знаю. Какое-нибудь волшебство. Магия. Покруче, чем в «Гарри Поттере»»!

– Ну, дерзай, – протянула она с уважением. – желаю успехов.

– Вы, кстати, верите, что когда мне исполнится одиннадцать лет, я получу письмо из Хогвартса? Что меня пригласят учиться в школу чародейства и волшебства?

– Ммм, – Ася замялась. – Ну… вообще-то, всё может быть.

– А вот и неправда, – сердито буркнул мальчик в ответ. – Это все выдумки. Чудес на свете не бывает. И такой школы не существует, – объяснил он Асе, как маленькому ребёнку.

– Я бы не была столь категоричной, – чувствуя себя дура дурой, возразила она. – Всякое случается. Даже то, во что поначалу трудно поверить.

– А вы видели настоящие чудеса?

– Ну, какие-то загадочные явления в своей жизни я, несомненно, иногда наблюдаю, – задумчиво протянула Ася.

– А какие? – оживился Никитка. – Расскажите!

Ася вспомнила о странном крике в лесу, но решила держать эту историю при себе.

– Чудеса – не в банальных великанах и драконах. Они – в мелочах вокруг тебя, постоянно. Серебристая лунная дорожка в ночном море – разве не чудо? И шум океана в морской раковине, хотя сам океан находится за тысячи километров…

– Не знаю, – буркнул Никитка. – Ни разу не слышал. И морские раковины не видел тоже.

– В самом деле? – огорчилась Ася. – От вас же Белое море не так далеко… А у меня есть одна любимая ракушка. Я привезла её из Индии. Когда особенно холодно и неуютно, я подношу её к уху и словно опять оказываюсь на берегу Индийского океана…

– Здорово, – выдохнул мальчик, глядя на Асю с непередаваемой завистью и восхищением. Подумать только – она была в самой Индии! Наверное, даже на слоне каталась…

На симпатичного парнишку внезапно обратил внимание и Горевой.

– Слушай, – сказал он Асе, – какой типаж потрясающий. Ну просто херувимчик. Настоящее славянское лицо. И эти льняные волосы, и светлые глаза… Может, снять его у нас в эпизоде, а? Как думаешь?

Она пожала плечами.

– Вы режиссёр, вам и решать.

– Нет, в самом деле! – оживился Семён и призвал в качестве поддержки Веру. – Помнишь, есть в сценарии такой момент, когда Настя останавливается возле всех деревенских домов подряд и просит подать ей хотя бы кусочек чёрствого хлеба?

– Помню: все гонят её прочь, и только один мальчик, сжалившись, выносит ей пирог и молоко, – подтвердила Вера.

– Вот-вот, тот самый эпизод! Там даже слов нет, но такое лицо на экране будет смотреться выигрышно и растопит лёд даже в самом каменном сердце!

Воодушевившись, Горевой перевёл взгляд на Никитку.

– Ну что, приятель, хочешь в моём фильме сняться?

– Конечно, хочу, – спокойно, с достоинством отозвался тот, словно ему предложили что-то обыденное и простое – к примеру, выпить чаю.

– А не забоишься камеры?

– Что я – дурак? – искренне удивился Никитка. – С чего мне её бояться?

– А я, я?! – вдруг громко закричала одна из девочек, прислушивающаяся к их разговору. – Я тоже хочу сниматься в кино!

– Не берите Лариску, – хладнокровно сказал мальчик, обращаясь к режиссёру, – она врёт, что хочет сниматься. Она вообще никогда не мечтала стать актрисой. Просто влюбилась в меня, вот и преследует… Нигде от неё покоя нет, теперь и на съёмки хочет за мной увязаться.

Все, кто услышали эти громкие безжалостные слова, потрясённо ахнули и, не выдержав, засмеялись.

– Нехорошо так говорить, – с трудом сдерживая улыбку, заметила Ася, глядя в его круглые голубые глаза. – Настоящему джентльмену не пристало ставить даму в неловкое положение.

– Тем более, если дама явно к этому джентльмену расположена, – подхватил режиссёр.

Никитка между тем внимательно изучал Асино лицо, будто впервые разглядел его. Плевать он хотел на все замечания и нотации.

– Вы очень красивая, – вздохнул он наконец, как бы резюмируя. – На маму мою похожи.

У Аси зашлось сердце. Она не сообразила, что тут можно сказать, как ответить, и поэтому просто выдавила из себя растерянную улыбку.


Позже, протиснувшись сквозь толпу коллег, журналистов и детей к директору детдома, который беседовал о чём-то с Белецким, подобострастно улыбаясь, она тихонько спросила, незаметно кивнув в сторону Никитки:

– А что с родителями это мальчика? Кто они и где, вам известно?

Директор проследил за направлением её взгляда.

– Которого, Никиты Иволгина? Конечно, известно. Они утонули два года тому назад. Лодка перевернулась. Вместе с ними был ещё и младший сын, брат Никиты. К сожалению, никого спасти не удалось… Счастье для пацана, что сам он в тот день приболел и дома остался. За ним соседка присматривала.