– Оклемалась? – впервые за это время заметив осмысленное выражение Асиного лица и блеск в прояснившихся глазах, насмешливо спросила Вера. – Наконец-то! С возвращением!

– Спасибо… – пробормотала Ася, потянувшись и делая попытку приподняться. Однако закружившаяся голова вмиг напомнила ей о том, что силёнок у неё сейчас – как у курицы.

– Лежи-лежи, – всполошилась Вера, – тебе нельзя вот так сразу вскакивать. Сначала нужно восстановить энергию, съесть что-нибудь…

– Да, пожалуйста, – страдальчески застонала Ася, – я умираю, как хочу жрать!

– Подожди минутку, я сейчас, – Вера скрылась за дверью. Ася дотянулась до своей косметички на тумбочке и, достав оттуда зеркальце, пристрастно изучила собственную физиономию. М-да, рожа – краше в гроб кладут, констатировала она с прискорбием. Щёки ввалились, губы обветрились, волосы слиплись тусклыми сосульками… и вообще «бледня-бледнёй», как говорила одна из Асиных бывших коллег.

Вера вернулась с подносом. Из глубокой глиняной миски валил пар, и, втянув носом воздух, Ася почувствовал аромат свежего куриного бульона. Желудок жалобно взревел.

– Покормить тебя? – спросила Вера, но Ася замотала головой.

– Что ты… спасибо, я сама.

Она с наслаждением прихлёбывала обжигающий бульон и чувствовала, как постепенно возвращаются к ней силы. По поводу жареной слоновьей ноги Ася, положим, погорячилась – уже после нескольких глотков она почувствовала, что абсолютно сыта.

– Ну и напугала же ты нас всех, дорогуша, – покачала головой Вера. присаживаясь на краешек её постели. – Вдруг вздумала болеть!

– Я вам график съёмок не сорвала? – смутилась Ася.

– Ну, скажешь тоже… Днём с тобой хозяйка была, а ещё Марина иногда присматривала. Помнишь Маринку? Дочка Василия Егоровича, ресторатора.

– Помню, конечно, – кивнула Ася, – я пока ещё в своём уме.

– Однако, пока ты болела, я бы за это не поручилась, – заметила Вера. – Ну и бред ты несла, красавица моя! – она не выдержала и захохотала. – Мы с Сашей чуть не умерли со смеху.

Ася почувствовала неловкость. Что она болтала – помнилось ей весьма смутно, но кажется, что-то о чудесных глазах Белецкого. Можно себе представить, как они веселились тут, выслушивая всю ту чепуху, что она несла…

– А сейчас ты почему не на съёмках? – спросила Ася, чтобы сменить тему. Вера улыбнулась, и, вскочив, раздвинула шторы. Комнату залило ослепительно белым светом.

– У нас форс-мажор! Снег пошёл!

– Ничего себе! – Ася округлила глаза и приподнялась повыше, чтобы увидеть в окне заснеженную улицу. – Снег в середине июня?! Что за аномалия?

– Это не аномалия. Это Север, – вздохнула Вера. – Правда, местные уверяют, что летний снег надолго не задерживается, к вечеру растает… так что завтра можно будет с чистой совестью приступать к работе. Я вечером покину тебя ненадолго – сбегаю к Аурике в гостиницу. У нас с ней завтра совместная сцена, хотим чуть-чуть порепетировать. Сюда я её звать не стала, чтобы тебя не тревожить…

– Ты и так на съёмках выматываешься, а тут ещё и я свалилась, – виновато сказала Ася, вспомнив, сколько всего делала для неё Вера во время болезни.

– Да брось ты, – Вера серьёзно покачала головой. – Ты же мне не просто соседка по номеру. Ты – моя подруга. Надеюсь, я могу тебя так называть? – она искоса посмотрела на Асю. У той даже дыхание перехватило. Она заморгала, чтобы скрыть, как растрогана этими словами.

– Конечно, можешь, – глухо пробормотала она. – Почту за честь.

– Ну вот и ладненько, – весело глядя на неё, сказала Вера. – Хочешь ещё бульона? Там на кухне остался…

– Нет, – Ася замотала головой, – спасибо. Единственное, чего мне сейчас хочется – стащить с себя все эти пропотевшие тряпки и хорошенько помыться. И сменить постельное бельё.

– Ну, бельё я и сама могу тебе поменять, – Вера задумчиво потрогала её лоб: похоже, температуры и след простыл. – Ладно, сходи в душ, только не перестарайся. Доктор велел всё-таки пока соблюдать постельный режим. Завтра он тебя ещё раз осмотрит…


Вечером заглянул Белецкий – справиться о самочувствии выздоравливающей. Вера к тому моменту уже ушла на репетицию, поэтому Ася была в номере совершенно одна. Увидев Белецкого, Ася поняла, что сгорает со стыда.

– Простите меня, – пробормотала она сконфуженно. – Я просто не отдавала себе отчёта…

– Вы сейчас о чём? – смеясь одними глазами, поинтересовался он. – О том, как упали мне в ножки или о том, как пели дифирамбы моей мнимой идеальности?

Она залилась краской.

– И то, и другое.

– Да ничего, мне было даже приятно. Не каждый день к моим ногам падает красивая женщина.

– Я падаю только к ногам избранных, – мрачно отшутилась Ася.

– О, я вижу, вам действительно уже лучше, – протянул он, – раз к вам вернулась привычная ирония.

– Я не иронизирую сейчас, – выдохнула Ася. Ей почему-то захотелось сказать ему, что он ей нравится. Вот так, вдруг. Сил больше не было держать в себе это чувство. Видеть вблизи его лицо, бороться с искушением дотронуться до него, провести пальцем по его губам, повторяя их очертания, прижаться к его груди… И хотя Ася понимала, что их милым приятельским отношениям после её откровенного признания, скорее всего, придёт конец, она больше не могла продолжать притворяться. Причём она была уверена, что получит от ворот поворот – если бы Белецкий был расположен к лёгкой интрижке, он бы не тянул так долго. Следовательно – он в ней не заинтересован. И всё-таки, ужасно хочется сбросить с души этот камень…

Он внимательно наблюдал за её лицом и, кажется, понял, что она собирается ему сказать. Он был умный… чертовски умный и проницательный.

– Жаль, что мы не встретились с вами раньше, Ася, – сказал он негромко. – Когда мне было, к примеру, лет двадцать.

Она сглотнула.

– И… что бы случилось тогда? Если бы мы встретились? – спросила она, затаив дыхание.

– Возможно, в моей последующей жизни не случилось бы столько дерьма, – серьёзно проговорил он. – Мне кажется, мы нашли бы общий язык и понравились друг другу.

Ася горько улыбнулась.

– Не думаю, что понравилась бы вам в том возрасте. Я была просто невыносима для окружающих.

– В этом плане мы с вами похожи, – теперь губы его слегка улыбались, но глаза, наоборот, стали серьёзными. – Поэтому я и сказал, что из нашей встречи, быть может, и получилось бы в итоге что-нибудь путное…

Ася откинулась на подушку, сделав вид, что её снова одолела слабость, и прикрыла глаза. Вот и всё. Вот и ответ на её признание. Он сделал это с поистине джентльменской деликатностью, но очень недвусмысленно. Тогда между ними могло что-то случиться. Тогда, но не сейчас…

Она почувствовала, как его губы касаются её лба. То ли поцеловал, то ли проверил температуру… Ася ещё крепче зажмурилась, боясь открыть глаза и увидеть это лицо совсем близко. Тогда она просто может не справиться с волнением и перестанет дышать…

– Выздоравливайте, – услышала она его тихий голос у самого своего лица.

– Значит, об этом ты хотела со мной поговорить?! – раздался вдруг резкий голос. И Ася, и Белецкий вздрогнули от неожиданности и обернулись.

В дверях стоял напряжённый, побледневший Димка.


«Господи, – подумала Ася с досадой, – ну почему, почему дверь была открыта?!» Хотя… будь она закрыта, вышло бы ещё хуже, пожалуй – как бы Ася объяснила Димке тот факт, что они с Белецким заперлись изнутри?

«Вообще-то, надо стучаться, прежде чем входить, – сердито промелькнуло у неё в голове. – Я всё-таки не одна живу, а с Верой…»

– Добрый вечер, – сдержанно поздоровался с незваным гостем Белецкий. Димка мрачно взглянул на него исподлобья, но ответом не удостоил. «Что он тут делает? Чем вы, вообще, тут занимались?» – явственно читалось в его взгляде, обращённом на Асю. Она же чувствовала себя ужасно растерянной и застигнутой врасплох, несмотря даже на то, что ничего предосудительного они с Белецким вовсе не делали. И вообще, Белецкий ни в чём не виноват… Он не может быть в ответе за её тайные скрытые желания.

– Дима… – пробормотала она в замешательстве, пытаясь собрать мысли воедино. – Как ты здесь оказался?

Вопрос звучал глупо, Ася и сама это осознавала. Однако, давая Димке адрес гостевого домика и умоляя его приехать, она и помыслить не могла, что он свалится, словно снег на голову, вот так неожиданно – не предупредив, не позвонив… Она надеялась, что он хотя бы конкретнее обозначит дату. Но… в итоге получилось то, что получилось.

– Как я здесь оказался? – нервно переспросил он. – Нет, ей-богу… это очень мило. Сначала ты звонишь мне с требованием приехать – так срочно, насколько это только возможно. Затем намертво отключаешь телефон… Я чуть с ума не сошёл, чего только себе не передумал за это время! Вырвался на пару дней раньше, каких трудов мне это стоило… А теперь – сюрприз, наивные глазки и «как ты здесь оказался?» – передразнил он её. – Офигенный вопрос, не находишь?

Телефон! Ася почувствовала себя полной дурой. Ну конечно же, он совершенно разрядился за время её болезни, а она из-за слабости и температуры о нём даже не вспомнила и даже не удивилась, что никто давно ей не звонит…

– Я всё объясню, – чувствуя невероятное смущение оттого, что приходится выяснять отношения при Белецком, а также произносить эту банальную фразу из мыльной оперы, сказала Ася. Белецкий сочувственно посмотрел на неё и поднялся.

– Я пойду. Поправляйтесь, Ася. А вы, молодой человек… – он перевёл понимающий взгляд на Димку, – не порите горячку, хорошо? Ваша девушка больна. Ей сейчас нужны уход и забота.

– И вы ей их обеспечили на полную катушку, – процедил Димка сквозь зубы.

– Как тебе не стыдно! – ахнула Ася, и краска прилила к её щекам.

– Не говорите сейчас в запале того, о чём можете потом пожалеть, – спокойно посоветовал Димке Белецкий. – И берегите её.

Он ещё раз коротко и ободряюще улыбнулся Асе и вышел, аккуратно прикрыв за собою дверь.