– Поймите и меня тоже, я же не могу детей просто так всем подряд, без оглядки, отдавать, – принялся объяснять директор. – Люди ведь разные бывают. И далеко не всегда с чистыми помыслами… Хочется, чтобы каждый воспитанник был пристроен не абы как, а в хорошую любящую семью… У вас есть муж? С ним бы мне тоже хотелось побеседовать. Сами понимаете, без этого никак… – он развёл руками.

Ася понурилась. Вероятнее всего, тот факт, что они с Димкой давно живут вместе, не удовлетворит официальные инстанции без классического штампа в паспорте. Однако она решила пока не раскрывать всех своих карт перед директором и поспешно сменила тему.

– А что вообще слышно по поводу закрытия детдома? – спросила она озабоченно. – Никаких откликов после вышедших в СМИ материалов? Я как минимум в десять изданий статьи с фотографиями отправила, да и ваши журналисты тоже, помнится, делали репортажи.

– Ох, не хотелось бы бежать впереди паровоза, – суеверно отозвался он, – но, вы знаете… пошло движение. Мне звонили сверху, – он с такой таинственной почтительностью указал пальцем в потолок, что Ася не поняла, имеется в виду какая-нибудь областная администрация или дело дошло аж до самого президента.

– Просили пока что обождать сдавать дела, – продолжил директор, понизив голос почти до шёпота. – Приедут разбираться на месте, беседовать с детьми. К тому же, на наш счёт стали поступать средства. Потихоньку, по чуть-чуть… но добрые люди откликнулись.

Ася воспрянула духом.

– Может, и на капитальный ремонт наберётся. И вообще на все ваши нужды… – сказала она с энтузиазмом.

– Тьфу-тьфу-тьфу, – он трижды постучал костяшками пальцев по поверхности деревянного стола.


Спускаясь с крыльца детского дома, Ася вдруг передумала идти в гости к Неле, как собиралась изначально. Ей нужно было сейчас немного побыть в одиночестве и хорошенько всё осмыслить. Водитель обещал забрать её в обед, так что времени на то, чтобы неспешно прогуляться в компании собственных дум, у неё оставалось предостаточно.

Ася зашагала вдоль улицы – бесцельно, куда глаза глядят. Поначалу её смущали пристальные, чуть ли не в упор, взгляды встречных прохожих – они подозрительно провожали её глазами, моментально распознав в Асе чужачку, и гадали, кто она и что здесь делает. Но вскоре Ася перестала обращать на это внимание, с головой погрузившись в размышления. Заблудиться в Мезени она не боялась, слишком мал был этот город. Да и местные жители, в крайнем случае, всегда придут на помощь и объяснят, как вернуться обратно.

Всё, что поведал Асе директор в своём кабинете, было ей предельно ясно. Но точно так же ясно ей было и то, что тянуть дольше просто невозможно. Если она всерьёз собирается усыновить Никитку, то делом первостепенной важности для неё сейчас становится заключение брака с Димкой. Этого не избежать, как ни крути.

«А чего ты боишься? – спросила себя Ася. – Ты же сама подумывала о свадьбе. И Димка будет счастлив – наконец-то дождался… И Вера уверяла, что за „своего“ человека нужно держаться руками и ногами…»

Их нынешнее общение с Димкой можно было назвать минимальным, почти формальным. Он всё ещё находился на своих соревнованиях в Стамбуле и старался лишний раз не надоедать Асе чрезмерной обеспокоенностью и тревожно-озабоченными расспросами, как она, с кем и чем в данный момент занимается.

Ася, конечно же, знала его от и до – и вполне могла себе представить, чего ему стоит такая тактичность. Она представляла, как он по ней соскучился (да она и сама скучала, чего лукавить) – наверняка на стенку был готов лезть с тоски. Но виду он не подавал, держался достойно: доброе утро, как прошёл твой день, спокойной ночи, люблю тебя – вот и всё общение. Ася, в свою очередь, отвечала на эти сообщения да изредка слала ему фотографии чудесных местных пейзажей и кадры со съёмок. При этом старалась, разумеется, чтобы на этих кадрах – упаси боже – ненароком не оказался Белецкий. Конечно, Димка и сам мог погуглить состав съёмочной группы, но она предпочитала не будить лихо, зная о безумной ревности своего возлюбленного.

Сейчас же она не стала ничего писать, а просто набрала его номер. Димка ужасно удивился и обрадовался её звонку.

– Не отвлекаю? – спросила она без долгих предисловий. – Дим, когда твои соревнования заканчиваются?

– В конце недели, а что?

– Ты можешь потом сразу же приехать? Я имею в виду, сюда, ко мне.

– Что случилось? – испугался он.

– Это не телефонный разговор. Но мне крайне необходимо твоё присутствие и… твоя всесторонняя поддержка тоже.

– Тебя там никто не обидел? – спросил он немного напряжённо. Ася прекрасно знала эти его интонации, несущие подтекст «скажи только, кто посмел – и я ему башку отгрызу».

– Нет. Со мной всё в полном порядке, – заверила она.

– А с Нелей виделась?

– Да. И со Стасом тоже, если ты хочешь об этом спросить, но не решаешься. У них всё отлично. А приехать я тебя прошу совершенно по другому вопросу.

– Хорошо, я буду, – коротко сказал Димка, а затем вдруг начал быстро прощаться. – Извини, мне уже пора бежать. Зовут…

– Конечно, – согласилась Ася. – До скорого.

Ей показалось, что за кадром зазвенел женский смех. Это не слишком удивило Асю – естественно, что на соревнованиях Димка тусуется не один, а в большой компании. Она же тоже постоянно вращается среди людей, в том числе мужчин.

Но сейчас Ася вдруг впервые подумала: а что, если Димка кем-нибудь увлечётся, пока они так далеко друг от друга? Ведь она, прямо скажем, тоже не образец добродетели – пусть её непонятное чувство к Белецкому всего лишь морок, но разве не забывает она напрочь о Димке в те моменты, когда Белецкий находится с ней рядом? Мог ведь и Димка тоже встретить какую-нибудь симпатичную каратисточку на этих соревнованиях… Хотя он всегда говорил, что подобный спорт убивает женственность. Ну ладно, пусть не каратистку, но… просто какую-нибудь девушку. Он привлекательный парень, видный, сильный, независимый, уверенный в себе… Женщины обычно слетаются на таких, как пчёлы на цветок.

Асе стало неприятно от подобного предположения, как будто покусились на её собственность. Но больше всего её сейчас испугало другое. А что, если она обратится к Димке с просьбой о браке и усыновлении, а он даст ей от ворот поворот? Вдруг у него давно уже всё к ней перегорело, как у неё перегорело, допустим, к тому же Стасу?

Обдумав эту вероятность со всех сторон, Ася с удивлением поняла, что решимости по поводу усыновления Никитки у неё не убавилось. Для себя она уже практически определилась. И даже если… даже если Димка будет против… что ж, значит – ей придётся воспитывать мальчика одной. Но она вытащит его отсюда, чего бы ей это ни стоило. Она заберёт его в Москву, пусть даже ей придётся дать кучу взяток и соблюсти море формальностей.

Решительно встряхнув головой, Ася резко развернулась и зашагала обратно, по направлению к детскому дому.


Посмотрев висевшее на стене расписание занятий у Никиткиной группы (даже во время летних каникул ребята продолжали потихоньку заниматься, чтобы к очередному первому сентября не растерять приобретённых за год знаний), она отправилась разыскивать нужный класс.

– Извините, – обратилась Ася к удивлённой учительнице под не менее удивлёнными взглядами учеников и самого Никитки, – могу я на несколько минут забрать у вас Никиту Иволгина? Я должна кое-что ему сказать. Это важно.

– Ну… если только на несколько минут… – растерянно откликнулась та. Никитка просиял и вприпрыжку выбежал из класса навстречу Асе. Она молча взяла его за руку и отвела к окну – туда, где больше света. Ей необходимо было видеть его лицо.

– Скажи мне, дружок, – начала она, волнуясь, – только очень честно и откровенно… Ты хотел бы уехать отсюда со мной и поселиться в Москве?

– Да, – кивнул он сразу же, ничуть не удивляясь вопросу, как будто ждал его. – Вы очень хорошая.

Ася старалась держать себя в руках и не выдать всю ту бурю чувств, которая сейчас бушевала у неё внутри.

– Пойми, это не шутки. Это – навсегда. Тебе придётся покинуть место, где ты родился и рос, оставить всех своих друзей, привыкать ко всему новому. В Москве ведь совсем другая жизнь, другой ритм, другие привычки… – перечисляя всё это, Ася сама себя ненавидела, а самое главное – ужасно трусила, что действительно сейчас всерьёз напугает мальчишку и заставит его передумать.

– Я хочу жить с вами, – глядя на неё ясными голубыми глазами, внятно повторил Никитка. Похоже, этот вопрос он давно уже считал для себя решённым. – Только вот… – он на секунду замялся. Сердце у Аси рухнуло куда-то вниз.

– Что? – сказала она дрогнувшим голосом.

– Вы не будете меня ругать, если я не стану называть вас мамой? – тихо и нерешительно спросил он, краснея.

Ася с облегчением выдохнула. Ресницы её сделались влажными, в глазах защипало.

– Ну что ты, маленький. Конечно же, я не буду тебя ругать, – она погладила Никитку по плечу. – Можешь звать меня, как твоей душе угодно. Даже «тётей Асей», – она улыбнулась. – Я знаю, что твоя родная мама тебе очень дорога, ты помнишь её и по-прежнему любишь.

Никитка счастливо заморгал и первый обнял Асю, прижавшись своей щёчкой к её щеке.

– Вас я тоже люблю, тётя Асечка, – прошептал он.


До отъезда в Лондон оставалось две недели. Билеты на самолёт были уже куплены, визы получены. Неля потихоньку готовилась к переезду, хотя Стас убедил её не брать с собой слишком много вещей: одежду можно купить прямо на месте, а жить они будут в полностью меблированных апартаментах, поэтому домашнее барахло тащить с собой не потребуется. Так что оставшееся время Неля тратила на то, что читала статьи и книги о Великобритании – о тамошнем менталитете и традициях, о привычках и укладе жизни, а также смотрела фильмы английских режиссёров. Заодно она готовила Матвея к предстоящим переменам. Её беспокоило, что мальчик может перенести смену страны проживания болезненнее, чем они со Стасом: ведь он сравнительно недавно начал носить слуховые аппараты и воспринимать с их помощью русскую речь, а теперь ему придётся заново учиться понимать то, что говорят люди вокруг, на непонятном, чужом языке… Не возникнет ли от этого в голове у малыша ещё больше путаницы, не замкнётся ли он в себе? Поэтому время от времени, продолжая ежедневные занятия с Матвеем (сначала показать предмет или картинку – а затем громко и чётко назвать это предмет), Неля стала добавлять к русским словам их английские аналоги. Кукла – doll, мячик – ball, мишка – teddy bear…